Грехи ассасина - Роберт Ферриньо

— Я служу Старейшему! — Освободив одну руку, «черный халат» схватил Раккима за запястье и загнал его нож себе в горло. Кровь хлынула фонтаном. — Как… и ты, — прохрипел он в последний момент, — Дарвин.

Он наблюдал из леса за виллой Рыжебородого. Заметив машину Сары, не очень умело спрятанную под обрушившейся частью крыши, Ракким выдохнул с облегчением. Других автомобилей бывший фидаин не увидел. Равно как и вертолетов в небе. Только ее незарегистрированный, специально на случай, если придется бежать, потрепанный немецкий седан с мощным двигателем и крепким кузовом. Он обогнул участок по лесу и приблизился к вилле со стороны, самой дальней от дороги. Отсюда за зданием вряд ли кто-нибудь следил.

Вилла представляла собой просторный уединенный особняк, где никто не жил почти три года. С тех самых пор, как умер глава Службы государственной безопасности. Многие из белых каменных стен обрушились. Уцелевшие покрывали слой копоти и многочисленные непристойные рисунки. Ракким и Сара выросли здесь. Они знали каждый коридор, каждое потайное место, часто вспоминали об ужинах с Рыжебородым и днях, проведенных вместе в оранжерее. Все осталось в прошлом. Вилла превратилась лишь в место встречи. Последнюю надежду на случай, если их что-нибудь разлучит. Вполне достаточно.

Он заметил слежку, едва покинув квартиру. Серый седан с тонированными стеклами потащился следом, едва Ракким сел за руль собственной машины для бегства, стоявшей в подземном гараже за пару кварталов от дома. После ряда рискованных маневров бывший фидаин оторвался от хвоста, но не слишком поверил в удачу. Аль-Файзал умел исчезать весьма убедительно. Ракким объехал стороной охваченный беспорядками центральный район города. Поставив машину в подземном гараже торгового центра, он оттуда же угнал самый плохой автомобиль. Ему попался трехколесный фургончик для доставки халяльного мяса с валявшейся за спинкой сиденья кепкой водителя. Связь по-прежнему не работала, однако, судя по дыму, поднимавшемуся над другими районами, беспорядки усиливались. Прокатившись несколько миль на фургончике, он сменил его на ничем не примечательный семейный автомобиль, похищенный им с разграбленной стоянки подержанных машин, и выбрался из города. На автостраде Ракким простоял двадцать минут. Убедившись в отсутствии слежки, бывший фидаин направился к вилле, держась проселочных дорог и часто поглядывая в зеркало заднего вида. Подъехав к заброшенному особняку по не обозначенной на карте лесовозной просеке, он оставил автомобиль за лесом. На все ушло почти два часа, зато теперь сомнений не оставалось: его никто не преследовал.

Преследовали лишь последние слова обезумевшего от боли и страха «черного халата», принявшего Раккима за Дарвина. Хотя какой смысл врать себе? Безумие фанатика тут роли не играло. Нынешние ужасные события действительно пробудили ассасина. Вынесли к поверхности на волнах крови. Бывший фидаин ощущал его присутствие под кожей, слышал, как он взывает к нему похожим на шелест опавших листьев шепотом мертвеца. Ракким до последнего игнорировал Дарвина, и тот наконец умолк, превратившись в обычного призрака, тенью следующего за человеком.

Машина Сары оказалась открыта с правой стороны. Он представил, как жена, держа на руках Майкла, выбирается с водительского сиденья, а Лео выпрыгивает с пассажирского, озирается и в спешке, естественно, забывает захлопнуть дверцу. Сара держится спокойно, поскольку это необходимо при ребенке, хотя подозревает, какая участь постигла Кэтрин.

Бывший фидаин заскользил между деревьями к вилле, привычно огибая колючие заросли ежевики и перепутанные плети вьюнка. В последний раз он играл здесь лет пятнадцать назад. Знакомые тропинки давно заросли, но Ракким не сбился бы с дороги даже в полной темноте.

Аль-Файзал работал на Старейшего, а не на великого муллу «черных халатов». Следовало обо всем догадаться сразу же после авиакатастрофы. Он проклинал себя за глупость. В случае гибели Кинсли и вице-президента власть переходила к спикеру Конгресса Питеру Брандту. Моложавый харизматичный политик твердо придерживался умеренных взглядов и связал свою жизнь с женщиной из числа модернов. В качестве преемника главы государства его кандидатура меньше всего устраивала «черных халатов». Старейшего же линии преемственности не интересовали. Он расцветал на почве хаоса и неопределенности. Чем хуже становилась ситуация, тем больше возрастала вероятность вложить бразды правления в руки подконтрольного ему человека. Оставалось только молиться, чтобы спикер Брандт, нет, президент Брандт, сейчас находился в надежном убежище. И генерал Кидд. Впрочем, было бы глупостью всерьез допускать, будто предводитель фидаинов не погрузился уже в самую гущу событий, хотя и сам являлся потенциальной мишенью.

Ракким ускорил шаг. Бурундук юркнул в чащу, заметив приближение человека. Ожидать покушения на него и Сару рано или поздно следовало. Они нажили слишком много врагов, желающих с ними рассчитаться. Однако люди аль-Файзала охотились не только за ними, но и за Лео. Бывший фидаин вспомнил взгляд «черного халата» в момент, когда тот воткнул себе в горло нож. Он словно выиграл главный приз. Может, так оно и вышло? Приз молчания. Окончательный уход от вопросов. Не важно. Все необходимые ответы уже получены. Если Старейшему понадобился Лео, значит, первый из компонентов для приготовления большого взрыва, изотоп гафния, уже у него. Честно говоря, подобной прыти Ракким от старика не ожидал. С другой стороны, если его агенты проникли в ряды фидаинов, иерархию «черных халатов» и Службу государственной безопасности, почему дом Полковника должен составлять исключение? Возможно, Бэби не сильно сопротивлялась.

Возле опушки леса он опустился на колено, изготовившись к последнему броску. С близкого расстояния вилла выглядела еще хуже. Два года назад, во время Рамадана, вандалы и банды фундаменталистов устроили здесь погром. Они сломали и сожгли все, что не смогли унести. Не пощадили даже оранжерею.

Рыжебородый нигде не чувствовал себя так хорошо, как в искусственном оазисе площадью с акр, защищенном от холода прозрачным пластиковым куполом. По его собственным словам, он не знал лучшего места для обращения к Аллаху и более похожего на рай, нежели любой другой уголок земли. В свой рабочий кабинет он и то наведывался значительно реже. Даже в худшие моменты их отношений с Раккимом, когда они спорили о его учебе или высокомерии, даже когда Рыжебородый вообще не разговаривал с ним целую неделю, узнав о решении воспитанника стать фидаином, они сидели здесь вдвоем и слушали журчание воды по плоским камням. Ракким и Сара впервые поцеловались тоже в оранжерее. Они спрятались в зарослях цветов и долго смеялись, когда голубая сойка прервала их невинные ласки сердитыми криками.

Он вынырнул из леса и побежал, пригибаясь к высокой траве. Полуденное солнце светило в спину, а потому никто бы смог отследить из дома его маневр. В оранжерею он проник через брешь, пробитую каким-то угонщиком. Покрытый мхом остов брошенной им машины едва проглядывал сквозь заросли желтых олеандров. Спина мгновенно вспотела от жары и повышенной влажности. Два года назад погромщики выдернули растения с корнями, обломали ветви с деревьев, разбили ломами и кирками фонтаны, тем не менее сад не только выжил, но даже разросся. Он стал более диким. Превратился скорее в джунгли с плотной сетью лиан и кустов, а бамбук уже касался макушками верхней части купола.