Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров

России в Первой мировой» — полностью продукт деятельности правительства большевиков, ликвидировавшего армию и подписавшего капитуляцию, именуемую «Брестским миром». Без всякого военного поражения Россия откатилась в границы XVI века. И за ложью о мнимом царском поражении скрывается эта действительная измена.

Во Второй мировой войне, которая могла бы и не начаться, если бы не падение русской монархии и не «Брестский мир» на завершающем этапе Первой мировой, «царский» фактор сказывался на усилиях нашей страны постоянно. Приморские города Ленинград и Севастополь держались благодаря артиллерийскому огню «царских» фортов береговой обороны — «Красной горки» под Ленинградом, 30‐й и 35‐й батарей в Крыму. Ленинград ещё и защищали орудия царских линкоров «Петропавловск» и «Гангут» («индустриализатору» И. Сталину, напомню, ни одного линкора построить не удалось, как бы он о них ни мечтал).

Общепризнано, что одним из советских военных козырей был танк Т‐34. «Если бы советская власть не провела индустриализацию, такие танки не были бы возможны», — верещали пропагандисты. Однако, вот загвоздка: Т‐34 был разработан в конструкторском бюро (КБ) на Харьковском Паровозостроительном заводе, основанном… в 1896 году, аккурат, при царе Николае II, и, за два десятилетия дореволюционной истории, ставшем одним из опорных предприятий российского военно-промышленного комплекса (ВПК) с колоссальным технологическим опытом и выучкой кадров. И тут кувалда социализма на поверку оказалась «сохой царя Николая».

Победа 1945 года (одержанная в составе практически той же Антанты — коалиции, в которой состояла Россия при царе и из которой её вывел Ленин) оказалась не демонстрацией преимуществ советского строя, а доказательством устойчивости и величия вечной России, огромный запас прочности которой был многократно усилен за эпоху Николая II.

Кто был «кровавым»?

Даже основы великого космического прорыва были заложены именно в царскую эпоху. Русская инженерная школа, выведшая нас в космос, создавалась до революции, а её кадры учились в «столыпинских» политехах. Другое дело, что не будь ужасов красного террора, то её достижения могли быть ещё более впечатляющими и русским удалось бы первыми достичь Луны.

Обидно даже не то, что советская власть не признавала, что в своём «прорыве в будущее» практически во всем зависит от царских достижений, а то, что далеко не всеми достижениями новый строй сумел воспользоваться из-за изгнания лучших инженерных умов и пренебрежения их идеями.

Монархист, ревнитель памяти императора Николая II и яркий православный богослов Игорь Иванович Сикорский вынужден был конструировать вертолёты для США (при этом укомплектовав свою компанию почти исключительно русскими и православными). Предположенная ещё в 1916 году Александром Шаргеем, студентом основанного Николаем II Петроградского политеха, «петля Ю. Кондратюка» привела на Луну американских астронавтов и советские автоматические станции. С. Королёв, ученик Фридриха Цандера, опубликовавшего первые работы по освоению космического пространства ещё при царе, умер до срока из-за травм, причиненных ему следователями НКВД: сломанная челюсть помешала ввести дыхательную трубку в трахею при операции. Смерть генерального конструктора сорвала советскую лунную программу.

Представить себе подобное отношение к конструкторам и ученым при императоре Николае II просто невозможно. Кличка «Кровавый» понадобилась революционерам, прежде всего, для того, чтобы отвести глаза от своих преступлений. За период, когда правительству надо было отвечать на террор, развязанный революционерами, по приговорам военнополевых судов был казнен 2981 человек. Это меньше, чем в СССР казнили в день в 1937–1938‐м годах. По числу казненных на душу населения борющаяся с терроризмом царская Россия уступала… совершенно мирным Соединенным Штатам Америки.

Император Николай II был гуманным, чуждым всякой жестокости, заботливым о судьбах людских человеком не только в частной жизни, но и как политик и государь. Можно вспомнить и его инициативу по всеобщему разоружению, приведшую к заключению Гаагских конвенций о законах войны, серьёзно гуманизировавших военное право (и именно это позволяет нам считать нарушителей конвенций, гитлеровцев например, международными преступниками).

Государь в 1912 году лично на себе испытывал солдатскую военную форму, в результате чего Россия вступила в Первую мировую войну с самой удобной и практичной формой из всех воюющих сторон. Введен был защитный цвет (немцы до своего «фельдграу» додумались только во время войны), немыслимы были ни французские красные шаровары, ни немецкие рогатые шлемы, ни другие демаскирующие элементы. Эта выверенная государем форма спасла в боях тысячи и тысячи жизней русских солдат.

Атака на образ государя велась и ведется одновременно с двух сторон. С одной стороны, мнимый «царь-тряпка», который всё развалил и упустил власть из рук, которому противопоставляется якобы эффективный Сталин, убивавший врагов подлинных и мнимых миллионами и потому власть удержавший. С другой, одновременно с первым (при всей абсурдности), эксплуатируется миф о «Николае кровавом». Мол, последний русский царь был деспот и палач. И никакое управление на Руси, кроме деспотизма и палачества невозможно, а кровавый террор большевизма был естественным продолжением русской государственности.

И то, и другое — бесстыжая ложь. Николай II не был ни «тряпкой», ни «кровавым». Когда было необходимо, он действовал весьма решительно и требовал решительных мер от подчиненных. Красные пропагандисты любят, к примеру, цитировать его резолюцию о лифляндском городе Тук-кум: «Надо было разгромить город», лицемерно умалчивая о том, что речь идет о взбунтовавшемся против русской власти городе, где убивали и держали в осаде русских солдат. Убиты были полковник и 6 драгун. Какую резолюцию оставил бы на рапорте о подобном мятеже Ленин, трудно даже представить, наверное, распорядился бы травить газами.

Но государь, выросший в самосознании Хозяина Земли Русской, главной миссией которого является забота о сбережении народа, не мог, конечно, действовать против своей земли теми же методами, которыми действовал, к примеру, грабитель банков И. Джугашвили. Он не мог учредить в стране режим постоянного чрезвычайного террора, доносительства, страха…

Усилия императора Николая II были сосредоточены на мирном развитии страны, на её экономическом прогрессе, на внешней обороне, но не за счёт катастрофического понижения уровня жизни народа. Царь не хотел и не мог превращать государства в кровавый инструмент борьбы за власть. И именно этим воспользовались демоны революции, начавшие двадцатилетнюю войну на уничтожение против русской монархии, всячески старавшиеся подорвать доверие народа к государю и изолировать его от народа.

Многими именно эта гуманность, нормальность, нечрезвычайность ставится сегодня императору в вину. Даже согласившись, что большая часть мифов о России и её царе — «отсталость», «поражение», «слабость», «неспособность» — это ложь, многие всё-таки обрушиваются на царя с претензиями в том, что он не боролся за власть любыми методами. Мол, если уверен в том, что прав, то великая цель оправдывает самые жесткие средства. Если бы Николай II действовал как Сталин, ну или хотя бы как Пётр Великий или даже Александр III, он бы не выпустил власти из рук. Фактически