Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке - Найо Марш

– Ладно, Труди, – пробормотала мисс Картелл. – Спасибо.

Горничная удалилась.

– Прошу вас, не обращайте на меня внимания, – сказал Аллейн.

– Это не срочно.

– Может, все-таки стоит взглянуть?

Она неловко распечатала письмо, прочитала его и смертельно побледнела.

– Что случилось? В чем дело, мисс Картелл?

Листок задрожал у нее в руках.

– Он сошел с ума, – выдавила она из себя. – Он спятил!

– Можно посмотреть?

Мисс Картелл продолжала сидеть молча, словно не слышала его вопроса. Тогда он сам взял письмо, и она безвольно выпустила его из рук.

Аллейн прочитал:

Дорогая Конни,

что я могу сказать? Только то, что Вы потеряли любящего брата, а я – давнего и преданного друга. Поверьте мне, я глубоко чувствую и понимаю, в какое горе поверг Вас этот удар и с каким мужеством Вы его приняли. Если Вы не сочтете это дерзостью со стороны старого знакомого, я процитирую две простые строчки, написанные нашей дражайшей герцогиней Рэмптон, истинной викторианкой. Думаю, тот факт, что они остались не опубликованы, не делает их хуже.

О, не ропщи, измученное сердце, о том, что суждено.

Пока живу, живешь и ты, ведь мы с тобой – одно.

Смею надеяться, мы знаем друг друга достаточно давно, чтобы Вы поверили в мою искренность и не стали отвечать на эту слабую попытку выразить то горячее сочувствие, которое я к Вам испытываю.

Искренне Ваш,

Персиваль Пайк Пириод.

Аллейн сложил письмо и взглянул на мисс Картелл:

– Не понимаю, почему вы решили, что он сошел с ума?

Она долго молчала, хватая воздух ртом, и суперинтендант решил, что ответа уже не будет. Но тут мисс Картелл ткнула пальцем в письмо.

– Он спятил, – повторила она. – Потому что это уже второе. Он прислал точно такое же. Раньше.

– Вы хотите сказать… Но когда?

– Сегодня утром. – Конни начала рыться в куче вещей на столе. – Перед завтраком. До того, как я узнала. – Она с шумом втянула в себя воздух. – До того, как все узнали. До того, как его нашли!

Мисс Картелл показала Аллейну первое письмо.

– Вот, взгляните сами, – сказала она мрачно. – До того, как его нашли!

Аллейн сверил оба письма. В самом деле, не считая мелких деталей, они были абсолютно идентичны.

Конни разрешила Аллейну забрать оба письма. Спрятав их в карман, он спросил: можно ли увидеть мисс Ралстон и мистера Лейсса? Мисс Картелл ответила, что оба еще спят в своих комнатах наверху, и добавила с довольным видом, что вчера они побывали на празднике, устроенном в Бэйнсхолме.

– Это была одна из эксцентричных вечеринок Дезире Бантлинг. Гости гуляли почти до утра. Моппет оставила записку с просьбой не будить.

– Но сейчас уже час дня, – заметил Аллейн. – Боюсь, мне все-таки придется их потревожить.

Он ждал возражений и протестов, но тут пекинес сорвался с места и бросился к выходу, скребясь в дверь и громко тявкая.

– Ах ты, умничка, – растроганно произнесла мисс Картелл. – Уже иду! – Она торопливо направилась к двери. – Мне надо вывести его в сад, – пояснила Конни на ходу.

– Хорошо, – кивнул Аллейн.

Он последовал за ними в коридор и проводил хозяйку с собакой на улицу. Едва оказавшись в саду, пекинес со всех ног кинулся к цветочной клумбе.

– О нет! – воскликнула Конни. – Зайдите ко мне после ленча! – крикнула она уже на бегу и сломя голову бросилась за своим питомцем. – Попозже!

Пекинес обогнул клумбу, и они оба исчезли из виду.

Аллейн вернулся в дом и быстро поднялся по лестнице.

В коридоре он встретил горничную Труди, которая показала ему комнаты для гостей. Они находились друг против друга.

– Мистер Лейсс встал? – спросил Аллейн.

Равнодушное лицо Труди вдруг просияло.

– Он спит. Я сейчас смотрела. Спит как бог.

– Посмотрим, как он будет выглядеть, когда проснется. – Аллейн подтолкнул ее к лестнице. – Спасибо, Труди.

Потом он деликатно постучал в дверь и вошел.

Спальня была перегорожена старомодной ширмой. Из-за нее послышался вялый голос с акцентом кокни:

– Войдите.

Мистер Лейсс уже не спал, но Аллейн без труда догадался, что имела в виду Труди.

Он лежал на кровати в шелковой фиолетовой пижаме, небрежно распахнутой и обнажавшей крепкий загорелый торс с густыми волосами. На его груди блестела платиновая цепочка. Пышные волосы были слегка всклокочены, а темные глаза широко открыты.

Увидев Аллейна, Леонард слегка прищурился. Его тело нервно дернулось под одеялом. В комнате сильно пахло какой-то парфюмерией.

– Мистер Лейсс, простите, что беспокою. Я офицер полиции.

На миг лицо Леонарда приобрело хорошо знакомое Аллейну выражение: смесь вызова, скрытности, наглости и страха. Оно как будто выскочило у него изнутри и тут же исчезло.

– Не совсем понимаю, чем обязан, – начал он, но поперхнулся, и ему пришлось прочистить горло. – Что-то случилось? – Приподнявшись на локте, Леонард взбил подушки и снова на них лег. Потом лениво протянул руку к портсигару и зажигалке. В пепельнице было уже полно окурков. – Я могу вам чем-то помочь? – Леонард глубоко затянулся сигаретой и выдохнул тонкую струйку дыма.

– Можете, если ответите на несколько вопросов о том, чем вы занимались со вчерашнего утра, когда приехали в Литтл-Кодлинг.

Леонард поднял брови и выпустил дым к потолку.

– А собственно, почему я должен оказывать вам эту маленькую услугу? – поинтересовался он небрежно.

– По причинам, которые станут понятны в процессе разговора. Начнем с покупки машины. Вы назвали мистера Пайка Пириода, мистера Картелла и мисс Картелл своими поручителями. Они считают, что не давали вам такого права. Нет-нет, – перебил его Аллейн, когда Леонард попытался что-то ответить, – можете не спешить со своими сомнительными объяснениями. В этом нет необходимости. К счастью для тех, кто оказался замешан в данном деле, сделка сорвалась. Если этот инцидент и представляет для нас какой-то интерес (само собой, его занесут в ваше досье), то только потому, что он очень рассердил мистера Картелла. – Аллейн остановился и посмотрел на Леонарда. – Не так ли?

– Вот оно что, – протянул Лейсс, – сделайте мне одолжение и убирайтесь отсюда ко всем чертям.

– Кроме того, – невозмутимо продолжал Аллейн, – есть еще история с портсигаром мистера Пириода.