Трое в Долине - Юрий Никитин

Его немыслимо зоркие глаза уловили движение на опушке леса.Чуть повернул голову, из горла вырвался злой клекот. Из леса к крепости мчалсяогромный черный волк. Почти черный, но глаза птицы различали среди чернойшерсти и странно серую, словно волк начал седеть...

Он сделал короткий круг, быстро снижаясь. Теперь башняросла, поднималась, он чаще захлопал крыльями, набирая скорость, ветер свистел,разрезаемый острым клювом.

Площадка была впереди и чуть ниже, воин пытался прицелитьсяиз лука, но странная птица зашла со стороны его друзей и неслась к башне,прикрываясь их спинами.

Олег услышал предостерегающий крик, двое оглянулись, онувидел их вытаращенные глаза, изумленные лица, сложил крылья, острый клювударил в лицо ближайшего, кровь брызнула мощно, клюв как будто попал в тиски,Олег упал, свалив обоих, голову едва не вывернуло, он торопливо превращался вчеловека, с ужасом чувствуя, что не успевает, не успевает...

Перед глазами было залитое кровью лицо с глазницей выбитойтак, словно туда воткнули длинное копье. Олег оттолкнулся, встал, второй воинтоже вскочил, в руке появился длинный меч. Третий дрожал, лук в обеих рукахпрыгал, а острие стрелы смотрело то на Олега, то в синее небо.

Он разогнулся, огромный и страшный, с красными волосами доплеч, зеленоглазый, с худым требовательным лицом. Обнаженный, могучая грудь,ровные пластины валиков живота, а длинные руки перевиты толстыми жилами.

— Спасайтесь, — прорычал Олег. — Вы еще можете жить...

Он был страшен, но человеческий голос чудовища, ставшего человеком,привел обоих воинов в чувство. Стрела сорвалась с тетивы, Олег ощутил удар вплечо, второй прыгнул с поднятым мечом. Двигался быстро, умело, Олег едва успелотмахнулся, в пальцах звонко хрустнуло, воин дико вскрикнул, Олег увиделсмуглое, искаженное болью лицо, и только тогда понял, что это он перехватилруку на лету и сломал, как сухую камышинку.

Второй пятился, торопливо накладывал на тетиву вторуюстрелу. Олег нагнулся, подхватил меч. Стрела сорвалась с тетивы, но теперь онпросто отмахнулся, железный наконечник звонко ударился о лезвие, а Олег впрыжке достал несчастного, ткнул острием, и тот упал навзничь, из горла ударилбурунчик крови.

Чувствуя злую дрожь во всем теле, он огляделся дико, тритрупа в лужах крови, едва не бросился, углядев лестницу, вниз, смутно вспомнил,что совсем голый, содрал с самого крупного воина портки. Рубахи, у одного дажекольчужка с короткими рукавами, черт с ними, иссечены, залиты кровью, да имелковаты все три, а внизу уже слышались встревоженные голоса, трещалиперекладины, а концы лестницы раскачивались.

Он взял в обе руки мечи с кривыми лезвиями, заточенныетолько с одной стороны.

Над краем показался круглый шлем, потом рыжие тонкие брови,красное лицо с выпученными глазами. Глазные яблоки с натугой поднялись, наплощадке на трупами стоял обнаженный до пояса, свирепый дикарь с красными, какпламя, волосами, зеленоглазый, а в руках мечи. Рот воина открылся для крика, аОлег ощутил, как в голову ударила волна недостойной волхва ярости. Он услышалсвой злой крик, мышцы вздулись по всему телу, вдруг ощутил себя свирепым исильным, ноги чуть подогнулись, в следующий миг уже летел в длинном прыжке...

Переднего лишь задел по голове, но обрушился на тех, ктоторопливо поднимался по лестнице. Был треск, грохот, они падали с обломкамилестницы, он ударился ногами в мягкое, там вскрикнуло, захрустело, а егоподхватила и понесла стыдная звериная радость, ибо человека Род так недавносделал из медведя, что легко и охотно соскальзывает в прежнюю сладкуюзвериность, бездумную и простую...

Дальше был кровавый туман в глазах, он несся через переходы,сшибал, рубил, топтал, разносил, его сопровождали треск и грохот, дикие крики,кровь плескала на стены, человеческие тела отшвыривало так, что трещали черепа,он слышал, как ломаются кости, иногда успевал увидеть, как вылезают наружу.

Был миг, когда увидел мелькнувшую черную тень, явно нечеловеческую, но волна ярости несла как на крыльях, мечи в обеих руках резаливоздух с жутким треском, словно со всех сторон рвали новое грубое полотно, онсмутно слышал крики, лязг, треск, чувствовал сладкий вкус живой плотирассекаемой острым железом. Теплые брызги падали на лицо, он не успевалобтереться, встречным ветром сорвет, только на губах оставался восхитительныйсладко-соленый вкус крови других мужчин. Он сразил их, поверг, бросил под ноги ипобедно пробежал по еще теплым телам!

Он чувствовал, что волна ярости носит его по переходам,вниз-вверх по лестницам, заставляет вышибать двери и врываться в комнаты слюдьми, успевал увидеть распахнутые в ужасе рты, вытаращенные глаза, все этоналетало на него, исчезало внизу под ногами, хрустящее и мокро-шевелящееся, аего бросало дальше, где снова рубил, рассекал, бросался на крики и шум, хотясмутно чуял, что ворвался сюда вовсе не за тем...

В голове гремели удары молота, страшно и оглушающе грохоталибоевые трубы. Он слышал только их зов, тело отзывалось дикой мощью, он рассекалбыстро и страшно, а когда в какой-то миг не оказалось перед ним противника,услышал свой звериный рык, его меч обрушился на только что сраженного, и новыйудар развалил его пополам, открывая грудную клетку, что сразу стала заполнятьсякровью, он видел пенистые легкие, что еще трепыхались, судорожно дергающийсяком сердца, торчащие, как белые зубы, обломки ребер, разрубленные егомолодецким ударом...

Святая ярость богов, мелькнуло в голове. Его ведет святаяярость, священное безумие, столь угодные богам, что покровительствуют воинам,могучим и свирепым воителям...

Грохот в черепе начал стихать, а зов боевых труб стал глуше.Ступени понеслись навстречу, дальше был короткий коридор, в конце яркий свет,квадратный пролом, а сами двери лежали на земле, словно выбитые тараном.

Он вылетел на яркий свет, безумие ударило в голову с новойсилой, кровь кипела, он остановился на миг, ища налитыми кровью глазами живых,которых надо рубить, рассекать, вонзать в мягкую плоть железо, разбиватьголовы, повергать... а в уши донеслось отчаянное:

— Олег!.. Олег!.. Это я, Таргитай!

Какой-такой, мелькнуло воспаленное, но красный тумансменился розовым, а грохот в черепе почти стих, только все еще победно пеламедная труба, приглашая отыскать врагов еще, сразиться, победить, разбрызгатьих красные струи по всему двору...

— Олег!.. Да что с тобой!

Он заставил себя несколько раз вздохнуть, из розового туманавыступил обширный двор, под ногами вымощено бревнами, а кое-где даже камнем. Уколодца стоит мокрый, как хлющ, Таргитай, отчаянно машет ему руками. Мраквытаскивает из колодца ведро, на глазах Олега вылил на голову Таргитая всюводу. Тот съежился и заскулил под ледяными струями. Рядом с Таргитаем стоялахуденькая девушка, заталкивала его обратно под струю воды.