Управление - Андреас Эшбах

* * *

Хелена смотрела на текст на экране, разглядывая формы букв, затем снова слова и предложения. С улицы доносился шум автомобилей; по пути сюда она увидела, что перевозится какая-то военная техника, зенитное орудие, судя по всему, а они все еще были тут.

– Кто такая Вера Миллер? – спросила она.

Леттке махнул рукой.

– Не важно. Важно то, что она написала.

– Боюсь, – сказала Хелена, – я не совсем вас понимаю.

На самом деле у нее до сих пор был шок, ведь на какое-то время она действительно поверила, что Леттке обнаружил то, чем она занималась в пятницу и сегодня утром, когда вынюхивала тайные планы правительства. Лишь постепенно ей стало ясно, что его вопрос следует понимать совершенно иначе.

Но ей все еще было плохо. Хорошо, что он предложил ей стул перед своим компьютером.

– Только подумайте, что это может означать! – произнес Леттке с заметным волнением. – Эта женщина сообщает о встрече физиков высокого уровня, которая состоялась этим летом в Калифорнийском университете. Я искал имена, которые она называет. Важный физик-атомщик по имени Ханс Бете, родившийся в Страсбурге, работавший профессором во Франкфурте, Штутгарте и Мюнхене, пока ему не пришлось покинуть Германию в 1933 году, потому что его мать еврейка. Также Эдвард Теллер, австро-венгерский еврей, защитивший докторскую диссертацию по физике в Лейпциге. И физик-атомщик по имени Феликс Блох, родившийся в Цюрихе и также защитившийся в Лейпциге.

– Ага, – отозвалась Хелена. Его слова пронеслись мимо нее. Мысли занимал вопрос, почему сегодня Леттке выглядел совершенно иначе, чем обычно. Нервничал, казалось, с трудом владел собой, а не просто мчался куда-то.

– Итак, атомная физика, – поспешно продолжал он. – Атомная физика занимается распадом ядерных частиц и тому подобное. Речь идет о радиоактивности, этом невидимом, не различимом для нас излучении, которое может быть смертельным. Вильгельм Рентген, мадам Кюри и так далее. А теперь второе письмо! Предупреждение, спустя короткое время, да к тому же решительное – можно ведь предположить, это предупреждение вызвано тем, что она подслушала в разговорах этих трех физиков, общавшихся на немецком языке!

Хелена кивнула:

– Складывается такое впечатление, да.

Его голос звучал непривычно неловко, когда он говорил об этой женщине. Почти застенчиво. Вера Миллер – бывшая любовница Леттке, за которой он шпионил против всех правил?

– Может быть и такое, например, они начали создавать радиоактивное оружие в Америке, – предположил Леттке. – Аннигиляционный луч, способный уничтожить целый город! Подобное оружие могло бы сбивать с неба самолеты и остановить танки, и война действительно быстро закончится.

Хелена взглянула на Леттке.

– Однажды я смотрела фильм, в котором речь шла о расщеплении атомного ядра, – вспомнила она. – Он назывался «Золото» с Хансом Альберсом в главной роли. Не знаю, видели ли вы этот фильм; его даже несколько раз показывали по телевизору…

Леттке покачал головой.

– В любом случае, там было что-то подобное. Как сделать золото из свинца.

– Тут, скорее всего, речь не об этом, – резко сказал Леттке.

Она еще раз прочитала отрывок: «Гертруда, будь осторожна! Вероятно, война закончится ОЧЕНЬ скоро, ОЧЕНЬ неожиданно – но тогда НИКТО из проживающих в Берлине не выживет!»

Да, это действительно звучало так, словно речь шла о новом чудовищном оружии.

– И почему вы все это рассказываете мне? – спросила Хелена.

– Потому что вы должны помочь мне узнать об этом больше. – Леттке положил руку на монитор. – Чего бы ни сделали эти физики, вероятно, в университетских компьютерах будет соответствующая документация. И, если я правильно понял, вы были задействованы в проекте «Летучий песок», который связан с проникновением в американские компьютеры. То есть вы знаете, как это сделать.

Хелене вдруг стало не по себе. Откуда Леттке это узнал? Начальник в то время требовал от нее строжайшего сохранения секретности, а она и в самом деле никому ни слова не рассказала о своей работе над проектом.

– Не проще ли сообщить Адамеку об этих письмах? – робко спросила она.

– Проще, – ответил Леттке с внезапным размашистым жестом. – Вопрос в том, благоразумно ли это. – Он начал расхаживать взад и вперед в свободном пространстве между компьютерным столом и окном. – Взгляните на ситуацию целиком, на общую картину. Вы же уловили на совещаниях, что Адамек борется за наше выживание как самостоятельной организации. Чтобы этого добиться, нам необходимо предоставить нечто такое, что окончательно убедит руководство Рейха в нашем праве на существование. Что произойдет, если мы просто сообщим об этих письмах в РСХА? Возможно, вообще ничего. В чьем ведении находится цензура электронных писем? Вот именно, Главного управления имперской безопасности. Тот факт, что последние два письма прошли через фильтры, является политическим вопросом. Если им придется признать, что мы обнаружили нечто важное для Рейха и ускользнувшее от них, они окажутся в очень неудобном положении. И они постараются преуменьшить важность этого дела, а раз у нас на руках нет ничего, кроме самих писем, то вот и всё. Тогда они смогут утверждать все, что захотят. В лучшем случае Гейдрих испугается и тайно поручит нескольким иностранным агентам разузнать побольше об этом деле, но от этого мы, как ведомство, ничего не выиграем, независимо от того, что они раскопают. И потому я бы хотел как можно подробнее прояснить все обстоятельства данного дела, прежде чем отправиться с ним к Адамеку. Если тот скажет: «Вот след, ускользнувший от РСХА, а вот то, что на самом деле за этим скрывается» – и предположим, за этим действительно скрывается нечто существенное, такое как оружие смертельного излучения, – тогда Гиммлер скажет себе, что мы, Управление национальной безопасности, нужны ему в противовес ошибкам, которые допускает Главное управление имперской безопасности. Тогда мы в безопасности, по крайней мере, до окончания войны.

Очень необычные для Хелены мысли, но она понимала, к чему он клонит. Он – из каких-то своих соображений и непонятно каким способом – сделал это открытие и хотел извлечь из него максимальную пользу, и по случайному стечению обстоятельств ему показалось, что, помимо личной пользы, можно принести пользу ведомству и своим сослуживцам.

– Значит, вы хотите сами прорвать блокаду, – заметила она.

– Именно.

– А оценка профилей расхода энергопотребления?

Леттке нетерпеливо отмахнулся.

– Этим займемся между делом. Что-нибудь скажу Адамеку, чтобы выиграть время.

– Хм, – отозвалась Хелена.

– Не беспокойтесь, на этот раз вам не придется проводить оценку в одиночку.

Странно, как он сегодня распинался. Как будто забыл свое обычное высокомерие дома.