Да здравствует Император - Роман Гончий

поднял его над землёй и отпустил лишь тогда, когда послышался хруст костей. Дориан сразу сплясал джигу безумия, вправив свои позвонки по местам. Затем вколов себе очередной стимулятор, подбежал к Лауре. Наследник сделал несколько кругов вокруг неё, осматривая пару ненавистного дьявола. Увидев достаточно, сорвиголова остановился и взял волчицу за руку, поцеловав её костяшки. Лаура сразу поняла, почему многие вздрагивают при произношении только одного его имени. Перед волчицей стоял двухметровый служитель смерти. При своём росте он был худощав до ужасной степени. Было видно, как наркотик сочился по его венам, от мест колки стимулятора. Его кожа была бледна и были видны сотни зажитых мелких шрамов от игл. Но волчицу сбило его дыхание, которое пахло хуже, чем расстрелянный Николя арахни.

(Дориан) — Значит вот она, кто заставила Дьявола податься искушению. Сам бы отведал данный плод, если бы не Вулфи. Первые грешки, как они чудны. Но чем больше им поддаешься, тем скучнее становится наслаждение. Вот поэтому я люблю пытки, они всегда универсальны в своём исполнении и каждый раз приносят новое удовольствие.

Наследник с высока во всех смыслах смотрел на волчицу, играя со своим ножом. Заостренный окровавленный ножик был словно часть его, Дориан даже не взирал на лезвие, которое скользило по его длинным костлявым пальцем. Несколько капель крови попало на Лауру, но Дориан только посмеялся и направился к сестре. Медленным шагом он двигался извиваясь словно змей, вытворяя со своей бабочкой колоссальные трюки. Лишь после того, как наследник отошёл на десяток метров, то волчица поняла откуда шёл звук трения металла. Только увидев его в живую и немного пообщавшись, она поняла какое чудовище стояло перед ней. Если Императору есть дело до чужих жизней, пускай они для него лишь пунктики в списке, то для его сына они ничего не значили. Лишь от одной его бабочки отправилось в небытие явно бесчисленное количество живых существ. Лаура пребывала в ужасе, но пыталась скрыть свой страх от Джерси. Дьявол прижал к себе свою волчицу и держась за подбородок повёл её на выход, чтобы пообедать и насладиться утолением своей давно развязанной мести с ныне мёртвым гладиатором.

(Джерси) — Дориан мастер манипуляций. Не верь ни единому его слову. Если остальные дети Рамона просты и ничего не скрывают, то это поганище манипулирует своим окружением, натравляя всех друг на друга. А самое главное, что по силе он равен своему отцу.

(Лаура) — Я думала Майлз не такой как все, но эта тварь. Он разве человек?

(Джерси) — Когда-то он был самым отважным и доблестным воином империума, пока не потерял себя. Чтобы унять боль и позабыть о своей нецелостности, малец подсел на наркоту и стимы, которые превратили его в это. А самый сок в том, что Рамон взял его с улицы и воспитал, как сына. Но он единственный, кто хоть, как то на него похож.

(Лаура) — Не слушать его, не смотреть на него, не принимать ничего из его рук. Мне нужно виски чтобы это забыть.

После того, как парочка вышла за пределы площадки, Император направился на борт корабля, чтобы поприветствовать и показать дворец юной принцессе, отправленной матерью в мир главного антагониста вселенной. Дориан не мог устоять на месте и бил своими ногами о землю, поднимая пыль вокруг себя. Вероника обхватила брата и не хотела отпускать, её хватка была как у Императора, но немного мягче. Через минуту сорвиголова смог выбраться и засунуть руку в задний карман униформы. Немного покопавшись, Дориан вытащил небольшой кристальный кулон и вручил его сестре. Вероника приняла дар братца и предложила ему пройтись до казарм особого отряда, чтобы познакомить его со своими подчинёнными. Сорвиголова был не против, да и сам хотел переговорить с Эузебио, чтобы тот обратно вернулся в его ряды.

(Дориан) — Вот мы и дома. Знаешь, тот мир был не так уж и плох. Заговоры, интриги, заказные убийства, предательства, жульничество, неявное расовое рабство. Было весело наблюдать, как эти черти подогревает котлы под собой и варятся в них заживо.

(Вероника) — Всегда думаешь только о потаенном. Прими явную действительность и станет легче. Ну или так будет казаться.

(Дориан) — Если бы я принимал всё, как как есть, то сошёл с ума гораздо раньше и намного ярче. Что ж, давай взглянем на твой сброд и моего лучшего бойца!

Дориан находился полностью в своём уме, хотя наркотик струился по его телу. Дозы было достаточно, чтобы не потерять контроль и чувствовать себя в пределах нормы. Вероника шла своим обычным шагом, но братец всё равно был впереди неё. Наследница не могла выносить звук трения металла, который исходил от протезов Дориана, но долгая разлука заставила её принять данный фактор. Дориан всё время рассказывал сестре о Лорге. Ящерица удивила его, хотя она была достаточно дотошная и обделенная по истине злыми умыслами. Вероника внимала каждому слову, что доносились от мастера хаоса, но её больше интересовало, самочувствие брата. Провести столько времени вне дома, используя стимуляторы сделанные пускай лучшим биохимиком, но из посредственных составляющих корабельного мед-блока. Император не рассчитывал на столь долгое отсутствие.

Как посредственные стимы могли повлиять на крайне нестабильное состояние того, кто проводит большую часть времени пребывая в наркотическом опьянении, не отличая реальность от своего больного воображения, закаленного в боли и агонии, которое сравнится только с той, которую пережил Император? Этот вопрос особенно волновал Веронику и не выходил из её головы. По внешним признакам, сорвиголова чувствовал себя в пределах нормы. Его кашель, после каждого предложения был не так уж силен. Бледная омертвевшая от стимуляторов кожа ничем не отличалась от той, с которой он покинул империум. Постоянная дрожь и лёгкие судороги были такими же, как и всегда. Хилый служитель смерти — многие зовут его так, и их легко понять. Но за явным безумием и развившимся на фоне принятия своей нецелостности маниакального стремления причинять боль окружающим, что бы те поняли, через что прошёл он сам, за всем этим ещё скрывается тот, кого Вероника считает братом. Пускай на его руках крови больше, чем в любом океане, но нет вернее служителя империума, чем он. Наследница и не заметила, как они дошли до казарм. Дориан всё время болтал без умолку, заставляя её желать обратной отправки его в мир ящеров или ещё дальше.

У главного входа в казармы стояли Николя и несколько командиров, которые являлись его бывшими учителями. Грозные войны прошлых веков обсуждали старые дни, проведённые в академии, под взором и смехом мастера подавления. Вероника