Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов

«1. После перерыва переговоров советско-монгольской и японо-маньчжурской смешанной комиссии по уточнению границы в районе Номон-Хан японцы начали форсировать подготовку новых провокаций на наших границах и усиленно готовиться к развязыванию войны против СССР.

При этом японцы, очевидно, возлагали большие надежды на то, что все внимание Советского Правительства и главные силы Красной Армии будут прикованы к финляндской границе и к возможному возникновению военных действий на советско-турецкой границе.

Усиление подготовки японцев к войне против СССР или, по крайней мере, к крупным провокациям выразилось в принятии дипломатических шагов, подготовке общественного мнения, усилении и частичной перегруппировке квантунской армии, усилении укреплений на границе и подготовке театра военных действий.

Попытка создать напряженную обстановку на нашей границе выразилась в многократных нарушениях японцами наших границ на земле и в воздухе на всех направлениях…»

Оценка, явно не совпадающая с оценками 5-го управления. Но, очевидно, в штабе группы в Чите она виделась именно такой.

В июне 1940 года Разведывательное управление Генштаба выпустило очередную разведывательную сводку по Востоку № 7. В ней дается боевое расписание японской армии на 1 июня. По сравнению с боевым расписанием на 15 сентября отмечается увеличение числа дивизий с 41 до 49, а общей численности до 2100 тысяч человек. Из этого количества Китай оттягивал на себя 1200 тысяч человек, то есть более половины всех сухопутных сил империи. Количество дивизий и общая численность группировки квантунской армии, по данным Генштаба, за 9 месяцев осталась без изменений. Не увеличились и средства подавления: количество орудий, танков и самолетов. При таких постоянных показателях говорить о подготовке новой войны против Советского Союза было нельзя. Оценки, данные в разведсводке штаба Фронтовой группы, явно не соответствовали действительности и не подтверждались информацией Генштаба. Подобный документ, посланный таким серьезным адресатам, был явной ошибкой фронтовых разведчиков. Может быть, сказалась низкая квалификация сотрудников отдела (Алешин совсем недавно был майором и начальником разведотдела армии), а может быть, были и другие причины для такой грубой ошибки.

Из анализа разведсводок можно сделать два основных вывода. В 1938—1940 годах в Китае находилось более половины сухопутной армии Японии. Эта необъявленная война поглощала огромное количество людских и материальных ресурсов страны. Японская армия прочно завязла в Китае, и окончание конфликта и высвобождение японских войск с поворотом их на север или юг не просматривалось даже в перспективе. И второй вывод – при существовавшей в те годы плотной агентурной сети военной разведки в Маньчжурии никакое изменение численности и вооружения Квантунской армии не могло остаться незамеченным для штаба фронта в Хабаровске и Генштаба в Москве. На этом направлении разведка выполнила свою задачу, и выполнила успешно.

Группа «Рамзай» информирует… (Военно-политическая информация 1938—1940 годов)

Советские биографы Рихарда Зорге не занимались серьезным анализом его информации, которую он посылал в конце 1930-х годов в Москву. Очевидно, такая задача перед ними и не ставилась. Кроме того, почти все радиограммы, которые принимала радиостанция во Владивостоке из Токио, в 1960 – 1970-х годах были еще засекречены. Только несколько радиограмм, подтверждавших вылепленный по заказу образ Зорге, были доступны для его биографов. Положение изменилось в начале 1990-х во время архивной «оттепели». После августа 1991-го начали приоткрываться секретные архивы, и историки получили возможность заглянуть туда и посмотреть, что же хранится на их полках. Перед пятидесятилетним юбилеем разгрома Японии группа военных историков из института военной истории была допущена в «святая святых» – архив ГРУ к радиограммам группы «Рамзай». Что-то из 18 томов переписки с Токио стало доступно для исследований, было рассекречено и в 1997 году наконец-то было опубликовано. И историки, пожалуй впервые, получили возможность достаточно полно сравнить и проанализировать информацию группы «Рамзай», но только с 1938 года.

Пока неясно, почему решили отобрать и частично рассекретить информацию группы «Рамзай» именно с 1938 года. Радиосвязь с «Висбаденом» была устойчивой и в 1936, и в 1937 годах. Серьезнейших международных событий в эти два года было много. И если судить по общему количеству радиограмм, то Макс Клаузен не сидел без дела. Только переговоры об антикоминтерновском пакте в 1936-м, о которых Токио подробно информировал Москву, значили очень много для высшего политического и военного руководства страны. Очевидно, знакомство с этой уникальной информацией позволило бы историкам по-новому взглянуть на те военно-политические решения, которые принимались в то время на высшем уровне. Но архив ГРУ захлопнулся после архивной «оттепели», и вряд ли историки в обозримом будущем смогут снять с архивной полки очередной том радиограмм, переданных радистом группы «Рамзай».

Китайский «инцидент», как называли в Японии необъявленную войну в Китае, начался в августе 1937 года. Уже к концу года в японском генштабе поняли, что островная империя надолго увязла на азиатском континенте. Окончание «скоротечной и победоносной» войны не просматривалось даже в отдаленном будущем. Пришлось еще раз обращаться к своим немецким союзникам с просьбой о посредничестве. Об этом и сообщалось в радиограмме от 20 января. Полковник Отт сообщил Зорге, «что японский генштаб приведен в сильное замешательство перспективами продолжительной войны против Китая». Представитель японского генштаба Хомма посетил Отта, прося его побудить еще раз Траутмана (немецкого посла в Китае) добиться согласия Чан Кайши на ведение переговоров. Отт и его помощник майор Шолль предсказывали, «что с настоящего момента война в Китае начнет ослаблять Японию, и полагают, более уверенно, чем раньше, что японцы не смогут начать в этом году войну против СССР». Предсказание немецких военных разведчиков на этот раз оказалось точным. Сил и средств для ведения одновременно двух войн против Китая и СССР у Японии не было. Пришлось агрессию в северном направлении отложить до лучших времен, которые так и не наступили.

Очевидно, эта информация была отправлена не только в Москву, но и в Берлин. И с январской почтой Отт получил распоряжение германского генштаба выяснить, будет ли немедленно после войны в Китае начата война против СССР или нет. Очевидно, очень хотели в Берлине, чтобы на наших дальневосточных границах начался серьезный военный конфликт. Но тот же Хомма заявил военному атташе: «… Японский генштаб подготавливает войну против СССР усиленными темпами, считая, что оттяжка времени может работать в пользу СССР. Однако даже эти ускоренные приготовления требуют времени по причинам: необходимо содержать большую оккупационную армию в Китае в течение длительного времени, необходимо основательно пополнить японскую армию после войны в Китае…» Поэтому нужно около двух лет, чтобы основательно подготовиться и начать войну против Советского Союза. Кроме того, Япония не собиралась без одновременного выступления своего германского союзника начинать войну с северным соседом. А Германия в 1938-м была явно не готова начинать войну на Востоке. И об этом хорошо знали в Токио. Заявление Хомма было записано Оттом для отправки в Берлин и показано Зорге. В Москву это заявление поступило 27 января. На тексте радиограммы резолюция начальника Разведупра: «НО-2. По всем этим телеграммам выпустить доброкачественное спецсообщение». Спецсообщения Разведупра выпускались с грифом: «Сов. секретно» и рассылались по специальному списку руководству страны: Сталину, Молотову, Литвинову, Ворошилову и другим высшим руководителям, то есть шли на самый «верх».