Брачные игры - Кейт Сандерс

Она посмотрела на него.

— Ты клянешься, что между вами действительно все кончено?

— О Господи, конечно! Между нами все было кончено еще тогда, когда мы расстались в первый раз.

— После смерти Элис.

— Да. Когда мы… В общем, потом все было совсем по-другому. В наших отношениях не было любви. Мы встречались примерно три раза в год. Все ее браки были неудачными. Я думаю, потому, что она пыталась найти мужчину, похожего на ее отца. Впрочем, все это не имеет значения. Ей нужна была моя дружеская поддержка.

— А тебе нужен был секс.

— Да. — Эдвард был недоволен собой, но не мог отрицать этого. — Не могу сказать, что секс для нас ничего не значил, но это было просто дружеское соглашение.

— Пруденс, по-видимому, думала, что это было нечто большее, — сказала Руфа.

— Она бы ни за что не сдалась, пока не заставила нас пережить муки ада. Теперь я это понимаю. А тогда я считал себя виноватым. — Он мрачно улыбнулся. — Ты ведь знаешь, как я не люблю ошибаться.

— В тот день, когда вы отправились с ней завтракать, — сказала Руфа, — она ведь думала, что вы займетесь сексом, не правда ли?

Эдвард был смущен. Он понимал теперь, что поступал неправильно во всем, что касалось Пруденс. Он заставил себя взглянуть Руфе в глаза.

— В сущности, да.

— Ты спал с ней, когда ездил в Париж, — сказала Руфа.

— Да, несмотря на то что я был помолвлен с тобой. — Он заставил себя не искать оправданий. Их не было. — Не буду говорить, что я не смог удержаться, это будет смешно. Но она предложила, а я не попытался отказаться.

Она прошептала.

— Тебе нужен был секс.

Эдвард тихо застонал.

— Конечно. Мне безумно был нужен секс. — Он старался не напугать ее своими откровенными признаниями. — На протяжении последних нескольких лет моя жизнь была одной большой попыткой избежать всего, что могло бы мне напомнить, до какого отчаяния я доведен. Мои отношения с Пру помогали мне не сойти с ума.

Затаив дыхание, Руфа спросила:

— Это я довела тебя до отчаяния?

— О Боже… — Он попытался рассмеяться, хотя готов был заплакать. — Если бы ты только знала.

— Ты должен был как-то показать мне это.

— Я ждал, когда все будет так, как должно быть. Но это было невозможно, я не мог забыть о том, что наш брак был лишь сделкой.

— Но мы никогда не говорили о сексе, — сказала Руфа. — Стоило мне только намекнуть тебе об этом — как ты сразу же отправлялся во двор ремонтировать трактор.

Это действительно было так, и Эдвард рассмеялся. А ведь совсем недавно он был просто в отчаянии из-за пропасти, что была между ними.

— Мне страшно не хотелось заставлять тебя заниматься со мной любовью. Мысль о том, что я обладаю тобой, потому что я заплатил за тебя, была невыносимой. Твоя мать даже решила, что я импотент.

— Я подумала, что ты захочешь возобновить прежние отношения с Пруденс, потому что она лучше меня в постели.

— О Боже…

Она слабо улыбнулась.

— Прекрати повторять одно и то же.

— Извини, Руфа. Я расскажу тебе все, что я должен был рассказать тогда. — Эдвард заставил себя посмотреть на нее. — Ты права, конечно, права, я не могу отрицать этого. В тот день за завтраком она предложила мне заняться сексом. Наверное, это было глупо с моей стороны, но я удивился.

Руфа спросила:

— Как она это сделала?

— Может быть, не стоит обсуждать детали?

— Стоит.

Он улыбнулся вымученной улыбкой.

— Хорошо. Пру сказала, что я выставил себя полным дураком, женившись на тебе, поскольку у тебя явно что-то… — Он вздохнул. — Послушай, я не стану повторять все, что она говорила о тебе. Какой смысл? Ты ей сполна отомстила.

— Я отомстила?

— Перестань, Руфа. Она была в ярости, когда узнала о твоей связи с Триссом. Она говорила, что из-за тебя он получил нервное расстройство, что его выпускные экзамены оказались под угрозой, и еще много чего.

Губы Руфы побелели.

— Я не хотела причинять ему боль.

— Он переживет, — сухо сказал Эдвард. — Все это в значительной степени связано с нашим прошлым. Я знал, что она злится из-за денег. Дело не в ее жадности, просто существует много причин, по которым она хотела бы, чтобы деньги остались в семье. После смерти Элис мне было не трудно в нее влюбиться. Я знаю, что она собиралась выйти за меня замуж, потому что она, как ни странно, считала, что я добрый и со мной легко жить вместе.

— Ты добрый, — кивнула Руфа. — И с тобой было бы значительно легче жить вместе, если бы ты хотя бы иногда признавал, что не прав.

— Спасибо. Как говорится в псалме, я признаю свои прегрешения, и мой грех всегда передо мной. — Эдвард улыбнулся. Как это ни странно, но он был тронут тем, что она так серьезно говорит о его недостатках. — Но из этого ничего не вышло. Пру не любила меня. Я понял это, когда она действительно влюбилась — в другого человека.

— В кого?

Он не мог взглянуть на нее.

— Не имеет значения. Ты его не знаешь.

— В Настоящего Мужчину, не так ли?

Он снова вздохнул. Она хочет знать всю правду.

— Да, конечно, в него. Она была одним из самых сильных его увлечений. Она влюбилась в него, а он, конечно же, бросил ее. Я думаю, он был единственным мужчиной на свете, который бросил ее. Поэтому, когда я женился на его красивой дочери, Пру восприняла это как оскорбление. Но я думаю, ты будешь рада услышать, что в последний раз я без особого труда отклонил ее предложение. Я подозреваю, и она решила, что я импотент. Но она наверняка считает, что я идиот. Возможно, я на самом деле идиот. — Он протянул руку и погладил Руфу по щеке. — Я не могу отказаться от тебя. Я так безумно тебя люблю, что сделаю все, чтобы удержать тебя. Когда Нэнси позвонила мне вчера вечером и сказала, что ты больна, я бросился к тебе, чтобы отвезти домой. Тебе не нужно сейчас ни о чем думать и принимать какие-то решения, пока ты не вернешься домой. И тебе не нужно беспокоиться о том, что ты должна что-то делать только потому, что по глупости согласилась выйти за меня замуж. — Он улыбнулся, страстно желая утешить ее. — Ты будешь делать так, как ты захочешь.

Усталые глаза Руфы наполнились слезами.

— Это не было глупостью. Это был мой самый разумный поступок. Я даже не знаю, как мне начать просить у тебя прощение.

Он сел на диван рядом с ней и заключил ее в объятия. Она прижалась к нему и разрыдалась. Он почувствовал вдруг, что она прикасается к нему как-то по-другому. Ощущение физической сдержанности в их отношениях пропало. Тот лед, который образовался в ее сердце после смерти Настоящего Мужчины, начал таять. Сейчас она уткнулась в его плечо так, словно ей необходимо было прикоснуться к нему, чтобы облегчить внутреннюю боль.