Наследник Каладана - Брайан Херберт

«Теперь у меня только двое детей», – подумала она.

Даже если мой брат – мой враг, он все равно мой брат. Это все усложняет.

Глоссу Раббан, граф Ланкивейльский

Увидев, как разгневался дядя из-за спасения Гарни Холлика и всех последствий, которые могли обрушиться на Дом Харконненов, Раббан понял, что одного лишь бегства в пустыню будет недостаточно. Он решил, что благоразумней улететь на Гайеди Прим – якобы по неотложным делам, – и поспешил покинуть Арракис, не уведомив об этом подчиненных. Он даже не успел привести в порядок бумаги с отчетностью, – но они поступят в канцелярию барона автоматически через несколько дней после его отлета. Раббан надеялся, что к тому времени, когда он вернется на Арракис, дядя остынет.

Оказавшись в безопасности на Гайеди Прим, здоровяк Раббан сразу отправился в Харко-Сити. Его сводный брат Фейд номинально оставлен здесь за главного и непременно оскорбится, если Раббан его потеснит. Несмотря на молодость, Фейд отличался коварством, был опасен и сосредоточен на собственной карьере. Но Раббан, если что, справится с ним – в крайнем случае, слегка поучит более слабого брата уму-разуму.

Он вышел из транспортного корабля и зашагал к машинам, обгоняя собственную охрану. Пока они ехали среди высоких угловатых зданий, Раббан смотрел вверх на паропроводы и дымящие заводские трубы, на затемненные окна из односторонне прозрачного стекла. Он с наслаждением вдохнул запах смога и вспомнил, что здесь ему нравится гораздо больше, чем на пустынной планете.

Темно-синяя военная форма и отделанный золотом плащ подчеркивали его благородный статус. В здание главной штаб-квартиры – наконец-то он дома! – Раббан прошел с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Один из телохранителей громогласно объявил о его прибытии:

– Приветствуйте Глоссу Раббана, графа Ланкивейльского!

Раббан чувствовал себя полководцем-завоевателем.

Фейд-Раута выскользнул им навстречу, но на молодого человека этот помпезный выход не произвело впечатления. Он остановился перед братом – жилистый и тонкий, как хлыст, криво усмехаясь:

– По-моему, твое поведение слегка попахивает высокомерием. Ты примчался сюда, поджав хвост, после того как тебя унизили. Ты проявил больше, чем просто некомпетентность. Я удивлен, что наш дядя тут же не казнил тебя на Арракисе.

Раббан без лишних слов взмахнул открытой ладонью и отвесил Фейду оплеуху. Молодой человек пошатнулся, но не упал. В мгновение ока он выхватил длинный стилет и выставил перед собой. Ледяным тоном Фейд произнес:

– Я стерплю этот единственный удар – будем считать, из радушия. Добро пожаловать домой! Но если ты еще хоть раз дернешься, я порежу тебя на ленты и украшу ими свою спальню.

Телохранители Раббана напряглись, готовые к схватке. Охранники резиденции приблизились, наблюдая за происходящим, но не принимая ничью сторону. Раббан метнул косой взгляд на бойцов, рассредоточенных по всему гигантскому залу, – все одеты в цвета Харконненов. Он на мгновение ощутил нерешительность, задумавшись: кого они поддержат, если это перерастет в полномасштабный внутрисемейный конфликт. Но через секунду решил, что не хочет об этом знать.

– Я созову административное собрание, чтобы убедиться, что бизнес Харконненов не пострадал, пока ты оставался за главного!

– Можешь посмотреть все документы, брат, – насмешливо сказал Фейд, – хотя я сомневаюсь, что ты в них разберешься. Сложные концепции никогда не были твоей сильной стороной.

Раббан фыркнул:

– Дядя еще не объявил, кого из нас выберет своим преемником. Он посмотрит, как мы справляемся с его заданиями. – Усмехнувшись, он отвернулся. – Да, один пленник ускользнул из моих рук после тщательных пыток и допросов, но я выгляжу очевидным победителем в нашем состязании. А ты, младший братец, со своими пустыми разговорами похож на попугая. Разве ты чего-то добился?

Глаза Фейда сузились, их взгляд разил словно клинок – такой же острый, как стилет в его руке:

– Ты вообще не в теме и не тебе об этом судить!

Раббан прошел мимо него под нависающие скульптуры, которые веками наблюдали за делами Харконненов, – огромные грифоны выглядели одновременно капризными и смертельно опасными. Повернувшись, он вновь посмотрел на Фейда:

– Я в одиночку уничтожил рыбные промыслы Каладана! Банкиры Атрейдесов плачутся, что счета опустели!

– Да всем плевать на рыбу! – крикнул Фейд вслед брату, когда Раббан зашагал по коридору. – Дядя велел нанести прицельный удар по герцогу Лето – нечто такое, что сломало бы его душевно. Думаешь, он будет страдать из-за какой-то лунной рыбы, плавающей кверху брюхом? – Он поспешил вдогонку за Раббаном. – Позволить Холлику сбежать – это стыд и позор! А что еще хуже, Лето Атрейдес будет выглядеть героем, если поможет подавить восстание! Я словно вижу это своими глазами: герцог получает награды, в то время как нас все осуждают. – Его голос сочился презрением. – Ты действительно нанес болезненный удар, мой брат-тугодум, – удар по Дому Харконненов!

Раббан резко обернулся:

– Наш дядя стал для Императора незаменимым человеком, когда придумал ловушку для Якссона Ару, даже если сардаукары провалили операцию по захвату. Пускай даже Холлик заявит о нашем жестоком с ним обращении – что с того? Император Шаддам не принимает участия в дрязгах благородных семейств. – Поиграв мускулами, Раббан сердито взглянул на младшего брата: – А разве ты выполнил задание дяди? Ты не просто потерпел неудачу – ты даже не пытался. Или тебе слишком стыдно признаться нам в своем провале?

Фейд мрачно усмехнулся:

– Как я уже сказал, сложные детали – не твоя сильная сторона. Это многослойная интрига. Чтобы подготовить и нанести по-настоящему болезненный удар, требуется время. Я уже нанес один – убил новую наложницу герцога… хотя это было просто для разминки. Мой агент на месте, и я верю, что он завершит миссию. Возможно, Атрейдесы думают, что сейчас они в безопасности, но этот удар подкосит их как раз тогда, когда они меньше всего его ожидают! – Фейд громко рассмеялся, в то время как Раббан молча смотрел на него, кипя от ярости.

Все люди ежедневно сталкиваются с испытаниями, но далеко не каждый – с такими значительными и опасными.

Мать-настоятельница Харишка. Из выступления перед избранной группой сестер

Бром уверял, что готов к высшему испытанию. И должен его пройти.

Джессика сделала для юноши все что могла, но продолжала волноваться. Это испытание станет самым серьезным, с которым когда-либо сталкивался сын Ксоры, и она боялась, что Сестринство слишком его торопит, стремясь проверить потенциал вероятного Квизац Хадерача.

Хотя лишь самые высокопоставленные сестры знали о смысле их давней программы селекции, остальные чувствовали напряжение, витающее