Завоевание империи инков - Джон Хемминг

Хотя законы Толедо детально охватывали многие аспекты жизни коренного населения Перу, что было вполне осуществимо, он остался в памяти потомков потому, что решил три фундаментальные проблемы: объединение индейцев на жительство в городах, организация рудников и установление системы принудительного труда в масштабе государства.

Объединение индейцев в более крупных поселениях и городах давно уже считалось панацеей для решения многих проблем Перу. Еще в 1503 году, до открытия Мексики и Перу, появилось королевское предписание, гласившее, что «необходимо, чтобы индейцы были собраны в городах, где они жили бы все вместе». Этот же самый приказ постоянно повторялся сменяющим друг друга губернаторам колоний. Объединить индейцев в городах рекомендовали бесчисленные политики-теоретики, профессионалы и дилетанты, которые предлагали свои идеи на рассмотрение королю. Филипп II вновь повторил этот приказ Гарсии де Кастро в 1565 году; это же предписание стало одним из основных, высказанных новому вице-королю Толедо Хунтой Магной.

Такой энтузиазм у официальных лиц по поводу индейских поселений возник из понимания того, что индейцами будет легче управлять, если они будут жить в городах. Испанцы также считали, что цивилизованно жить можно только в городе. В королевском указе говорилось: «Это очень удобно и необходимо для увеличения численности индейцев, чтобы лучше обучать их догматам нашей святой католической веры и чтобы они не бродили в одиночку и не пропадали в необжитых местах, влача животное существование и поклоняясь своим идолам». Толедо принял на себя выполнение задачи, которая отпугивала его предшественников. В двух сериях инструкций от 1571 года он назначил виситадорес — инспекторов, которые должны были изучить каждый уголок Перу и организовать объединение его жителей в новые поселения. Инспектора должны были проинформировать энкомендеро, курака и индейцев о целях своей миссии. Они должны были провести перепись населения и осуществить расследование по длинному ряду вопросов, касавшихся истории и управления каждой области. Им вменялось в обязанность расспрашивать, не подвергаются ли индейцы притеснениям со стороны энкомендеро или курака, налагать наказания и принуждать к возмещению убытков, если произвол имел место. Они должны были изучить возможности каждого региона в отношении уплаты податей, заново определить соответствующий объем налогов и установить размер поденной платы для чернорабочих, «чтобы индейцы получали более соответствующую их труду заработную плату и пищу, чем это было до нынешнего времени».

«Но главная причина, по которой проводится эта всеобщая инспекция, состоит в том, чтобы… индейцев, живущих порознь в различных местах, собрать в городах с хорошей планировкой, расположенных в местах со здоровым климатом». Задачей инспекторов было попытаться заручиться поддержкой энкомендеро и курака, выбрать место для нового города, начертить аккуратный план его улиц и площадей, обеспечить наличие в городе церкви, здания городского совета, тюрьмы, вождю предоставить дом, а каждой индейской семье — жилище с дверью, выходящей на улицу, чтобы легче можно было осуществлять контроль. Они должны были организовать переезд индейцев в новый город в течение короткого промежутка времени и проследить за тем, чтобы их бывшие дома затем были разрушены.

Испанцы не испытывали трудностей в поиске оправданий для таких переселений. Толедо, как обычно, утверждал, что все это делается в интересах коренных жителей. «Им оставили их идолопоклонство, пьянство и наложниц, чтобы испанцам и их касикам было легче тиранить и эксплуатировать их и чтобы не было никого, кто мог бы защитить их или обеспечить им справедливый суд и хорошее обращение». «Чтобы научиться быть христианами, они сначала должны научиться быть людьми, установить форму правления, научиться себя вести и жить разумно. „…“ Невозможно ни обратить этих индейцев в христиан, ни заставить их жить цивилизованно, не переселив их из разрозненных поселений в города». Испанцы мучились оттого, что не имели возможности осуществлять контроль за тем, что происходит в дальних сельских общинах. Иезуит Бартоломе Эрнандес писал, что они живут «в крошечных хижинах, очень грязных и темных, в которых они собираются все вместе и спят как свиньи. Там они напиваются, и отцы путаются со своими дочерьми, а братья с сестрами без каких-либо ограничений. Средством искоренения этого является переселение этих индейцев в города. Вице-король [Толедо], как истинный христианин, принял этот метод решения проблемы очень близко к сердцу».

Индейцы видели все это совсем иначе. Перу — страна вертикального рельефа, похожего на стиральную доску, в котором крутые горные склоны чередуются с резко уходящими вниз долинами. Ехать по стране означает постоянно медленно выбираться наверх из одной долины, а затем зигзагом, так же медленно, спускаться в следующую. Высоко по краям долин располагаются крохотные индейские деревушки; кажется, что их поля прилепились к горе, как мокрые лоскуты. Эти деревушки оказываются несколькими жалкими хижинами с соломенными крышами, окруженными двумя-тремя террасами или покатыми полями кукурузы и картофеля. Индейцы, живущие в них, выращивают достаточно продукции, чтобы только выжить. Они спят все вместе на грязном полу, приготовляют свою чичу и спиртные напитки на основе сахара и окружают себя морскими свинками, курами и собаками. Они живут в бедности, почти на грани прожиточного минимума. Но они счастливы и полны гостеприимства, не потревоженные в своем уединении нуждами или амбициями меркантильного общества. Они есть и были глубоко консервативными крестьянами, тесно связанными с каждым утесом и родником в их маленьком мирке. Для них аккуратно спланированные города вице-короля Толедо олицетворяли собой конец свободе, отрыв от традиционных святынь и переселение в места, где они будут больше подвергнуты принудительному труду и эксплуатации со стороны испанского общества.

Индейцы предложили Толедо 800 тысяч песо, если он откажется от программы переселения их в города. Но непреклонный вице-король отмел предложение в сторону: по его мнению, это только подтверждало их стремление остаться возле своих святынь, чтобы продолжать отправлять древние религиозные ритуалы и сожительствовать «с сестрами и даже дочерьми». Он знал, что они предпочитают «жить порознь, рассеявшись в горах и каньонах под присмотром своих вождей». И переселения начались, несмотря на скептицизм испанцев и бурное противодействие индейцев. При переселении происходили волнующие сцены, когда рыдающих женщин отрывали от их жалких лачуг.

Переселение было колоссальным мероприятием, в которое было вовлечено полтора миллиона человек. Оно так и не было как следует изучено, но очевидно, что оно имело место, по крайней мере, в южной части Перу, где при сем присутствовал сам вице-король, как вдохновитель всей акции. Диего Давила Брисеньо, коррехидор Уарочири, писал, что он переселил индейцев-яуйо из более чем 200 деревень «в 39 городов, в которых они живут в настоящий момент». Индейцы пытались уничтожать первые поселения, но Давила Брисеньо завершил их переселение, «построив прекрасные храмы и больницы, разрушив все древние города и вынудив индейцев жить в новых поселениях. Главный курака Дон Себастьян, умеющий говорить по-испански и разумный человек, очень помог в этом деле». Андрес де Вега занимался переселением индейцев Хаухи и писал, что «дома, которые начали строить для переселенцев, маленькие и прямоугольные, похожи на дома Кастилии, а до этого хижины строили круглые. В качестве строительного материала используется адоба и глина или плитняк и глина, а крыши кроют соломой и ольхой. Только церкви и некоторые здания, принадлежащие муниципалитету или важным лицам, имеют черепичные крыши». Инспектора в кунтисуйю лицензиаты Мексия и Эррера сообщали в 1571 году, что они основали 47 поселений, временами объединяя жителей до 18 деревень в одном городе. Хуан де Матьенсо докладывал королю об объединении индейцев из 11 деревень Вильянуэва-де-ла-Плата и отмечал, что были построены дома для двух индейцев-алькальдов, двух касиков и нотариуса. Лицензиат Хуан Мальдонадо де Буэндия сообщал, что он создал 22 новых города из 226 деревень в районах Мокегуа и Арика на южном побережье Перу. «В наиболее крупных городах я оставил избранных алькальдов и рехидоров, которые получили соответствующие предписания и ограниченную юрисдикцию с тем, чтобы они могли осуществлять самоуправление. Я поделил подати среди неимущих индейцев так, чтобы каждый знал, сколько он должен заплатить, и чтобы касики не могли отнять у них их собственность под предлогом сбора податей. В ходе моей инспекции свыше 400 взрослых индейцев были обучены основам христианской веры и получили крещение: хотя эта страна была открыта уже довольно давно, они жили как язычники, потому что их деревни находились так далеко друг от друга. Свыше 500 индейцев, которые жили в грехе, сочетались браком. Стариков и вдов, которых раньше касики не щадили, теперь не притесняют. А энкомендеро теперь лишились своих империй, в которых они были владыками своих индейцев».