Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров

В условиях всеобщего помешательства на республике, не до конца выветрившегося у «февралистов» даже после захвата власти большевиками, Дроздовский создал в своём отряде глубоко законспирированную монархическую организацию (в которую, впрочем, вступили почти 90 % офицеров), ставившую целью восстановление на престоле династии Романовых. По сути, «дроздовцы» оказались не просто воинским соединением, а религиозным воинским орденом, что сильно упрочило их сплоченность, боеспособность, дисциплину и убежденность в собственных действиях.

Дроздовский оказался энергичным организатором — он почти не спал, вел переговоры, добивался, агитировал, упрашивал, почти охрип от крика. Необходимо было наладить снабжение добровольцев деньгами и оружием (последнее попросту захватывали у разложившихся частей и в итоге обзавелись даже аэропланами), бороться с предательской, по сути, позицией командования фронта, которое на словах поддерживало добровольцев, а на деле только мешало отражать вылазки большевиков и платить им тем же. В частности, «дроздовцы» схватили и казнили присланного Лениным для организации ревкома комиссара С. Рошаля, соучастника убийства главкома Русской армии генерала Н. Духонина. Наконец, Дроздовскому предстояло прорываться через блокаду румын, которые подписали с немцами мир, одним из условий которого было разоружение антинемецки настроенных добровольцев.

Когда немцы и австрийцы по договоренности с украинскими сепаратистами и большевиками начали продвижение вглубь по югу недавней России, Дроздовский понял, что медлить нельзя и, сумев в последний момент договориться с румынами о пропуске, пустился со своим офицерским отрядом в беспримерный поход Яссы — Дон на 1200 верст по враждебной или неуправляемой территории, окруженный разномастными врагами. Из Ясс через Дубоссары выступили 1063 человека из них 667 офицеров, в основном младших. Все они давали подписку: «интересы Родины ставить превыше всех других, как-то — семейных, родственных, имущественных и прочих. Поэтому защищать с оружием в руках, не жалея своей жизни, Родину, жителей её без различия классов и партий — и их имущество от всякого на них посягательства».

Поход «дроздовцев» во многом напоминал описанный учеником Сократа Ксенофонтом «анабасис» (поход) греческого войска, оказавшегося в ходе одной из войн в глубине Азии и прорывавшегося к своим сквозь горы, преследуемого персами и атакуемого со всех сторон варварами.

Дроздовский сумел договориться с немцами, чтобы они не мешали движению, обманув их о цели похода — мол, идем в глубины Великороссии улаживать политические разногласия. «Немцы — наши враги; мы их ненавидим, хотя и уважаем», — отмечал он, да и многим немцам, несмотря на очевидные выгоды для Германии от партнерства с большевиками, симпатичны были именно сражавшиеся за единство Родины русские офицеры.

Гораздо сложнее было уладить дело с немецкими холопами — украинскими сепаратистами. «С украинцами отношения отвратительные: приставанья снять погоны, боятся только драться — разнузданная банда, старающаяся задеть. Некоторые были побиты — тогда успокоились, хамы, рабы. Когда мы ушли, вокзальный флаг (даже не строго национальный) сорвали, изорвали, истоптали ногами. Украинцы — к ним одно презрение, как к ренегатам и разнузданным бандам», — писал Дроздовский в дневнике.

С большевиками «дроздовцы» были беспощадны, впрочем, до соединения с Добровольческой армией старались боев избегать. Однако вождь отряда был предельно справедлив, выше всего ставя порядок и защиту народа. Обнаружив в Новом Буге комитет во главе с офицером-большевиком, активно борющийся с бандитами, он не только не расстрелял политического врага, но и сохранил комитету оружие для защиты порядка.

«Дроздовцы» воспринимали своё движение практически как крестовый поход под водительством монаха и пророка.

Вот как вспоминал вождя один из участников похода: «Нервный, худой, полковник Дроздовский был типом воина-аскета: он не пил, не курил и не обращал внимания на блага жизни; всегда — от Ясс и до самой смерти — в одном и том же поношенном френче, с потертой георгиевской ленточкой в петлице; он из скромности не носил самого ордена. Всегда занятóй, всегда в движении. Трудно было понять, когда он находил время даже есть и спать. Офицер Генерального штаба — он не был человеком канцелярии и бумаг. В походе верхом, с пехотной винтовкой за плечами, он так напоминал средневекового монаха Петра Амьенского, ведшего крестоносцев освобождать Гроб Господень… Полковник Дроздовский и был крестоносцем распятой Родины. Человек малого чина, но большой энергии и дерзновения, он первый зажег светильник борьбы на Румынском фронте и не дал ему погаснуть».

Одновременно с дроздовским маршем разыгрывалась ещё одна высокая трагедия белого движения — Ледяной поход корниловцев от Ростова-на-Дону до Екатеринодара и обратно, в ходе которого погиб генерал Корнилов. Дроздовский очень тяжело переживал смерть того, под чьим началом стремился сражаться за Россию.

Однако именно приход «дроздовцев» переломил неблагоприятный для «белых» ход событий на Дону. Несмотря на подавляющее численное превосходство красных Дроздовский выбил их из Ростова, а затем поддержал восставших казаков в Новочеркасске. 8 мая белые освободили Новочеркасск, а «дроздовцы» вошли в состав Добровольческой армии.

Отношения М. Дроздовского с А. Деникиным складывались неровно — большинству верхушки Добровольческой армии был неприемлем монархический «фанатизм» полковника, хотя они не могли не восхищаться, что он привел за 1200 верст вышколенные, с иголочки одетые, боеспособные части в которых царила строгая дисциплина, понятие об офицерской чести (для того, чтобы поддерживать офицерское сознание добровольцев, полковник даже разрешил дуэли как способ улаживания конфликтов). Однако начальник штаба А. Деникина генерал И. Романовский сразу увидел в М. Дроздовском опасность и угрозу — началась вражда, которая закончилась гибелью обоих военачальников.

«Дроздовцев» переформировали в 3‐ю дивизию Добровольческой армии, и они всё время были на острие удара. Во время этих сражений у Дроздовского случались очень тяжелые ситуации, после которых оставались не менее тяжелые впечатления.

В ходе боев за село Белая Глина к «красным» попал в плен один из ближайших соратников М. Дроздовского — полковник М. Жебрак, сын крестьянина-белоруса, сделавший блестящую карьеру. «Пролетарии» замучили крестьянского сына, по сути, сжегши его на медленном огне. Погибшие и плененные в ходе того боя «дроздовцы» также были запытаны.

Этот мрачный эпизод отразился даже в эпопее советского писателя Алексея Толстого «Хождение по мукам». «Замучен полковник Жебрак», — читали рассказ Дроздовского Деникину советские школьники.

Разгромив «красных», Дроздовский приказал расстрелять многих пленных, которых счел большевиками. А из остальных сформировали дроздовскую солдатскую часть… которая буквально в следующие дни отличилась в боях с «красными» — такова была магия личности и воли этого человека. Именно с помощью «дроздовцев» Добровольческая армия взяла Екатеринодар.

Нельзя сказать, что Дроздовский проявил себя как однозначно одаренный военачальник. Его талантом было умение вдохновить, организовать людей, договориться. Он бы больше пригодился на должности начальника штаба или снабжения армии, а вместо этого комдива бросали в полевые операции, к тому же постоянно задевая его самолюбие и тревожа подозрением, что коварный Романовский попросту хочет «выбить» монархистов