Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

Основной задачей их будет участие в триумфах, овациях, а также интенсивные боевые действия. Они будут воевать везде, где воюет готский народ, первыми заходить в бой, последними из него выходить. Так они либо на деле покажут, что их благородное происхождение действительно что-то значит, либо погибнут все, до последнего. Но никаких охранных функций у этой схолы не будет, никакого участия в мирной жизни — это будет брат-близнец обычного легиона, только одетый чуть побогаче.

Из среды сенаторов уже были желающие отдать своих сыновей в Готическую схолу, как и бывшие вожди с прочей племенной знатью ухватились за возможность вернуть часть утраченного влияния и благополучия. Только они ещё не знают, что спрос там будет даже строже, чем с легионеров, а о старой жизни придётся навсегда забыть, потому что схола будет обречена до конца своего существования оправдывать звание элитного подразделения…

Насильственно удерживать там никого не будут, но ушедшие из неё будут покрыты позором, что навсегда выведет их из внутренней политической игры — Эйрих, специально для этого, придумал публичную церемонию позорного изгнания из рядов Готической схолы.

— Тогда доставь своего сына в каструм II-го легиона, его определят к остальным новобранцам, — обратился Эйрих к Куруфину. — А ты, почтенный Бартмир, будь благоразумен и не распространяйся об услышанном. О вступлении Альмхельда в Готическую схолу будет сообщено официально, в день учреждения.

/ 2 июля 413 года нашей эры, Империя Восточная Цзинь, г. Цзянькан/

—… вот так, господин, они сушат полученную массу под солнцем… — продолжал переводить Чжунжэнь, именуемый Татием не иначе, как Флав.

Он жёлт кожей, поэтому прозвище прямо-таки удачное.

— А что именно они добавляют туда, ещё раз? — Татий записывал.

— Янфен, господин, — ответил Флав. — Этот порошок получают из риса, путём перемалывания и выдавливания. Мастер говорит, что продаст этот секрет за отдельные деньги.

— Хорошо, — кивнул Татий. — Янфен добавляют, значит… А зачем?

— Так жи становится гораздо гибче и не крошится, — ответил Флав, уже успевший хорошо побеседовать с местными мастерами.

Процесс коррупционного взаимодействия с местными чиновниками чуть не довёл Татия и Шахбаза до беды. Оказывается, император Сыма Дэцзун внимательно следил за тем, что делают с его двором два чужеземца, поэтому в один день, почти два месяца назад, пригласил их во дворец, где вывел на серьёзный разговор. Они тут, вроде бы, никто, но это только на первый взгляд. Золото и нефрит открывают двери даже самых богатых дворцов, поэтому большая часть высоких сановников уже хорошо знакома с «мужем из ром’линь» Татием и хотанским купцом Шахбазом. У чужеземцев внезапно обнаружились защитники при императорском дворе, но это почти ни на что не повлияло.

В итоге, все их потуги по подкупу сановников практически обесценились, император запретил им передавать секрет жи, но намекнул, что всё может измениться в зависимости от его личного расположения к чужакам. Это было практически открытое требование взяток, что быстро считал Шахбаз, но не сразу понял Татий. А вот когда понял…

Они потратили два месяца на ублажение императора Сымы Дэцзуна щедрыми дарами в виде новых рабынь, закупаемых прямо у поставщиков, золота, украшений, нефрита — в конце концов император потребовал в обмен на подробное описание секрета жи весь запас нефрита, что есть у Татия. А ещё поставил условие, что в окрестных землях никто этот секрет не узнает. В принципе, Татий и не собирался разбазаривать его, где попало, поэтому условие его полностью устроило.

Жалко было расставаться с сорока пятью талантами нефрита, оставшимися после нескромных трат, но такова была цена.

И теперь, когда император полностью удовлетворён, а передача сорока пяти талантов нефрита вошла в городские легенды, Татий получил полный доступ к державной мастерской по производству жи.

Рецепт её понятный, не какие-нибудь загадочные математические расчёты Эйриха или его философия старых эллинов, поэтому ничего сложного во всём этом Татий не видел, пока что.

Для верности они с Шахбазом и двумя десятками самых смышлёных готских воинов поработают в этой мастерской, чтобы точно научиться делать качественный кагоз. Когда умеешь на деле, легче потом передать.

— Мастер говорит, что янфен можно делать и из зерна, но это тоже за отдельную плату, — поделился Флав.

Рис, конечно, придётся с собой везти, чтобы получать янфен, для верности, но секрет изготовления янфена из зерна Татий тоже обязательно купит…

Ему невольно вспомнилась вчерашняя ночь с Моаной. Она постепенно осваивает латынь, а он осваивает её язык, чтобы лучше понимать других рабов из её племени. Небыстрый процесс, но новые языки учить оказалось очень интересно. Ещё более интересно, как местные сересцы удивляются тому, что чужак сносно говорит на их языке.

Моана оказалась горячей женщиной, пылкой в постели и непокорной в быту. Они нашли общий язык и Татий даже подумал, что вот она, та самая женщина, с которой он бы хотел жить. Чуждая что для этих краёв, что для его дома, но в то же время очень понятная лично ему. Как так получается? Только бог знает…

— А после сушки что происходит? — поинтересовался Татий.

— После сушки они прокатывают его через два деревянных вала, — указал Флав на странный механизм. — Так они избавляют его от остатков воды и устраняют шероховатости. Если не жалеть янфена, то можно получить белый жи, отличающийся высокими качеством и прочностью. Но если добавить слишком много янфена, то можно испортить заготовку…

— Все тонкости мы освоим, — покивал Татий. — Я выделяю на науку шесть месяцев, после чего мы отправляемся домой на кораблях.

Да, он решил, что второго такого путешествия не переживёт, поэтому обратно они пойдут на местных судах, крейсирующих аж до песчаных берегов Египта. А из Египта путь понятный.

В море не водится дерзких степняков, жаждущих забрать твои ценности и жизнь, там нет песчаных бурь, нет лютого зимнего ветра, а ещё там нет сбитых в кровь ног. Все выиграют от того, что они пойдут на кораблях.

Что Татий везёт обратно?

Первое — кагоз или жи. Полная технология, которую они освоят здесь, потому что больше их никто не побеспокоит. Император очень и очень доволен ими, то есть их дарами и баснословным количеством нефрита, причём настолько, что даровал Татию и Шахбазу охранительные грамоты, защищающие от любых посягательств сановников и военной бюрократии. Он даровал их с расчётом на то, что два чужеземца прибудут сюда ещё раз, с ещё большим количеством нефрита. И в отношении Шахбаза император угадал очень верно, а вот Татий собирался купить небольшую виллу и жить в своё удовольствие, держась за упитанную задницу Моаны…

Второе — чу-ко-ну, то есть сересские аркобаллисты, купленные у визилянцев. Всего сотня штук, но этого с лихвой хватит, чтобы разобраться в их изготовлении самостоятельно. Бойня, учинённая Альврадом во вратах стольного Дунхуана, удивила даже самого гота. Сересские аркобаллисты метали стрелы с невероятной скоростью, будто стреляет не пять сотен, а пять тысяч стрелков. Секрет, насколько разобрался Татий, заключался в коробе, подающем стрелы прямо на ложе. Ловкий механизм требовал лишь натягивать тетиву и сразу же отправлять стрелу во врага. Эйриху это точно очень понравится…

Третье — экзотические рабы. Татий купил пять сотен родичей Моаны, мужского и женского пола, все, как один, крепкие и способные перенести долгое морское путешествие. Они, конечно, суровы нравом, непокорны, но если держать их в цепях, то всё отлично. Шахбаз, к слову, тоже прикупил три сотни женщин, потому что небезосновательно полагал, что ценителей заинтересуют, в первую очередь, экзотические красотки и их будет гораздо легче сбыть. Помимо дикарей, называемых местными ичжоуцами, то есть жителями варварских островов, Татий и Шахбаз купили по два десятка других рабов, с некоего Рассветного острова. Эти были похожи на сересцев, но на сересском языке не говорили, зато их можно было свободно покупать и продавать, в отличие от сересцев. Императорский эдикт — сересцами торговать нельзя, даже низкого происхождения. Вот в качестве примера сересцев Татий и решил прикупить островитян, чтобы показать остальным, с кем ему пришлось иметь дело.

Четвёртое — таланты золота и серебра. Нефрит разлетался как горячий хлеб в термополии, поэтому Эйрих, неведомо для себя, стал крайне состоятельным человеком, где-то на уровне римского