Глубокая разведка - Владимир Добряков

— А кто будет платить за это?

— Ор Андрей, я не слишком силен в сравнительной экономике разных Миров, но я понял, о чем идет речь. В нашем обществе благородные металлы и их документальные эквиваленты не в ходу. Наша экономика основана на всеобщем взаимном кредитовании. Каждый производит то, что он может, и сколько он может. И каждый получает то, что ему необходимо, и сколько ему необходимо.

— То есть от каждого по способности, каждому по потребности? — спрашивает Петр.

— Совершенно верно, — подтверждает ор Кинбрус.

— Но ведь это же основной принцип коммунизма! — удивленно говорит Петр.

— Объясните, что вы имеете в виду?

Петр теряется, у него, как и у многих моих современников, понятие коммунизма ограничивается одним лишь этим пресловутым распределительным тезисом. Мне приходится прийти на помощь и изложить ору Кинбрусу основные понятия и принципы коммунизма. Он внимательно слушает и постоянно кивает: то ли соглашаясь со мной, то ли подбирая аргументы для дискуссии.

— Что ж, — говорит он, — я рад, что где-то, помимо нас, эти справедливые принципы положены в основу социального устройства. Раз они известны, значит, применены и на практике. Есть ли смысл организовывать жизнь иначе, если известны наиболее эффективные и наиболее справедливые принципы?

— Должен вас разочаровать и огорчить. В большинстве Миров, известных нам, эти принципы известны, но воплощены они далеко не во всех этих Мирах.

— В чем же причина?

— Причин много. А главная из них — человеческая жадность. Стремление к обогащению любой ценой. Во всех Мирах, где принципы коммунизма восторжествовали, путь к этому был долгим и тяжелым. И далеко не всегда прямым.

— Вот как? — ор Кинбрус сокрушенно качает головой.

— А у вас, как я понял, общественная жизнь построена именно на этих принципах?

— А может ли быть иначе? Какое еще устройство может существовать в обществе, где невозможно скрыть свои мысли? В незапамятные времена, когда мы еще не до конца овладели пси-энергетикой, существовали другие уклады. Большинство государств, тогда у нас еще существовали отдельные государства, основывались на так называемом рынке. Выгодно продать, выгодно купить. Но здесь в основе всегда лежал обман. Как, бишь, это называлось? Стури, ты недавно сдавал историю, должен помнить.

— Это называлось коммерческой тайной, — улыбаясь, отвечает Стури.

— Вот-вот! А каким образом вы сохраните в нашем обществе какую-либо тайну? А без этой коммерческой тайны всякая рыночность теряет смысл.

— И этот процесс прошел у вас безболезненно?

— Мне будет проще ответить на этот вопрос, — говорит Стури. — Я действительно недавно сдавал экзамен по истории ору Гелаэну. Противодействие было. Сторонники рыночной экономики, в основном те, в чьих руках сосредотачивались основные богатства, организовали настоящую охоту на людей, у которых наиболее ярко были выражены парапсихологические способности. А поскольку в их руках были сосредоточены богатства и власть, они наняли очень много сторонников. В результате разразилась гражданская война в глобальном масштабе. Она длилась около десяти лет и стоила многих жертв. Это была предпоследняя война в нашей истории.

— Значит, была еще одна война?

— Была. Но завтра вам о ней лучше расскажет ор Гелаэн. Он специалист именно в этой области и написал на эту тему две диссертации.

— Хорошо. Отвлечемся от этой темы. Вернемся к вопросу, который я до конца не выяснил. Ваша энергетика, как вы объяснили, использует несколько основных источников. Это в первую очередь энергия солнечного излучения. Во-вторых, ветроэнергетика; в-третьих, биологические аккумуляторы; и, наконец, установки, использующие термоэлектрический эффект. Но, как известно, все эти источники не способны создавать достаточно большие мощности. Как же вы выходите из положения, когда возникает потребность в больших расходах энергии?

— Прежде всего, ор Андрей, вы заблуждаетесь. Наши солнечные станции способны создавать довольно высокие мощности. Достаточно сказать, что вся наша металлургия использует исключительно солнечную энергию. Ну а больше чем для металлургии, мощности нам просто не нужны. Правда, для двух своих звездолетов мы создали иные источники энергии. Они основаны на полном высвобождении энергии, заключенной в материальных телах. Но на планете мы их не используем. Здесь они просто не нужны. В пределах планеты мы прекрасно обходимся без транспорта. Зачем строить громоздкие и опасные конструкции, когда я мысленным приказом перенесу любой груз в любую точку планеты? И сам могу перенестись, куда мне требуется.

— Действительно. Это вам ни к чему, — соглашаюсь я. Перед обедом наши женщины удаляются куда-то с Делой и Клетой. Отсутствуют они недолго и возвращаются одетыми в «местном» стиле. И не просто местном, а в молодежном. На них голубые атласные халатики, отделанные белым мехом, и ажурные сетчатые гольфы. У Наташи голубые, у Лены белые. Только обувь они сохранили свою. На ногах у Лены белые чешки, у Наташи — красные. Теперь они в полном соответствии с привычными для них цветовыми гаммами.

— Давайте займемся теплой одеждой для ваших товарищей, — предлагает после обеда ор Кинбрус.

Для начала он демонстрирует то, что имеется у них в наличии. Дмитрий с Сергеем примеряют белые меховые куртки-плащи с капюшонами. Они очень легкие и теплые. Но я не могу одобрить такой выбор. Ярко-белый мех будет заметен даже на снегу. Когда ор Кинбрус с сыновьями были от нас почти за километр, эти куртки сверкали на солнце. Высказываю свои соображения ору Кинбрусу. Он соглашается и ведет нас в центральный зал. Замечаю, что Дмитрий порывается что-то сказать, но не может решиться.

В зале ор Кинбрус совершает какие-то манипуляции с прямоугольным сосудом. Сосуд в виде чечевицы на соседнем столе начинает светиться, «вскипает». Наконец он исчезает, и над столом одна за другой «зависают» куртки различных фасонов и расцветок. Их можно подробно рассмотреть со всех сторон, разве что руками потрогать нельзя. По команде с пульта у курток распахиваются полы, поднимаются рукава или капюшоны, показывается действие застежек. Замечаю, что все демонстрируемые изделия имеют светлые тона.

Останавливаю свой выбор на светло-серых замшевых куртках с капюшонами. Внутри у них все тот же белый мех. Такого же качества и расцветки замшевые брюки и невысокие, но теплые серые сапоги завершают экипировку наших товарищей. Ор Кинбрус кивает, и через полминуты на столе лежат полные комплекты зимнего обмундирования. Наш хозяин даже поправил мое упущение и добавил к комплектам светло-серые, меховые кожаные перчатки.

Ребята дивятся, а у меня возникает ассоциация с синтезатором. На нем тоже в считаные минуты можно получить любой предмет, вплоть до оружия. Впрочем, здесь с этим должно быть сложно. Ведь ор Кинбрус не создает эти предметы, а перемещает их телекинезом с какого-либо склада. Вряд ли здесь имеются арсеналы. Анатолий тем временем неожиданно предлагает:

— Раз здесь все это так просто делается, почему бы нам, по примеру наших женщин, не одеться в местном стиле? Одно Время знает, сколько мы здесь еще проживем. Не стоит быть белыми воронами. Надо выглядеть адекватно.