НЧЧК. Теория Заговора - Яна Горшкова

Однако Эрин совершенно не ожидал, что его бывшая возлюбленная окажется такой прыткой. Мгновение – и он оказался прижатым спиной к камню, а его сознание…

Сначала мыслечтица прошипела прямо на ухо:

– Хочешь знать, что было бы, если бы я тебя предала? Сейчас-с-с-с…

Нол не просто открыла свой разум, она затянула душу Эринрандира в себя. Настолько стремительно и молниеносно, что капитан ап-Телемнар и глазом моргнуть не успел, как полностью утратил контроль над собственным телом.

* * *

Забавная все-таки штука – статистика. Согласно ей, девяносто восемь из ста активно практикующих мыслечтецов – одиноки. Либо холост дробь не замужем (нужное подчеркнуть), либо в разводе. Не догадываетесь, почему?

Редко, очень и очень редко можно встретить существо, которое согласится жить с тобой, любить тебя, доверять тебе, зная, что ты в любой момент можешь превратить его не в своего раба даже, а в марионетку. Куклу с полностью парализованной волей. О, ненадолго, конечно – хоть и достаточно простой, этот прием требует такого колоссального расхода сил, что постоянным полное подчинение сделать невозможно. Но факт есть факт. Полное подчинение имеется в арсенале моих коллег по цеху и вполне может быть использовано в исключительных случаях. Вот, например, как сейчас.

Два года назад я и мечтать не могла о том, чтоб такое проделать. Да что там! – еще и пары месяцев не прошло с тех пор, как я искренне считала подобный уровень недостижимым для себя. А поди ж ты… Кажется, я начинаю понимать, что имел ввиду папа, говоря о «каскаде».

Понятно теперь, почему не бывает в природе «вольных» мыслечтецов? Ни одно государство в мире не позволит кому-то, обладающему такими способностями, практиковать бесконтрольно. Вся эта графомагия, чтение мыслей, внушение – это так, цветочки. Или официальное прикрытие для нашего основного предназначения в рядах, если угодно.

Вот именно поэтому нас и не любят «чистые» маги. Да и вообще нас мало кто любит. Нельзя любить и бояться одновременно. А мы, несмотря на все наши присяги, контрольные заклинания и прочие сдерживающие факторы, слишком опасные твари, чтобы вызывать любовь.

Вот теперь и Эрин это поймет. Прочувствовав на себе, каково это, быть полностью подчиненным другому, он больше не сможет меня любить. Ну что ж, зато это будет честно. Он исцелится. А я… балрог, ну разве можно сказать, что я это не заслужила? Увидеть ужас и отвращение в глазах возлюбленного… Я переживу это. Когда-нибудь. Обязательно переживу.

* * *

С чем бы сравнить это незабываемое ощущение? С ужасом полной утраты себя, своей личности, с бесконечным падением в бездну… Что-то в этом духе. И требует смелости, настоящей отваги. Ведь не каждый способен вывернуть свою душу наизнанку, полностью до самого конца открыться, без остатка и целиком.

К чему долгая канитель слов, бесконечная цепочка причин и следствий, доказательств и фактов, если можно объясниться сразу по всем вопросам. Не отходя, как говорится, от кассы. Нолвэндэ, со свойственной ей прямотой, отбросила шелуху условностей и предпочла самый короткий путь к истине.

Чужая душа – потемки, и не важно, чья она – орочья, эльфийская или человечья. Она, как огромный замок, где можно бесконечно долго бродить по коридорам, где не счесть закоулков и темных уголков, тайников и замурованных казематов. И, прежде чем заглянуть в приглянувшуюся замочную скважину или, тем паче, открыть запертую дверь, нужно сто раз подумать, а стоит ли это делать. Даже если у тебя если ключи от всех замков. Потому что там можно встретить… нет, не скелеты и не чудовищ, а самого себя. Таким, каким ты выглядишь в чужих глазах. Свое отражение, свой оттиск в другой душе.

Право слово, лучше не рисковать, себе дороже.

Эринрандиру не повезло, он открыл именно такую дверь и увидел себя. Разумеется, влюбленная девушка идеализировала своего героя. Тот, Другой Эрин, был на три порядка красивее, чем реальный. Почти божество, рыцарь без страха и упрека, умница, идеальный любовник, воплощенное благородство и просто «очень порядочный парень». До такой степени великолепный, что, балрог драный, блевать хотелось… от восторга. И вот этот образец для подражания, белоснежно улыбаясь и радостно поигрывая ручными кандалами, зазывал Нолвэндэ в… клетку. Замечательную, просторную, удобную и комфортабельную, но все-таки клетку. Выстланную мяконьким пушком, теплую, уютную такую, где каждый прут выкован любящей рукой, где запор работает исключительно на благих намерениях и возвышенных чувствах.

Скажете, так не бывает? Скажете, что, слушая, вы на самом деле слышите? Дудки! Сначала это умиляет, до слез, до дрожи ресниц. Ну как же? Для тебя и звезда с неба, и любой каприз, и то, чего не просила, и о чем не мечтала. Бери, детка, все для тебя! А потом… Не сразу, конечно, но мало-помалу, шаг за шагом, постепенно… И вот уже никому не интересно, что ты там лепечешь. Как-как? Какой еще ошейник? Ослабить цепь? Дышать нечем? Какие глупости, любимая, я же для тебя стараюсь. Чем ты недовольна? А раньше все устраивало? Странно! У тебя же все есть. А главное, самое главное, я же люблю тебя! Что еще нужно-то? Ты открываешь рот, губы шевелятся, а глаза полны слез, но я не слышу. Не могу слышать… Не хочу слышать!

Скажете, так не бывает? Ха! Только себе не врите, пожалуйста…

«Хватит», – безмолвно попросил Эрин.

И сразу же получил свободу. Это же так просто – освободить от своей власти того, кого любишь. Так просто, проще не бывает.

Бесконечное путешествие длиной в жизнь, занявшее целое мгновение, кончилось. Как заканчивается в этом мире абсолютно все, чему суждено иссякнуть, прерваться и обратиться в ничто. И, как это бывает, вместе с потерей всегда случается приобретение. Диалектика, потому что, едреные пассатижи.

– Ты догадался, что оставил Элеммир? – спросила Нол.

– Да.

Вторая Пиндостанская… операция… хм… не важно… Звезда Эрейниона… другие награды…Столица… Элеммир… ларец… ларец… Чем не почтовый ящик с единственным возможным адресатом? Ай да Элеммир! Золотая голова!

– Едем немедленно к леди Лаириэль! – решительно заявил Эрин. – Пока у нас есть небольшая фора, надо торопиться.

Эрин по привычке глянул на сломанные часы и досадливо поморщился.

– Сколько времени? – спросил он

– Два часа ночи, – ответила Нол, доставая из бардачка машины «Куталион» напарника и волшебную палочку имени Грэя Вольфовича. – Это твое.

– Спасибо.

Без оружия капитан ап-Телемнар чувствовал себя очень неуютно. Нельзя сказать, что прямо как голый, но и не слишком уверенно.

Ехали молча. Сквозь сияющий огнями лукавый город, делающий вид, что он боится спать без включенного света. Сквозь июльскую ночь, которая на берегу северного холодного моря даже в самый разгар лета вынуждена кутаться в теплый шерстяной палантин тумана. Мимо озябших мокрых деревьев, одиноких прохожих, мимо чужого счастья, достатка и удачи.