На повестке дня - Икар - Роберт Ладлэм

— Что-то я вас раньше тут не видел! — сказал престарелый владелец магазина, расставлявший на полке пакеты с рисом. — Всегда приятно поболтать с новеньким. В Нью-Мексико путь держите? Хотите, покажу дорогу, можете даже ничего здесь не покупать. Я всем это говорю, но почему-то те, кто за рулем чувствуют себя обязанными расстаться с наличностью, а им всего-то и надо, что узнать, в какую сторону ехать.

— Сэр, вы очень любезны! — ответил Милош. — Но я-то непременно расстанусь с денежками... Только не со своими, а с хозяйскими. Надо купить у вас риса. Из Денвера продукты получили, а риса там не оказалось. Забыли, надо думать...

— А-а-а, вон оно что! Возьми, сынок, что тебе нужно. Правда, я уже не тащу товар к машине. Силы не те...

— Я и не думал об этом.

— А вы небось иностранец?

— Я из Скандинавии, — сказал Варак, — я здесь временно. Шофер болен, так я за него. — Милош взял три пакета риса, отнес их к кассе. Старикан последовал за ним.

— А рис-то кому?

— Кендрику, но он меня еще не видел...

— Имеете в виду Эвана? Это наш собственный конгрессмен... Герой Омана. Им можно гордиться, как говорит президент. Кендрик наведывался сюда пару раз. Хороший человек. Он вам понравится. Крепко стоит на ногах.

— Не имел возможности познакомиться с ним.

— Ну да! Но если бываете у него дома, должны знать Мэнни. Это уж точно! Настоящий сорвиголова, правда? Я вам скажу, этот сумасшедший еврей — это что-то...

— Согласен.

— Вся покупка, сэр, шесть долларов и тридцать один цент. Если нет мелкой монетки, не страшно. Можете не искать.

— Думаю, найду... — Варак пошарил по карманам. — А мистер... Мэнни здесь бывает?

— Два-три раза в месяц. Приезжает с одной из своих сиделок... А как только та отвернется, он уже в кафе... Вот сдача, сынок.

— Благодарю вас, сэр! — Милош забрал пакеты с рисом и направился было к выходу, но старикан окликнул его:

— Сэр, сиделки-медсестры за Мэнни углядеть не поспевают, а его не мешало бы приструнить, как-никак при конгрессмене, а то тяпнет стаканчик-другой... Да вы сами знаете!

— Да уж! — Варак с улыбкой оглянулся на владельца магазина. — А что, частенько он позволяет себе?

— Да вот хоть вчера... Я увидел его, крикнул, мол, привет домашним, а он гаркнул в ответ что-то вроде «дорогуша», отмахнулся и в кафе. Тут-то я и заметил машину... Прямо стелется по улице, а парень за рулем что-то в трубку говорит, говорит... В машинах теперь кое у кого есть телефоны. А потом машина встала напротив кафе через улицу, а парень за рулем, смотрю, наблюдает за входной дверью. Потом он опять поговорил по телефону и пошел к Гонсалесу. В кафе больше никто не входил, тут-то до меня и дошло, что парень за рулем шпионит за Мэнни.

— Спасибо, обязательно предупрежу, чтобы были поосторожнее, — сказал Милош. — А у этого, что за рулем, волосы темные?

— Нет! Он рыжий, как лисица... Весь такой прилизанный.

— Ах, этот! — воскликнул Варак. — Моего роста, да?

— Не сказал бы, — покачал головой старикан. — Повыше...

— Это уж как водится! — улыбнулся Милош. — Мы склонны считать, что все кругом пигмеи, одни мы — великаны. Он такой худощавый, да?

— Вот-вот! — кивнул старик. — Мяса-то у него на костях совсем немного.

— А он, случайно, не на коричневом «линкольне»?

— Машина большая и синяя, а какая марка... уже не различаю.

— Ну, спасибо! Обязательно передам у Кендрика, чтобы там держали ушки на макушке. Не стоит все-таки обижать Мэнни.

— Не думайте, будто я ничего не петрю. Мне кажется, Мэнни с Кендриком заодно, так что если Эван сочтет, что за Мэнни надо присмотреть, я готов. Знаете, ведь этот Мэнни — сущий дьявол. Гонсалес у себя в кафе, когда удается, разбавляет ему виски водой.

— Еще раз спасибо! Проинформирую конгрессмена о вашем предложении насчет сотрудничества.

— А я-то подумал, будто вы незнакомы с ним.

— Это когда я встречусь с ним. До свидания.

Милош Варак включил зажигание, а спустя пару минут он, выехав на дорогу, сбросил скорость и поехал медленно, посматривая по сторонам.

* * *

— Этого не может быть! — сказал с расстановкой Митчелл Джарвис Пейтон. — Не могу в это поверить!

— Придется, — возразила Калейла, глядя на своего названого дядюшку в упор. — А что вообще ты знал об Омане?

Они сидели за столиком, покрытом скатертью в красно-белую клеточку, в глубине итальянского ресторана в Арлингтоне.

— Ну, во-первых, то, что операция «4-0» на федеральном уровне. Во-вторых, что связь осуществляет Лестер Кроуфорд. Ему потребовался перечень наших людей со списком всех их контактов в Юго-Западной Азии. Пожалуй, это все, что мне было известно.

— Ты не упомянул, что вся страна стояла на ушах, чтобы спасти жизнь заложников.

— А я, между прочим, оказался меж двух огней по причине твоей дружбы с султаном Ахматом и его женой. Понимаешь, мне не хотелось сдавать тебя Лестеру, но этого требовала твоя прошлая работа в Отделе спецопераций и твои контакты с семьей султана Омана. Кроме того, я понимал, что, если не включу тебя в перечень, а ты об этом узнаешь, я окажусь у тебя на крючке.

— Это уж точно!

— Однако хочу признаться в маленьком грехе, — печально улыбаясь, сказал Пейтон. — Когда кризис с заложниками благополучно разрешился, я зашел к шефу всего управления, этому Кроуфорду, и довел до сведения, что правила игры я принимаю, но мне необходимо знать, что с тобой все в порядке. Он поднял на меня свои рыбьи глаза и сказал, что ты возвратилась в Каир. Думаю, и этого ему не хотелось говорить... А теперь именно ты мне рассказываешь, что эта дьявольская операция раскрыта кем-то из наших! Операция под кодом «4-0» останется тайной за семью печатями в течение многих лет, даже десятилетий! К примеру, кое-какие сведения о Второй мировой войне не подлежат огласке до середины будущего столетия, если не позже.

— Эм-Джей, а кто за это отвечает? Я хочу сказать, кто обеспечивает неразглашение?

— Документы хранятся в специальных бункерах, разбросанных по всей стране. Задействованы высокотехнологичные охранные системы. Сигнал тревоги немедленно поступает к нам в Вашингтон — в Госдепартамент, в министерство обороны и в особую службу Белого дома. С развитием компьютеров стало возможным хранить информацию в банках данных с кодами доступа, вырабатываемыми, как минимум, тремя разведслужбами и в Овальном зале. Там, где принимается решение относительно того, какие из документов являются жизненно важными, они опечатываются и запаковываются. Это и есть временное забвение, моя дорогая, с абсолютной защитой от похищения и дураков.

Адриенна откинулась на спинку стула и начала свой рассказ. Она выложила «дяде Митчу» все, даже интимное происшествие, случившееся в Бахрейне.