Невеста ветра - Наталия Осояну

— Даже не думай загонять меня туда! — строптиво заявил крылан. — Приказа я не нарушу, потому что буду в воздухе!

— Как хочешь! — Крейн пожал плечами и закрыл грот-люк. Он заранее проинструктировал Бэра, который должен был на всякий случай отобрать у матросов оружие и спрятать в рундук, а уж о том, как они будут затыкать уши, предстояло позаботиться Умберто. На мгновение магус замер, словно прислушиваясь к чему-то, потом усмехнулся и пожал плечами.

— Что дальше, Эрдан? — спросил он безразличным тоном.

— Сам знаешь… — проворчал мастер-корабел. — И давай сделаем это быстрее!

Магус хмыкнул и снова подошел к грот-мачте. Он завел руки за спину, давая Эрдану возможность связать себя; острие гарпуна теперь смотрело ему точно в лоб. Корабел вязал узлы за узлами, лишая капитана возможности шевелить пальцами, и думал о том, что Крейну сейчас достаточно одного взгляда, чтобы положить этому конец.

«Странно, но я этого почти желаю…»

— Про глаза не забудь, — проговорил магус, почувствовав его смятение. Эрдана эти слова еще больше выбили из колеи — и потому, когда внезапный ветер вырвал у него из пальцев заранее приготовленный черный платок, корабел на мгновение застыл, не понимая, что произошло.

Джа-Джинни встрепенулся и раскрыл крылья, но платок уже исчез в море. Они переглянулись, и Крейн негромко рассмеялся.

— Что будем делать? — поинтересовался крылан. — Надо отыскать подходящую тря…

— Ничего не надо, — хмуро перебила Эсме. — Возьмите.

Она стянула с головы свой зеленый шарфик и протянула Эрдану, но мастер-корабел не успел его взять.

— Тогда сделай это сама, — сказал Крейн со странным выражением лица.

— Это приказ? — поинтересовалась целительница, продолжая хмуриться.

— Просьба. Пожалуйста, завяжи мне глаза.

Чтобы выполнить эту просьбу, девушке пришлось приподняться на носках и почти обнять магуса — отпрянув, она сильно покраснела, но Крейн этого уже не видел. Эрдан пристально наблюдал за обоими, и ему вдруг сделались понятны многие вещи, ранее пребывавшие во мраке тайны. Эсме тянуло к капитану, но она его боялась: Крейн казался ей красивым хищным зверем, который ластится лишь до тех пор, пока не настало время охоты, а его игры на мягких лапах легко переходят в кровавую резню. То, что песня сирен должна была пробудить в магусе ту сторону его натуры, которую Эсме до сих пор приходилось лицезреть лишь изредка и не в полную силу, пугало целительницу еще больше, почти не оставляя места для других чувств… но все-таки она осталась. Что же заставило ее так поступить — чувство долга или нечто иное? Эрдан не рискнул бы отвечать на этот вопрос. А Кристобаль на самом деле сейчас прятал свои чувства как никогда глубоко и лишь на мгновение позволил им вырваться наружу. В последний момент что-то промелькнуло в его взгляде, но был ли это страх за свою жизнь?

«Я знаю. Ты просто не хотел смотреть мне в глаза, Кристобаль».

— Давай, Эрдан. Мы приближаемся. И не забудьте заткнуть уши!

Они не забудут. Эрдан опустился на колени рядом с машиной для отложенного убийства, чья схема возникла в его голове совершенно случайно и оказалась похожа на древние часы: тонкая палочка, уложенная на специальной подставке, поджигается с одного конца, и, когда она догорает до нужного места, лопается нить, удерживающая свинцовый шарик, который со звоном падает на металлическую подставку. Только и всего. Как признался Умберто, его отец придумал похожую «штуку», охотясь на диких зверей… но это всё были слова. Точнее, это была ширма, предназначенная для «Невесты», и до поры она действовала — но теперь, зажигая огонь, Эрдан почувствовал, как беспокойство фрегата нарастает.

Дело сделано.

Когда прогорит и лопнет веревка, удерживающая спусковой крючок стреломета, он выстрелит и, конечно, попадет в цель, если до тех пор фрегат не проскочит пролив Сирен, воспользовавшись попутным ветром.

— Вот… — сказал корабел, тяжело поднимаясь с колен. — Теперь все зависит от нее.

— Знаю! — нетерпеливо зарычал капитан. Внутри «Невесты ветра» нарастала протестная волна — она поняла, что была обманута, что на ее борту произошло нечто ужасное и жизнь капитана оказалась в опасности. Хотя сирены были уже совсем близко, гораздо большая опасность им угрожала со стороны одураченного фрегата, чья ярость порою принимала весьма пугающие формы. Крейну и то не всегда удавалось сразу успокоить «Невесту», а уж сейчас, когда он и с собой совладать не сможет…

Эрдан рассчитывал лишь на то, что «Невеста» сначала преодолеет пролив.

«Давай, ты сможешь. А потом делай со мной, что захочется».

— Сделает! — улыбнулся музыкант в рваном плаще. — Ты знаешь, на что она способна в гневе. — Где-то далеко-далеко раздался чей-то крик: «…уши!!!» — и палуба, как он вдруг заметил, опять оказалась затянута туманом. Сирринг на сей раз был один, но мелодия оказалась такой знакомой, что он принялся гадать, где мог слышать ее раньше, — и позабыл бы обо всем, если бы не сущность. Черным пардусом с пылающими глазами-изумрудами она прыгнула между ним и музыкантом — тот отшатнулся, на мгновение прекратив играть. Руки Эрдана подействовали без его воли — поднялись, заткнули одно ухо, потом другое…

Музыкант исчез.

Наступила тишина.

Эрдан понял, что поддался магии сирен всего на миг, потому что ни Эсме, ни Джа-Джинни даже не успели испугаться. Они последовали совету Кристобаля заблаговременно, и теперь он оставался единственным на борту «Невесты ветра», кто слышал песню сирен.

Сама же сущность «Невесты», вновь сделавшись невидимой, все-таки осталась весьма реальной. Эрдан чувствовал присутствие в своем сознании: ее хватало и на то, чтобы нестись вперед с такой скоростью, что неслышный ветер, должно быть, выл и свистел в парусах, и на то, чтобы присматриваться к мастеру-корабелу, словно спрашивая: «Как же ты мог?!»

По счастью, она не обладала даром речи, даже мысленной.

Иначе ему было бы гораздо сложнее…

Кристобаль, связанный и совершенно беззащитный, улыбался — что он видел сейчас, с кем говорил? Под повязкой полыхнуло алым, показались искры. «Быстро, слишком быстро». Впрочем, это не имело значения: даже если феникс покажет себя прямо сейчас, он не сумеет вырваться. Гораздо хуже было то, что видения, посланные магусу сиренами, сбивали с толку и фрегат.

Эрдан отвернулся; смотреть на капитана в таком положении было выше его сил. Пролив Сирен стремительно приближался, и все-таки мастер-корабел с возрастающим беспокойством поглядывал на веревку, под которой теплился огонек. «Ты не можешь не успеть. Ты не имеешь права не успеть!» Фрегат не ответил ему — корабел не ощутил ни злости, ни чего-нибудь еще. Один лишь холод.

Холод…

Кто-то тронул его за руку — это оказалась Эсме. Целительница почувствовала, что корабелу плохо, и решила поддержать его… потому что к капитану она не могла даже прикоснуться. «А что будет, если он ворвется в наши головы?» — вдруг с ужасом подумал Эрдан и тотчас же понял — этого не будет. Если что-то осталось от железной воли Кристобаля, он такого не допустит.