Далекие королевства - Аллан Коул

Когда мы немного пришли в себя после неожиданного спасения, Юториан позвал Яноша и меня в свою каюту, где мы сдвинули бокалы горячего бренди, у которого был отменный вкус, особенно после всей преснятины угощения у Мортациуса. В каюте, обставленной удобными креслами и столом, стоящим несокрушимо при любой качке, царил художественный беспорядок. Переборки каюты были обшиты драгоценным деревом, детали которого соединялись так искусно, что даже этим можно было любоваться целый день. На самой широкой переборке раскинулось знамя с изображением голубой, свернувшейся в кольца змеи, освещенной солнечным лучом. Такой же герб был и на белом камзоле Юториана. Помимо койки в углу, застланной светлым покрывалом под цвет кресел, в каюте находились пустой столик для карт и закрытый шкафчик, где, очевидно, хранились карты и навигационные инструменты капитана. Из дыры в потолке свисала золотая веревка. Юториан сказал, что она тянется к колоколу, звук которого обратил в бегство орды рабов Мортациуса.

Но перед тем как мы забросали его вопросами, Юториан объяснил причину своего появления. Он рассказал нам, с каким интересом король Домас и его младший брат принц Равелин следили за нашим путешествием. Юториан не скрывал, каким образом его правителям удавалось это делать. Информация поступала не только от магических приборов, устройство которых он слабо себе представляет, но и от хорошо замаскированных разведчиков и тех таинственных наездников, которых мы называли наблюдателями. Он сказал, что эти наблюдатели не являются воинами его короля, но представляют из себя племя кочевников-магов, с отвращением относящихся ко всяким смертоносным битвам и скитающихся по землям со своими собственными целями. Королевства заключили с ними договор давным-давно в обмен на магические, необходимые им товары, получая от них информацию о нежелательных для Вакаана визитерах.

Затем Юториан сказал:

— Вы должны знать, что до сего времени, когда я получил приказ забрать вас, все гости к нам считались нежелательными. Насколько я знаю, вы первые люди извне, посетившие нашу страну, не так давно возродившуюся из руин. Не могу сказать, почему король изменил своему обычаю. Но как свободный и законопослушный подданный, я заверяю вас, что цели у него самые благородные, в чем вы и убедитесь, когда поговорите с ним, и что никто не будет препятствовать вашему благополучному возвращению домой. Хотя я не знаю замыслов Домаса, но могу догадываться. Не является большим придворным секретом тот факт, что король Домас полагает — длительная изоляция от окружающего мира привела к тому, что воздух в королевстве застоялся. И я верю что ваше устремление к новым знаниям лишь укрепит его в этой мысли.

Капитан сказал, что сразу же по прибытии в Вакаан ничто нас не привязывает к кораблю. Мы можем расспрашивать любого о чем угодно и идти туда, куда хочется. Единственное исключение распространялось на требование находиться по каютам в то время, когда он будет определяться с местоположением корабля. Он искренне и без конца извинялся, говоря, что никак не может позволить взглянуть на его карты и инструменты в запертом шкафчике, поскольку они являют собой строго охраняемый секрет. Хотя, как он сказал, после того как мы переговорим с королем, большинство их этих секретов и запретов будут наверняка сняты.

Юториан вновь наполнил наши бокалы, и мы выпили за светлое будущее, которое ожидает наши народы. Но, судя по нему, я мог предположить, что большая выгода ожидает все-таки Ориссу. В этом я убедился позже в многочисленных общениях с гражданами Далеких Королевств. Жители их почти не проявляли любопытства по отношению к тому миру, привет от которого мы привезли. Их больше интересовало само наше путешествие, и они постоянно расспрашивали о деталях наших приключений. Но затем и это любопытство пропало.

Причины были очевидны: Вакаан оказался страной стольких чудес, что все не перечислить на этих страницах. Земля была благословенна обильными урожаями; количество болезней, от которых людей успешно исцеляли воскресители, было ничтожно, там почти не болели. Люди жили в мире, казалось, бесконечного разнообразия наслаждений и занятий. К тому же они считали себя народом, в развитии и могуществе настолько превосходящим остальные, что даже представить себе не могли, что же полезного могут они получить еще от кого-то. Когда я заикнулся об искусных ремесленниках, философах и художниках, составляющих гордость Ориссы, мне дали понять, что в их краях найдется такое, от чего мы быстро сникнем, если начнем сравнивать со своим. Поначалу я мало обращал внимания на такое отношение к чужеземцам, считая его даже забавным. Но позже я понял, что это весьма серьезный недостаток вакаанцев.

Говоря это, я, однако, не могу не признать, что, пока мы поднимались вверх по реке, увиденные мною по берегам чудеса превосходили все виденное мною ранее. И одним из чудес была сама река. Я уже сравнивал ее со змеей, и это сравнение оказалось уместным, ведь именно река была той змеей, что изображена на гербе Далеких королевств, в то время как солнечный луч означал волшебную мудрость, охраняющую эти земли.

Представьте себе эту змею, изогнувшую свое тело сверяющими голубыми изгибами, не касающимися друг друга, с головой и хвостом на одной линии. Теперь представьте ее вновь рекой, где вместо змеиной головы — гора, к которой мы и направлялись, и вы поймете, что хоть расстояние и достаточно велико для корабля, но птица напрямую пролетит его быстрее. Правда, лично я не стремился к тому, чтобы быстрее добраться до Ирайи, поскольку, пока мы плыли то в одном направлении, а потом совсем в другом, следуя излучинам реки, она проносила нас рядом со всеми чудесами Далеких Королевств.

Река текла, послушно омывая весь Вакаан. При этом на ней не было никаких шлюзов и каналов. Лишь ровная гладь блестящих и прозрачных вод, одинаково глубоких почти на всем протяжении. Юториан рассказал, что давным-давно их маги так сотворили эту реку, чтобы она отвечала общим целям всех жителей. Здесь не было снегов в горах, и дожди служили только для равномерного пополнения запасов воды. Реке можно было приказать поднять уровень воды или опустить, в зависимости от требований ирригации, для получения обильного урожая. Кстати, семена будущих злаков обрабатывались заклинаниями против болезней и вредителей. Пока мы проплывали мимо тучных пастбищ и изобильных фруктовых садов, я вспомнил о наших крестьянах, трудящихся в поте лица своего, зависящих от капризов природы, вспомнил о недавно пережитых наводнениях и голоде. И я взмолился: пусть это путешествие облегчит их труды и избавит их сердца от разочарований.

Мы видели леса, полные дичи; холмы в жилах металлических руд и драгоценных камней; пасущиеся и отдыхающие домашние стада в густой и сочной траве. Мы видели самых разнообразных людей: крестьян и рабочих, купцов и жрецов. Это были спокойные, красивые люди, чей безмятежный смех и песни разносились над рекой, когда мы проплывали мимо. Даже старики были красивы, а на их женщинах время откладывало лишь отпечаток мудрости и опыта. Дети казались бесконечно счастливыми, они бегали и играли где хотели, и именно их звонкий смех мы слышали чаще всего.

Юториан сказал, что все дети получают хорошее образование, а те из них, кто проявляет особую сообразительность и талант, попадают под особое внимание и учатся в высших школах. И уж после этого им открыта любая дорога, и они могут подняться до любой ступени общества. Когда он сказал это, я подумал о Халабе и пожалел, что ему не довелось родиться в этих краях.