Любовь и голуби - Владимир Гуркин

Макеевна. Ниче не понимаю, дядь Коля. Как я его тебе? Ты че?

Саня (поясняя). Дак ставь, говорит.

Макеевна. Ну?

Николай. Вот и ставь. Поставишь скоко-то… Может, угодишь ему, он и вернется в родное место.

Макеевна. Да я б уж угодила, но как? Как он вернется-то?

Николай (чешет кадык). А ему счас грамм пятьсот – и в точку. Как тут и был. Я ж не первый раз так с ним разбираюсь.

Макеевна. Правда?

Николай. Ну че, клясться тебе, что ли?

Макеевна. Да я верю, верю! Айда ко мне. Полечу тебя.

Николай. Белая?

Макеевна. Не подойдет?

Николай. В самый раз. Токо белая подходит. Айда, Санек. Сашка со мной.

Макеевна. Одной-то хватит вам?

Николай. Там поглядим.

Макеевна. А у меня и нет больше. Одна есть – и все.

Саня. Не, я с утра не буду.

Николай. А че?

Саня. Шарахаться потом весь день.

Николай. С бутылки-то?

Макеевна. Хорошая водочка, со злинкой. Рассчитаюсь ей за кирпичи, только не шуми. Договорились? Айдате.

Николай. Сашка, пошли. Два часа еще до магазина. Маяться будешь. (Макеевне.) Помочь, что ли?

Макеевна. Ой, спасибо, да я сама…

Николай. Ладно, сама… (Взваливает себе на спину мешок.) Тяжелый, мативо. (Его повело, чуть было не упал.)

Саня (смеясь). Еще не пил, уже шатаешься.

Макеевна поддерживает сбоку Николая, с другой стороны помогает Саня.

Николай. Ну ты, Макевна, здоровая… Токо кирпичи и таскать. Все, стабилизировался. От-пу-у-скай!

Его отпустили. Склонившись, Николай пошел было нормальным шагом, но от тяжести его начало заносить, шаг становится все быстрее и быстрее. Саня и Макеевна бегут следом.

Макеевна. Ой, не упади! Ой, тебя куда несет?! Ой, не упади!

Забор с подсолнухами, разделившись пополам, отошел в стороны, открыв фасад дома. Его четыре окна сейчас закрыты ставнями. Правая половина дома обита вагонкой, крыша крыта железом и покрашена в зеленый цвет. Левая темнеет неприкрытыми бревнами, крыша из посеревшего от дождей и времени шифера, но на окнах этой половины дома резные наличники, резной карниз, ставни раскрашены.

Из-за забора у богатой половины дома выглядывают ровно сложенные кирпичи. Отсюда и появляется Лида, жена Николая. Начинает открывать ставни; с противоположной стороны выходит жена Сани, Валя. Тоже идет к ставням.

Валя. Здравствуй, Лида. Слышу, гремишь уже…

Лида. Здрасьте-здрасьте. Гремлю, солнце-то вон уже где. Колька мой не у вас там?

Валя. Нету. И Саня куда-то подевался.

Лида. Они не на рыбалку сговорились?

Валя. Не знаю. Сказал бы.

Лида. Мой скажет… Всю жизнь бегает, как партизан.

Валя (смеясь). Не говори. С моторчиком он, Коля-то. На месте не сидится.

Лида. Ага. Только тут стоял, моргнуть не успеешь – нету. Куда девался? Никакая старость не берет, ты погляди.

Валя. Ну хорошо же.

Лида. Да что хорошего? Умотал ведь. Хоть бы шею свою где свернул, отдохнула бы.

Валя. Типун тебе…

Лида. А хоть два. Погода-а… Не погода – благодать! Вот где его черти носят? Вы картошку пропололи?

Валя. Неделю как пропололи.

Лида. А у нас стоит. Он, паразит, дождей, что ли, ждет? Так дождется, будем в грязи хлюпаться.

Валя. Зять с дочкой подъедут, махом прополете.

Лида. Ну а че ж погоду-то упускать? По сырой-то хуже.

Валя. По сырой какая работа?.. Мука.

Лида. Но.

Пауза.

Валя. Лида, у вас с кирпичами ничего не сделается?

Лида. А чего с ними сделается?

Валя. Поворуют. Не боитесь?

Лида. Да ну. Кому они нужны?..

Валя. А мне кажется, их что-то меньше стало.

Лида. Да? Черт его знает…

Валя. Я к чему говорю: счас к зиме все печки перекладывают, и мы, вон, переложили. Так чтоб не подумали, если что.

Лида (глядя на кирпичи). Вроде правда меньше стало…

Валя. Я и говорю, чтоб на нас не подумали.

Лида. Только сейчас внимание обратила. Вообще-то говорила Кольке, чтоб во двор перекидал. Как забегал, запсиховал.

Валя. А чего?

Лида. Зятю, говорит, надо, ему на гараж, пусть сам и таскается. Недолюбливает он Володьку-то. По каждой мелочи с ним пикируется. (Передразнивая мужа.) На черта мне их гараж? Че им, дача тут, что ли?

Валя. Хозяйственный у вас зять-то.

Лида. Но. Видишь, и дом нам облицевал, и крышу перекрыл… (Махнув рукой.) Ревнует. (Вновь передразнивая Николая.) Че, говорит, он тут деятельничает? Его просят? Сдохну, тогда пусть че хотят с домом делают, счас я хозяин. (Вполне конкретно ругая воображаемого мужа.) Да хозяин ты, хозяин! Водку дуть ты хозяин, а не домом заниматься! Другим хоть не мешай! (Ерничая.) А мне и так хорошо, неча меня к могиле подпихивать. (Вале.) Вот и поговори с ним.

Валя. Ревнует к дому-то, ты погляди…

Лида. Прямо хуже ребенка. Надо идти, дел невпроворот.

Валя. Да-да, пойдем.

Расходятся в стороны.

Лида (приостановилась у кирпичей). Валя!

Валя. Ага?

Лида. А правда, что-то кирпичей меньше стало!

Валя. Я и говорю!

Лида. Счас я уж точно вижу!

Валя. Ну дак!

Лида (оглядываясь). Вот куда он запропастился?

Валя (оглядываясь). Вот где они?

Махнув рукой, обе уходят. Появляются Николай, Саня, Макеевна. Николай и Саня с двух сторон опираются на Макеевну. Макеевна, пыхтя, добросовестно тащит мужиков. И у одного, и у другого подкашиваются ноги.

Николай. Все забирай! На фиг! Мне его гараж тут не к месту!

Макеевна. Не ори, дядь Коля! Ты чего раскричался?

Николай. Шепотом, правильно. Тс-с, шепотом…

Саня (блаженно улыбаясь). Упои-ила нас Макевна… Хорошо…

Николай. Отлично просто!

Макеевна. Слава те господи, дотопали.

Николай. Пришли? Быстро.

Саня. Упои-ила нас Макевна… Хорошо.