Искупление Габриеля - Сильвейн Рейнард

– Я бы не сказала, что это слишком трудно. Как и у любой пары, у нас бывают взлеты и падения.

Габриель взял жену за руку:

– Постараемся сделать так, чтобы наши взлеты были значительнее, чем наши падения.

* * *

Отдав должное любовным утехам, они лежали обнявшись.

Джулия трогала кулон, застывший над подросшими холмами ее грудей.

– Ты боишься? – шепотом спросила она.

– Жутко боюсь, – ответил Габриель, улыбаясь уголками рта.

– Тогда почему улыбаешься?

– Потому что в тебе растет часть меня. Приятно видеть, как моя прекрасная жена носит в себе моего ребенка.

– Через несколько месяцев у нас будет настоящая семья.

– Почему будет? Она у нас уже есть. – Габриель погладил ей волосы. – Как ты себя чувствуешь?

– Усталость не проходит. Недавно заснула прямо на семинаре. Днем постоянно тянет спать, если не выпью кофе.

Габриель с беспокойством посмотрел на жену:

– Тебе нужно больше отдыхать. И спать перед семинарами тоже не помешает. Приезжала бы домой и ложилась вздремнуть.

Джулия зевнула:

– Я бы с радостью, но времени не хватает. Пожалуй, я теперь буду пораньше ложиться. Как ты насчет того, чтобы заниматься сексом сразу после обеда?

– Готов начать немедленно, – пробормотал Габриель.

– Не заводи меня. – Джулия игриво оттолкнула его руку.

Габриель схватил ее запястье и нежно поднес к губам.

– Надеюсь, у нас родится девочка, – сказал он.

– Почему? – удивилась Джулия.

– Потому что мне хочется ее баловать, как тебя. Маленький кареглазый ангел.

– Пока мы не узнаем пол ребенка, мне не хочется называть наше дитя «оно». Я знаю, многие так и говорят, поскольку в английском языке нет соответствующего местоимения для среднего рода живых существ. Но мне это не нравится.

– Обожаю твои разговоры о грамматике. Они очень сексапильны. – Габриель снова поцеловал жену. – А наше дитя мы будем называть «она» или «наша малышка».

– Почему ты так уверен, что родится девочка? – спросила Джулия и потрогала свой живот. – Мне думается, у нас будет мальчик.

– Нет, девочка. И нам надо заранее подобрать ей достойное имя.

– Может, Беатриче?

– Нет, – тихо возразил Габриель. – На свете есть лишь одна Беатриче. Мы могли бы назвать ее Грейс.

Джулия задумалась:

– Я пока не готова выбирать имя. Возможно, что и Грейс. И все-таки мне почему-то кажется, что будет мальчик. Временно мы можем звать его Ральфом.

– Ральфом? Почему?

– Хорошее имя. Годится на все случаи жизни. Можно было бы назвать его Орешком, но так мы звали Томми до рождения.

Габриель усмехнулся:

– У тебя потрясающая фантазия. А сейчас, маленькая мама, давай спать. Утро теперь наступает очень быстро.

Габриель поцеловал Джулию, выключил свет и лег, держа ее в своих объятиях.

* * *

Через несколько часов он проснулся оттого, что рука Джулии гладила его по груди.

– Дорогая, тебе не спится? – сонно спросил он.

– Прости, что разбудила тебя.

Джулия придвинулась ближе. Ее бедро оказалось у него между ног. Она продолжала целовать грудь мужа, а потом стала целовать ему шею.

– Не спится?

– Угу. – Ее рука проехалась по его животу и опустилась ниже.

Джулия целовала его. Габриель нежно ей отвечал. Его сонливость и усталость таяли под ее настойчивыми прикосновениями.

– У тебя есть то, что мне надо, – сказала она.

– Ты уверена? – спросил он, останавливая ее руку. Джулия молчала. – Джулианна?

– Прости, что разбудила тебя, но мне действительно нужен секс. И прямо сейчас.

– Прямо сейчас?

– Да. Пожалуйста.

Габриель откинул одеяло.

– Делай со мной все, что пожелаешь, – сказал он.

Джулия мгновенно села на него верхом и нагнулась, чтобы поцеловать. Габриель потянулся к ее набухшим грудям.

– «Позови меня в дом», – тихо сказал Габриель, вспомнив слова песенки из фильма.

– Неужели тебе нужно приглашение? – Широко раскрытые глаза Джулии были полны возбуждения.

– Я мог бы провести внутри тебя всю жизнь и умереть счастливым, – признался он. – Ты мой дом.

Джулия замерла. В это мгновение Габриель показался ей совсем беззащитным. Она схватила его руки, застывшие на ее грудях.

– От твоих слов я заплачу, – призналась она. – У меня сегодня и так эмоции через край.

– Прошу тебя, не надо слез, – попросил Габриель.

– Тогда вперед. Входи, – прошептала она.

Он медленно вошел в нее:

– Я дома.

Джулия не пыталась сдерживать слезы. Они текли по ее щекам.

– Я так сильно тебя люблю, – сказала она.

В ответ он облизывал и сосал ее груди, не забывая о толчках. Очень скоро оба вошли в свой ритм. Обоим стало жарко. Их дыхание сделалось шумнее и возбужденнее.

– Тебе нравится? – спросил Габриель, опуская руки к ее бедрам.

Ее глаза были закрыты, а рот полуоткрыт. Она почему-то не отвечала.

– Джулия, – нежно позвал Габриель.

Она открыла глаза.

– Это прекрасно, – шумно дыша, призналась она. – Удивительно.

Его сильные руки лежали на ее бедрах.

– Быстрее, – прошептал Габриель.

Джулия отозвалась на его просьбу. Ритм ее движений становился все неистовее, пока они оба в измождении не повалились на постель.

31 января 2012 года. Кембридж, штат Массачусетс

Профессор Кэтрин Пиктон стояла в одной из гарвардских аудиторий, окруженная плотным кольцом восторженных слушателей. Она выступала вслед за профессором Джереми Мартином. Затем ей пришлось отвечать на многочисленные вопросы. От имени факультета романской культуры профессор Грег Мэтьюс преподнес ей весьма изящное пресс-папье.

Все это время ей никак не удавалось подойти к Эмерсонам. Кэтрин хотелось как можно скорее оказаться в их обществе. Джулия и Габриель пригласили ее на обед, избавив от кулинарных экстравагантностей Грега.

– Ну, наконец-то добралась до вас! – Ее голос с характерным британским акцентом перекрывал все разговоры вокруг.

Кэтрин подошла к Эмерсонам. Джулия продолжала сидеть. Габриель стоял рядом и дружески болтал с профессором Маринелли, научной руководительницей Джулии.