Чили 1970-1973 гг. Прерванная модернизация - Николай Платошкин

Мясники-частники встретили активность комитетов в штыки, так как продавали мясо по «специальным», то есть превышающим разрешенные ценам (разница была подчас троекратной). Поскольку по фиксированным ценам торговцы мяса свою продукцию практически не продавали, возникал дефицит, и люди были вынуждены покупать по ценам «специальным».

Как и предсказывали коммунисты, к правым на улицах фактически присоединились миристы. 6–7 сентября 1972 года они захватили здание столичного университета в знак протеста против «произвола полиции» во время разгона незаконных демонстраций.

Правительство устами министра внутренних дел Суареса объявило, что правоохранительные органы раскрыли план подготовки государственного переворота – «План «Сентябрь». Согласно этому плану, правые продолжали бы провоцировать столкновения на улицах, а затем команды ПИЛ под видом боевиков МИР напали бы на квартиры некоторых офицеров и на армейские подразделения во время парада в честь Дня независимости. Все эти акции должны были спровоцировать вооруженные силы на переворот. Возглавить заговорщиков, по данным правительства, должен был бывший майор Артуро Маршалл, находившийся в эмиграции в Боливии[729].

Однако 15 сентября 1972 года именно МИР предупредила по национальному телевидению, что сегодня или завтра фашисты предпримут государственный переворот. Военизированная организация Национальной партии «Роландо Матус» и ПИЛ должны были убить несколько офицеров и свалить вину на МИР.

Акции правых были скоординированы с американцами. 30 сентября 1972 года «Кеннекот» выиграла иск против чилийского правительства во Франции, и в Гавре была арестована большая партия чилийской меди. 3 тысячи тонн меди конфисковал ранее земельный суд Гамбурга. Иски были предъявлены также в суды Швеции, Голландии и Италии. Фактически в самый сложный для чилийской экономики момент страна лишилась важнейшего источника валютных поступлений и основного рынка сбыта меди – Западной Европы.

Профессор Стэнфордского университета Ричард Файген, побывавший в Сантьяго в 1972 году, вспоминал, что посольство США в Чили считало себя находящимся в состоянии «священной войны» против Альенде. Знакомый профессора в посольстве похвастался, что ЦРУ смогло внедриться во все политические партии Чили, кроме МИР[730]. Новый резидент ЦРУ в Сантьяго Раймонд Уоррен делал главную ставку на экономическую дестабилизацию Альенде. В сентябре 1972 года «Комитет 40» экстренно выделил 24 тысячи долларов на помощь чилийским предпринимателям (СОФОФА – организация находилась тогда в очень тяжелом финансовом состоянии)[731]. Однако американцы сомневались, что армия выступит против правительства.

Зато ЦРУ было полностью в курсе плана правых по экономической дестабилизации обстановки в Чили. 29 августа 1972 года резидентура ЦРУ в Сантьяго направила в Лэнгли шифровку, в которой говорилось об «усилиях «Патриа и Либертад» и предпринимательских лидеров по провоцированию военного переворота»[732]. ПИЛ, сообщала резидентура, будет организовывать «насильственные действия» на улицах городов, а «большинство» предпринимательских кругов «готовят акции с целью повышения недовольства (населения)… особенно в районе Сантьяго, для того чтобы создать нужную атмосферу для военного переворота в стране. Лидеры частного сектора, вовлеченные в эту акцию, намерены спровоцировать забастовки и трудовые конфликты, в то время как «Патриа и Либертад» планирует спровоцировать инциденты с применением насилия»[733].

Но 29 сентября 1972 года генерал Пратс опять спутал оппозиции все карты, заявив: «Мы, солдаты, не совершим преступления и не нанесем ущерба своей стране, предприняв незаконные действия, которые могут заставить нас запятнать нашу честь, оружие и мундир кровью тысяч соотечественников»[734].

Однако во время обеда в министерстве обороны вместе с военным министром Тоа, министром иностранных дел Альмейдой и лидером СПЧ Альтамирано Пратс выразил самое серьезное беспокойство политической и экономической нестабильностью, которая постепенно окутывала Чили. Он прямо сказал Альтамирано, что большинство офицеров считают его «серым кардиналом» правительства, ответственным за излишне радикальный курс кабинета[735].

Пратс убеждал Альенде, что ситуация в стране может выйти из-под контроля, но не из-за действий МИР, а из-за ускоренной и малоэффективной национализации. Как и КПЧ, Пратс совершенно справедливо полагал, что любой акт национализации в это время увеличивает ряды оппозиции на улицах страны.

Позиция Пратса побудила Альенде 11 сентября 1972 года предложить лидерам партий Народного единства три варианта дальнейшего развития ситуации в стране:

1. правительство продолжает работу в прежнем составе, но с условием установления внутренней дисциплины и реального организационного единства между различными партиями;

2. левый блок создает правительственный союз с ХДП за счет изменения программы реформ;

3. в правительство входят представители вооруженных сил.

Альенде наделся, что такая жесткая альтернатива наконец заставит Альтамирано прекратить подрывную работу против компартии и самого президента. Альтамирано, как и ожидал Альенде, решительно отклонил два первых варианта. Корвалан же сказал, что ему надо вынести столь важный вопрос на рассмотрение политической комиссии ЦК КПЧ. В политкомиссии КПЧ за сотрудничество с христианскими демократами высказался Мильяс. Но Корвалан в беседе с советским послом отметил, что сами христианские демократы расколоты и вряд ли смогут всей партией пойти на сотрудничество с Народным единством, – сторонники Фрея охвачены жаждой реванша. Вхождение военных в кабинет политкомиссия КПЧ тоже отвергла.

Альтамирано на время сбавил тон своих выступлений и даже обещал коммунистам прекратить нападки на них в партийной прессе СПЧ. 30 сентября – 3 октября 1972 года пленум ЦК КПЧ констатировал падение влияния правительства среди средних слоев и в который раз потребовал от партнеров по Народному единству четко определить отношение к МИР и ХДП.

Между тем в армии шли острые дискуссии среди генералитета. Многие высшие офицеры считали, что Пратс продался левым. 8 сентября 1972 года бригадный генерал Альфредо Каналес (начальник воспитательной службы вооруженных сил – фактически главный идеолог армии) сказал контр-адмиралу Орасио Юстиниано, что военный переворот произойдет через два месяца[736] и если генералы испугаются возглавить движение против Альенде, то это сделают полковники. Каналес утверждал, что к перевороту в любом случае присоединится командование ВВС и флоту негоже оставаться в стороне. Юстиниано сообщил о беседе главкому ВМС адмиралу Монтеро, а тот – Пратсу. 21 сентября Пратс вызвал Каналеса и потребовал от него уйти в отставку в «интересах конституции».