Илион - Дэн Симмонс

– Вроде того, – повысил голос Орфу: очевидно, ему не нравилось так часто прерываться на неуместные замечания. – Так вот, когда выяснилось, что на квантовом уровне духи очень даже работают, постлюди взялись пересылать все более крупные объекты.

– Лошадь Пржевальского? – сострил собеседник, всегда питавший неприязнь к напыщенным лекторам.

– Почему бы и нет? Ведь куда-то же кони подевались. Слушай, Манмут, мне, ей-богу, не до юмора. Я размышлял над этим с тех самых пор, как мы покинули Юпитер. Можно закончить без твоих насмешек?

Любитель Шекспира заморгал от изумления – в переносном смысле, конечно. Иониец более не походил на безумца. Слова его звучали веско, серьезно и… уязвленно.

– Ладно, приятель. Приношу свои извинения. Давай дальше.

– Как известно, постлюди начали потеху четырнадцать веков назад, примерно тогда же, когда мы, моравеки, оставили Землю. Квантовые исследования понатыкали дыр в пространственно-временном континууме почем зря…

– Прости, пожалуйста, – как можно мягче вмешался товарищ. – Я полагал, что на такое способны одни черные дыры, червоточины или обнаженные исключительности.

– И еще квантовые туннели, оставленные в рабочем состоянии.

– Постой, квантовая телепортация – это же мгновенный процесс… – Манмут уже не шутя напрягался, пытаясь вникнуть. – По крайней мере должен быть мгновенным.

– Так и есть. В случае с фиксированными парами и частицами стоит изменить квантовое состояние одного элемента, его двойник тотчас меняет свое.

– Но тогда туннель нельзя оставить… включенным? Если все происходит моментально?

– И тем не менее. При пересылке крупного предмета – кусочка сыра, например, – один лишь объем квантовых данных вырвет приличный кусок из ткани пространственно-временного континуума.

– И сколько информации содержит трехграммовый ломтик сыра?

– Десять в двадцать четвертой степени бит, – незамедлительно откликнулся краб.

– А взрослый человек?

– Не считая памяти, десять в двадцать восьмой степени килобайт хранится только в атомах.

– Всего четыре нуля, – разочарованно протянул европеец.

– Пресвятая дева, – застонал собеседник. – Речь идет о порядках! А это значит…

– Знаю-знаю, – отмахнулся Манмут. – Сглупил, больше не буду. Продолжай.

– За тысячу четыреста лет до наших дней постчеловечество – ибо «старомодных» к той поре осталось на Земле считанные сотни – взялось телепортировать машины, людей и прочие вещи.

– Куда? В смысле – их отсылали на Марс? В иные солнечные системы?

– Нет, в этом деле необходим как передатчик, так и приемник, – пояснил иониец. – Их просто перебрасывали с одной земной или орбитальной точки в другую. Тут-то ученых и ждал огромный сюрприз.

– Ты, случайно, не на муху намекаешь? – вырвалось у европейца, тайной слабостью которого были древние фильмы двадцатого столетия.

– Муху? – растерялся Орфу. – Нет. А при чем здесь?..

– Не обращай внимания. Так что же их удивило?

– Во-первых, квант-телепортация сработала. Но еще важней другое: прибывая на место назначения, человек, животное или другой предмет сохранял всю нужную информацию. Абсолютно всю. Включая человеческую память.

– А ты говорил, будто бы законы квантовой физики запрещают…

– Именно, – подтвердил иониец.

– Волшебство, да? – усмехнулся Манмут, с тревогой начиная понимать, куда тот клонит. – Значит, опять Просперо и греческие боги?

– Погоди смеяться. С годами моравеки пришли к любопытному выводу: скорее всего постлюди просто заменяли пересылаемый объект его двойником из… э-э-э… иной вселенной.

– Параллельные миры? – ошарашенно спросил европеец.

– Не совсем. Это раньше верили в бесчисленное множество параллельных мирозданий. Я имею в виду вполне ограниченное количество сдвинутых по фазе квантовых космосов, сосуществующих где-то рядом с нами.

Любитель сонетов и на сей раз ничего не понял, однако перебивать товарища не решился.

– Сотворенных космосов, – веско прибавил Орфу, будто бы его слова что-то проясняли.

– Сотворенных? – повторил Манмут. – Это как в Библии?

– Да нет, речь о другом. О продукте гениального ума. Или умов.

– Все равно непонятно.

Деймос закатился. Бывший капитан подлодки сверился с внутренним хронометром. До рассвета оставался ровно час. Вдали маячили марсианские вулканы, облитые звездным сиянием, и бледно-жемчужные амебы облаков медленно ползли вверх по неприступным склонам. Манмута пробирал предутренний озноб.

– Помнишь, с чем столкнулось человечество тысячи лет назад, изучая собственный мозг? – не сдавался гигантский краб. – Еще до появления ПЛ?

Собеседник напряг искусственные и органические извилины.

– Когда-то давно, чуть ли не в двадцать первом веке, земные ученые открыли, что разум людей – именно разум, а не мозг, – мало чем напоминает компьютер или химическую машину для запоминания, но представляет собою…

– Устойчивый волновой фронт квантового состояния, – закончил за него иониец. – Сознание человека первично существует в виде волновой формы квантовых состояний, как и все прочее на свете.

– И при этом ты утверждаешь, будто сознание самостоятельно творит иные вселенные? – Манмут честно пытался вникнуть в так называемую логику рассуждений товарища, однако нелепые фантазии с неразборчивым подтекстом выводили его из себя.

– Не просто сознание, – пояснил Орфу. – Только его особые виды, сами подобные обнаженным исключительностям и потому способные влиять на пространственно-временной континуум, перестраивать его, расщеплять волны вероятности на разные альтернативы. Я говорю о Шекспире. Прусте. Гомере.

– Это же так… так… э-э-э… – Европеец запнулся.

– Солипсично?

– Глупо.

Несколько минут полета прошли в гробовом молчании. Любитель сонетов догадывался, что ранил чувства друга, но сейчас и это было не важно. Наконец он снова нарушил тишину:

– То есть на Олимпе нас ожидают призраки реальных греческих богов?

– При чем тут призраки? – вздохнул краб. – Главное, ты уже видел квантовые отчеты. Кем бы ни оказались обитатели вулкана, они продырявили этот мир, словно дуршлаг. Они постоянно куда-то уходят. И откуда-то являются. Квант-реальность в здешних краях так неустойчива, что поминутно грозит взорваться вовнутрь и прихватить с собой приличный кусок Солнечной системы.