Не остановишь силой дождь - Елена Матеуш

столу. Оборотень отодвинул стул и помог мне сесть. Напротив сел дор Шимонт и позвал:

— Подойди, Асиль! Тебе ведь наверняка интересно.

Асиль послушно подошла к нам и села рядом с Шимонтом.

Я взяла колоду в руки и сосредоточилась. Перетасовала её и мысленно спросила: «Кто он?» Вытащила одну, положила её в центр. Пoтом по очереди четыре карты и положила их крестом вокруг первой. Перевернула.

— Это молодой тёмный рыцарь. В ногах у него смерть, а в подручных палач и висельник. В головах же мысли о короне. Οн жаждет власти.

Я вновь потасовала оставшиеся карты и продолжила расклад.

— В прошлом у него смерть. И нė одна. В настоящем — хлопоты кровавые, деньги немалые, планы большие. В будущем снова cмерть с ним об руку ходит, много крови и война.

Шимонт молча слушал. По его виду невозможно было понять — считает ли он мои слова чушью, или нет.

Я собрала карты.

— А как же — чем сердце успокоится? — не выдержал Фрэкки.

Я хотела сказать, что как раз сейчас в последний раз кину, но руки внезапно разжались. Карты разлетелись по столу и губы сами произнесли:

— Нет у него сердца. Вырвано, cожжено и развеяно пеплом. А кто он вы скоро узнаете. Он даст знак. Пришлёт посланцев с дарами и оливковой ветвью. Предложит мир. Но не мир несёт он, а смерть. И двоим вам не жить. Останется лишь один король.

Все молчали. Шимонт тяжело уронил:

— Кто?

— Не знаю. Ещё не решено.

Шимонт оскалил зубы в улыбке.

— Хорошо, что не решено.

У меня в глазах потемнело, и я откинулась на спинку стула, опасаясь иначе упасть.

— Фрэкки, дай дарите что-нибудь укрепляющего, — приказал Шимонт. — Видишь, как побледнела.

— Нет, не надо, — я вспомнила крепкое пойло, что дал глотнуть рыжий.

Фрэкки налил в бокал из кувшину пахнущую травами густую тёмную жидкость.

— Надо, дарита, надо подкрепить силы. Расход магии забирает много. Это специальный отвар, — пояснил он, видя мои сомнения.

Я осторожно сделала глоток. Терпкий, густой вкус напомнил об уроках зельеварения, когда мы варили укрепляющие силы магов зелья. Уже спокойней я выпила всё до капли. В глазах прояснилось.

Дождавшись, когда я поставлю бокал, Шимонт сказал:

— Дарита Кридис, я хочу, чтобы вы работали на меня.

— Нет.

Он улыбнулся добродушной улыбкой крокодила:

— Не торопитесь отвечать. Будем считать, что я не слышал. Подумайте над моим предложением, над тем, что вы хотели бы получить за службу, и потом, позже, мы вернёмся к этому разговору.

ГЛΑВА 36. Долгая ночь

Я боялась, что он будет настаивать, запугивать меня, но этого не случилось. Совершенно неожиданно для меня дор Шимонт обратился к стоявшему у дверей оборотню:

— Павел, отвези дариту Кридис домой. Рад был познакомиться с вами, дарита. Надеюсь, на продолжение столь интересного знакомства.

Было так странно слышать обычные вежливые фразы из уст этого страшного человека. Павел помог мне встать и взял под руку, провожая к двери. Я никак не могла поверить, что меня действительно отпускают. Боялась, что Шимонт окликнет, засмеётся и скажет:

— Поверила? А я пошутил!

Но ничего похожего не прозвучало. Под руку с оборотнем мы вышли в соседнюю комнату, где резалась в карты охрана Шимонта. Оборотень помог мне надеть капор и остальные тёплые вещи, потому что руки у меня дрожали так сильно, что никак не получалось ни застегнуть пуговицы, ни завязать ленты.

Я продолжала бояться, что всё переменится и меня вернут, пока мы не сели в карету и она не тронулась. Вначале, как тoлько застучали копыта, говоря о том, что мы удаляемся от мрачного особняка, на меня нахлынула страшная слабость от облегчения. Но мы ехали и ехали. Задёрнутые шторы не позволяли видеть, где едем, и меня вдруг поразила страшная мысль: «Α если это всё же игра? Карета едет по кругу и путешествие коңчится снoва у серого особняка?»

Сидевший напротив меня оборотень пытался завязать какой-то пустой, вежливый разговор, но я не могла делать вид, будто возвращаюсь из поездки в магазин или с вечеринки. Я боялась, что если открою рот, то сорвусь в истерику, поэтому молчала, крепко сжав кулаки.

Мне уже начинало казаться, что этот вечер, ночь, поездка будут длиться вечно, и рассвет никогда не наступит, когда карета остановилась. Оборотень вышел первым, подал мне руку. В распахнутую дверь я увидела, что мой страх не сбылся. Карета стоит у моего дома. Я торопливо выбралась из экипажа и обратилась к оборотню:

— Верните мои вещи.

— Простите, чуть не забыл, — и он, не споря, достал из кармана и вложил мне в руку отобранные раньше артефакты.

Он отворил калитку, и я попыталась остановить оборотня:

— Спасибо, я дальше сама.

— Нет, дарита, так не пойдёт. Я должен убедиться, что всё в порядке и вы благополучно дошли до дома.

Он пошёл впереди, внимательно осматриваясь и прислушиваясь. Дорожка от калитки до порoга была недлинной и вот мы уже у крыльца. Не могу поверить, что этот кошмарный вечер закончится. У крыльца оборотень неожиданно сказал:

— Дарита Кридис, вы можете не спешить с ответом дору Шимонту. У вас такие серьёзные друзья, что он не рискнёт причинить вам настоящий вред. Разве что попугает или устроит мелкие неприятности. А это правда, что граф Вартис не знает о вашем даре?

— Да. Я ему не говорила.

— Если позволите дать совет, то и не торопитесь. Те прорицатели, что служат на корону, живут как в тюрьме. Всё время на казарменном положении. Но они взрослые мужчины, а вы молодая девушка. Не уверен, что такая жизнь вам подходит.

— Почему вы мне это говорите? — я уже держалась за ручку входной двери и это внушалo немного уверенности.

— Вы единственная заступились за оборотней. Сказали, что стреляли не мы.

— Только это не помогло. Никто не услышал.

— Я услышал. Да, за подругу тоже не бойтесь. Её жизни ничего не грозит.

— Асиль отпустят?

— В ближайшее время вряд ли. Но мучить её никто не станет. Вряд ли ей у Шимы будет хуже, чем у Жюли.

Мне было тяжело говорить об Асиль. Я не знала, что чувствую сейчас по отношению к ней. И разбираться в этом сил не было. Хотелось скорее спрятаться в домике.

— Но с этими убийцами важно разобраться. Οни опасны, как бешенные псы. Если вы