Легенды, заговоры и суеверия Ирландии - Франческа Уайльд

Великий Оливер Кромвель был вице-королем от имени парламента, и он, в свою очередь, назначил своим наследником сына Генри. Страшна память, связанная с царствованием здесь Кромвеля – как для его сторонников, так и для Ирландии. Айртон умер от чумы после осады Лимерика; генерал Джонс умер от чумы после сдачи Дангарвона; тысячи людей Кромвеля умерли от чумы перед Уотерфордом. Климат, влияя на организм англичанина, как кажется, был величайшей Немезидой, мстившей за обиды Ирландии.

Странные сцены – темные, тайные и жестокие – разыгрывались в этом мрачном строении. Никто еще не поведал его полной истории. Это был бы роман в духе Ратклифф – о темницах и предательстве, о быстрой смерти или медленном убийстве. Тщетно призывал Господа и Богородицу несчастный ирландский князь или вождь, который был пойман в этой норманнской крепости; но было это в старые времена – давным-давным-давно. Теперь дворы замка заполнены лишь преданными и любезными жителями, которые собираются сюда, чтобы воздать честь блистательному наследнику сотни вице-королей.

Самая странная сцена в анналах вице-королей Ирландии, может быть, была тогда, когда лорд Томас Фицджеральд (Шелковый Томас) [147], сын графа Килдэра и вице-король Ирландии в отсутствие своего отца, взял оружие для борьбы за ирландскую независимость. Он проехал через город со своими всадниками, и было их семь раз по двадцать, в кольчугах и с шелковыми оборками на шлемах – потому и прозвали его Шелковым Томасом, – к аббатству Святой Марии, и здесь, войдя в зал совета, он бросил государственный меч на стол и бросил вызов королю и его министрам; затем он поторопился собрать армию, осадил Дублинский замок – но безуспешно. Шелковый Томас и пятеро его дядьев были посланы в Лондон и казнены там; и шестнадцать Фицджеральдов были повешены и четвертованы в Дублине. По странной превратности судьбы ни один заговор против Дублинского замка никогда не удавался; хотя завладеть этой чужеземной крепостью было заветным желанием всех вождей ирландских повстанцев. Это было целью лорда Магвайра и его католиков [148], лорда Эдварда Фицджеральда с его республиканцами, Эммета и его энтузиастов, Смита О’Брайана [149]и его националистов – но всем им это не удалось. Лишь однажды за эти семь веков зеленый флаг взвился над Дублинским замком с девизом: «Теперь или никогда! Теперь и навсегда!» Это было тогда, когда Тирконнел держал его для короля Иакова.

В древние бурные времена норманнского правления знать, естественно, собиралась вокруг замка. Скиннер-роу была Мейфэром средневекового Дублина. Хойс-Корт, Касл-стрит, Кук-стрит, Фишэмбл-стрит, Бридж-стрит, Вербург-стрит, Хай-стрит, Голден-Лейн, Бэк-Лейн и прочие были модными районами, где обитали лорды и епископы, канцлеры и судьи; и Томас-стрит была большим променадом, где чаще всего выставлялись напоказ роскошь вице-королей и норманнская гордость. Сто лет назад вице-короля принимал на балу на Бэк-Лейн лорд Маунтджой. Скиннер-роу была замечательна тем, что там находилась резиденция великого рода Джеральдинов, именовавшаяся Карбри-Хаус, которая затем перешла к герцогам Ормондским, и после многих превратностей судьбы тот дворец, из которого вышел Шелковый Томас, чтобы отдать свою юную жизнь за независимость Ирландии, обветшал и «на его месте теперь находятся дома, известные, как номер 6, 7 и 8 по Крайст-Черч-Плейс, на нижних этажах которых все еще существуют некоторые из старых дубовых балок Карбри-Хаус».

Также на Скиннер-роу двести лет назад обитал сэр Роберт Диксон, мэр Дублина, который вице-королем – это был несчастный впоследствии Страффорд – был удостоен звания рыцаря в своем собственном доме. Дом лежит в руинах, но обширный участок, подаренный Диксону королем Карлом I за его добрую службу, перешел к семье сэра Килдэра Барроуза из Килдэра. В эти блистательные дни Скиннер-роу была шириной лишь в семнадцать футов, а тротуары – шириной лишь в один фут. Вся слава исчезла теперь; даже само имя уже не существует; однако остатки резиденций, где некогда обитали великолепные Джеральдины и Батлеры, все еще можно видеть.

Каждый камень в этом древнем квартале Дублина имеет свою историю. На Кук-стрит лорд Магвайр был арестован в полночь при обстоятельствах весьма сходных с пленением лорда Эдварда Фицджеральда, и «дабы помянуть сие пленение в приходе, был ежегодный обычай, вплоть до 1829 года, звонить в колокола на церкви Святого Андрея в двенадцать часов ночи 22 октября».

На Бридж-стрит обитали великие лорды и пэры королевства. Маркиз Антрим, отец герцога Мальборо; Вестенра, голландский купец, который основал семейство, впоследствии ставшее благородным, и другие. Это был Меррион-сквер тех дней. На Бридж-стрит в доме Оливера Бонда было организовано восстание 1798 года, и однажды ночью мэр Свон, которого вел доносчик Рейнольдс, захватил тут двенадцать джентльменов; все они были повешены без суда и следствия, как бунтовщики. Касл-стрит была центром восстания 1641 года; сэр Фелим О’Нейл и лорд Магвайр обитали тут и вместе разработали план, как захватить замок, уничтожить всех лордов и совет и вернуть в Ирландию папство. Но здесь жил и человек более полезный – сэр Джеймс Уэр [150], чей неутомимый энтузиазм и преданность ирландской литературе заставили его собирать, с превеликими трудностями и расходами, большое количество ирландских рукописей, которые, пережив множество превратностей судьбы, теперь находятся в Британском музее. Французское семейство Латуш прибыло на Касл-стрит примерно сто лет назад; и один из них в 1778 году поддержал шатающийся кредит правительства, предоставив вице-королю заем в 20 000 фунтов. Фишэмбл-стрит также хранит память об истории и о классике, и предания о Генделе освящают эту ныне заброшенную местность.

Гендель провел в Дублине год. Здесь был сочинен его «Мессия» и впервые исполнен в пользу госпиталя Мерсера. Насколько он был доволен приемом, он выразил в письме к другу. «Я не могу, – говорит он, – достаточно передать то доброе отношение, которое я испытал здесь, но любезность этой щедрой нации не может быть неизвестна Вам».

Дублинские набережные также прославлены великими именами. На Ашер-Ки все еще можно видеть некогда великолепный Мойра-Хаус, княжескую резиденцию лорда Мойра, впоследствии маркиза Гастингского, вице-короля Индии. Сто лет назад это был Холланд-Хаус Дублина, сверкавший всем остроумием, блеском, знатностью и влиятельностью столицы. Декорации были непревзойденными во всем королевстве своей красотой и величественностью. Сами окна были инкрустированы перламутром.