Любовь по инструкции - Nata Zzika

Грис фыркнул, обращая на себя внимание.

Она всегда была такой? Но, почему, тогда, он этого раньше не замечал? Нет, грудь у неё стала больше, вообще, фигура приняла более аппетитные формы. А лицо… Какие глаза! Нежная линия скул, пушистые ресницы, такие притягательные губы…

Оборотень сглотнул и поймал злой взгляд Верховного.

— Ясного дня, — поздоровался он с женщиной.

— И вам, — ответила Татьяна. — Проходите. Чаю? Или, может быть, хотите поесть?

— Нет, спасибо, — поспешил отказаться Кирилл. — Где малыши? Я могу их увидеть?

Таня кивнула:

— Да, они в своей комнате. Спят. Андрей, проводишь?

— Конечно.

Кирилла царапнуло, как запросто его бывшая обращается к Верховному. Похоже, он тут — частый гость.

Не в его положении привередничать — пошёл следом, успев еще раз посмотреть на бывшую жену.

Луна, какая она стала!

Дети спали. Сопели носиками, шлепали губками. Розовые, сладко пахнущие детством, молоком и… ими тремя.

Значит, его запах, всё-таки, сохранился?

Кирилл наклонился над кроватками, ещё раз втянул воздух — да, так и есть. Только, запах родителей несколько приглушен.

«Наши!» — отреагировал Грис. — «Забрать в логово! Беречь, греть и кормить!»

Мальчик завозился, открыл сонные глазки, и, тут же, заснул опять.

— Я бы хотел взять на руки, — тихо проговорил Дёмин.

— Когда проснутся, — коротко бросил Волков. — Посидим на кухне, подождем.

— Можно — посижу здесь?

— Как Татьяна скажет, — нахмурился Андрей. — Идем и спросим.

Татьяна повела бровью, немного подумали и согласилась:

— Посиди. Только, не трогай, Даша спит очень чутко. Если разбудить — не выспится, будет кукситься и капризничать.

Под тяжелым, пригибающим к земле взглядом Волкова, Кирилл вернулся в детскую и увидел, что дети в комнате не одни.

На диване сидела незнакомая пожилая волчица.

— Ясного дня, — прошептал он.

— Ясного, — нехотя отозвалась самка.

Помолчали. Дети спали, время от времени делая гримаски, дергая ручками и ножками.

Кирилл жадно рассматривал.

Мама права — Даша очень похожа на Таню, а Игнат — на него самого.

Интересно, какие у них будут звери? Ведь, от Верховного не может передаться совсем всё? Вон, внешность не изменилась, дети похожи на биологических родителей. Да, запах указывает, что они — дети Верховного, но внешне — они вылитые Дёмины. А, если принюхаться, то и в запахе мелькают нотки его рода. Свидетельства! Какие им выдали свидетельства?

У Кирилла, от волнения, вспотели руки.

Тихо встав, он, едва не бегом, бросился на кухню.

— Что? — вскинулась Таня.

— Всё нормально, я, это, подумал — что у них написано в свидетельствах? — и тревожно посмотрел на Таню, потом — на Верховного.

— Тебе не всё равно? — медленно поинтересовался Волков. — Ты собственную пару из дома выгнал.

— Не всё равно, — упрямо продолжил Кирилл.

Татьяна, молча, прошла мимо, скрылась в комнатах, вернулась и подала Дёмину свидетельства.

Кирилл вчитался и растерялся. Поднял голову на Татьяну, но она стояла полубоком и что-то резала, на бывшего мужа не смотрела. Тогда, он перевёл взгляд на Верховного.

— Я подумал, что так будет правильно, — отреагировал на немой вопрос Волков. — Дети — мои, поэтому, оба Андреевичи. Но они и твои. Поэтому, оба — Дёмины.

— Спасибо, — сил хватило только прошептать.

Нет, на такое он даже не рассчитывал. Был уверен, что Верховный заберет себе всё — и отчество, и фамилию. А, так… Луна…

Из груди рвался комок, не давал дышать, говорить, глотнуть.

Кирилл прохрипел:

— Я выйду на минутку, — и выскочил на улицу, как был — раздетым.

На крыльце наткнулся на Григорьева и прилетевших с Верховным волков его клана.

Пронесся мимо, свернул за недостроенный дом, затравленно оглянулся и — перекинулся.

Грис бросился бежать, воя и рыча одновременно. На всем ходу влетел в какие-то заросли, забился, выпутываясь, лязгая зубами, хватал ветки, перекусывая их и мочаля.

Наконец, его запал иссяк. Медленно, зверь побрел обратно, обернувшись уже возле дома.

— Надеюсь, ты понимаешь, что щенков тебе никто не отдаст? — голос Григорьева вернул с небес на землю.

— Понимаю и не прошу этого, — ответил Кирилл, еле сдерживая зарычавшего Гриса. — Но щенки — Дёмины! Я буду приезжать так часто, как только смогу и принимать участие в их жизни и воспитании.

— Размечтался, — фыркнул Матвей. — Сначала у матери спроси, согласна ли она доверить тебе их воспитание. И у отца не забудь поинтересоваться — подпустит ли он тебя к щенкам. После того, что ты натворил с парой — тебе только щенков воспитывать!

Дёмин ощетинился.

— Знаю, что виноват. Знаю, что натворил. Детям никогда не наврежу.

— Всё решает Татьяна. И Волков, — Матвей смерил Кирилла взглядом. — Моя бы воля, я бы тебя, просто, устранил. Повезло, что Верховный у нас имеет обострённое чувство справедливости, а Татьяна, как большинство самок, склонна сирых и убогих жалеть. Но имей в виду — глаз не спущу! Только дай мне повод — с радостью сверну шею.

Кирилл дернулся и обернулся.

Миг — и на земле стояли два зверя — очень крупный светло-серый и не менее внушительный бурый.

Звери уставились друг другу в глаза, низкое рычание пригнуло невольных свидетелей.

Звери не спешили вцепляться, каждый пытался подавить волю другого, сломать, подчинить, покорить.

Волки сопровождения, чуть не ползком, отходили подальше от двух впавших в боевой транс альф. Один скользнул на крыльцо и ввалился в дом.

Но Верховный и сам почувствовал, что на улице неладно. Одним прыжком вылетел наружу, мгновенно оценил картину.

Секунда — и на готовых вцепиться друг другу в глотки волков, обрушился волколак.

Схватил за шиворот одного и резко бросил на землю, вышибая воздух из лёгких. Одновременно отвесил увесистую оплеуху второму, от которой тот, кубарем, покатился по двору.

Волколак на этом не успокоился — подтащил серого к бурому и встал над ними. Навис, низко рыча.

Оба волка лежали, не двигаясь, всем видом показывая, что покорны, приняли наказание и смиренно ждут своей участи.

Верховный, напоследок, двинул одного и второго мордой и сделал шаг назад, показывая, что можно обернуться.