Птенцы соловьиного гнезда - Евгений Валерьевич Лотош

на полном серьезе – пригляди. Она девочка умная, храбрая и честная, самое опасное для жизни сочетание. Тогда, в сорок третьем, когда я ее захватить пытался, она готовилась одна драться насмерть против тридцати опытных бойцов. И дралась бы, повернись дело по-иному. А с тех пор она мало изменилась. Ты знаешь, кто на поле боя первым гибнет.

– Знаю, Мати, – вздохнул полицейский. – Еще как знаю. Расслабься. Конечно, пригляжу. И без тебя уже приглядывают – после того, как она двоих наших спасла, у нас в управлении общей героиней стала. Просто дочь полка какая-то. В общем, кончай с лирикой, начинай рассказывать.

– Упорный ты. Может, все же задумаешься насчет карьеры следователя? – широко ухмыльнулся Саматта, но тут же посерьезнел. – Дор, я тебе вот что скажу. Я сейчас тебе совершенно невероятные вещи рассказать намерен, но ты постарайся поверить. Ты знаешь Карину, ты видишь, что мир сейчас совсем не таков, как еще десять лет назад, так что постарайся. То, о чем я расскажу, мало кто знает. На государственном уровне суперсекрет. Но знание ни к чему тебя не обязывают. Ты в любой момент можешь отказаться и послать меня подальше, если такое желание возникнет. Никаких скверных последствий, обещаю.

– Ого… Серьезно говоришь, дружище, – Дентор нахмурился. – А ты уверен, что мне вообще стоит такие вещи знать? Я ведь со спецслужбами дела никогда не имел, допусков выше третьей категории у меня нет, да я и не уверен, что в них нуждаюсь.

– Не о спецслужбах речь, Дор, даже близко не о спецслужбах. Я не имею к ним никакого отношения. Ну, ты поймешь. Я сам принимаю решение, кому можно довериться, а тебе я верю. Нам нужны новые друзья в Крестоцине, и ты – вполне подходящая кандидатура.

– «Нам»? – капитан нахмурился еще сильнее. – Какие-то шпионские игры, что ли?

– Нет, Дор. Не шпионы. Ты все поймешь, когда я закончу. Значит, для меня вся бодяга начала раскручиваться, когда десятого пятого сорок третьего – дату до сих пор помню – нас отправили на полигон под Куразаем для плановых учений…

21.15.849, небодень. Крестоцин

Тантэй заметил ее сразу, как только вошел в бар. Девица сидела за невысокой стойкой с кассовым аппаратом и мило улыбалась зависшему рядом с ней мужчине средних лет. Частному сыщику не требовалось заглядывать в пелефон, чтобы опознать ее. Фотографию он и без того помнил превосходно.

Клиентов в зале сидело немного. Чтобы не светиться, Тантэй отошел в дальний угол зала и уселся за небольшой столик на двоих. Особых эмоций он не испытывал. Конечно, он сделал почти невозможное – обнаружил в огромном городе потерявшуюся чоки, но везение и прочие дилетантские штучки здесь ни при чем. Профессионализм и умение мыслить системно в очередной раз помогли ему взять холодный след там, где остальные уже махнули рукой. С самого начала он сделал ставку на то, что Биката обязательно засветится в одном из компьютерных магазинов. И почти наверняка – в компании со своей ненаглядной чоки, которую он вряд ли рискует оставить без присмотра. Нужно лишь грамотно порасспрашивать продавцов. Ну, а потом осталось лишь покрутиться в окрестностях единственного в городе магазина, где беглец и в самом деле отметился.

Он взял со стола меню и принялся меланхолично его перелистывать.

– Добрый вечер, господин, – поклонился ему подошедший через пару минут официант. – Ты готов сделать заказ? Или же мне следует порекомендовать тебе напитки и блюда?

– Пива, – сухо бросил сыщик. – Малую кружку светлого «Бакусы». И соленых кальмаров на закуску. Все.

– Да, господин, – официант поклонился и скользнул к прилавку бармена. Минутой спустя он вернулся с заказом.

– Спасибо, – кивнул Тантэй, передавая ему смятую банкноту. – Скажи, любезнейший, а вон та девица на кассе – я ее что-то ни разу у вас не видел.

– Она чоки, – сообщил официант, отсчитывая сдачу. – Странно, что ты ее не видел – она здесь уже больше трех периодов. Впрочем, она работает иногда в первую смену, а иногда во вторую, через день, так что тебе, наверное, просто не везло. Если бы сегодня ты зашел на полчаса позже, господин, ты бы тоже ее не застал.

– Посменная работа? – приподнял бровь сыщик. – Разве чоки устают?

– Так сложилось, господин, – вежливо ушел от ответа официант. – Могу я помочь тебе чем-то еще?

– Нет, – покачал головой Тантэй. Его мозг уже работал, раскладывая обстоятельства по полочкам.

Беглец, если он правильно понял того хмыря из «Визагона», не станет расставаться со своей любимой куклой надолго. Значит, он либо где-то рядом, либо появится, чтобы забрать ее с работы. Сам факт посменной работы говорит в пользу первого варианта – так удобно человеку, но не чоки. Значит, следует всего лишь немного подождать, чтобы обнаружить и самого парня. А у него, надо сказать, губа совсем не дура. Интересно, сколько такая куколка может стоить? Полмиллиона? Миллион? Наверняка она способна приятно скрасить долгие и одинокие холостяцкие вечера…

Он в несколько глотков выхлебал горькую жидкость, забросил в рот горсть вязких, как резина, кальмаров и вышел из бара, по пути незаметно сняв чоки встроенной в перстень камерой. Перейдя на другую сторону улицы и выбрав неприметную позицию у ствола большой цукусы, откуда хорошо просматривался вход, он принялся терпеливо ждать. Оставался шанс, что парень с чоки выйдут через служебный вход, ему не известный, но, по крайней мере, сквозь блики окна ему виден неясный силуэт чоки за кассой. Когда она встанет, он заметит. И если даже он упустит их сейчас, никто не мешает ему вернуться сюда завтра, уже во всеоружии, и провести слежку по всем правилам: с радиометками, пеленгатором в машине и так далее. Да и не обязательно: наниматель обрадуется даже такой зацепке. Только профессиональная основательность заставляет его довести дело до конца и выяснить как можно больше.

Когда часы показали два, Калайя поднялась из-за кассы, и ее место занял какой-то мужчина. Через несколько минут она вышла из дверей в компании беглеца. Подождав, пока они отойдут на десяток саженей, Тантэй двинулся за ними. Народу здесь шаталось довольно много, и он не боялся, что его заметят.

Полчаса спустя парочка привела его в тихий жилой квартал в районе Еловой горы. Здесь вести преследование стало уже сложно. Улицы в разгар рабочего дня пустовали, и каждый прохожий оказывался как на ладони. Беглец ни разу не оглянулся и вообще то ли чувствовал себя уверенно, то ли страдал непростительной в его положении беспечностью, но рисковать сыщик не собирался. Если пташки, напуганные, внезапно снимутся с места, ему могут и не