Боги среди людей - Кейт Аткинсон

– Костюмированное представление! – (Август вернулся на удобную позицию: «Апачам» не страшны поварешки.) – Мы должны устроить костюмированное представление в честь достойного прошлого нашей деревни!

Собравшиеся высказали шумное одобрение.

– В нем отразится вся история Британии через призму типичной английской деревни! – захлебывалась миссис Гарретт.

– Что касается меня, – сообщила миссис Брустер, – на театральных подмостках я сыграла не одну королеву.

Миссис Свифт пробормотала что-то неразборчивое.

– Но этих сорванцов нельзя на пушечный выстрел подпускать к нашему представлению, – сказал полковник Стюарт.

– Боже упаси! Ни в коем случае, – поддержала мисс Карлтон, но тут же спохватилась. – Ой, простите, – зачастила она, повернувшись к мистеру Свифту, – ведь один из них – ваш сын, правда?

– Ну… как сказать… – заколебался мистер Свифт. – Вообще-то, мы нашли его на парадном крыльце.

От отцовского предательства Август нахмурился. По комнате побежали сочувственные шепотки, и миссис Свифт любезно уточнила:

– Ничего подобного. Вовсе не на парадном крыльце, а на крыльце черного хода.

Ответом ей был общий хохот. Август нахмурился еще сильнее. Неужели его и впрямь нашли на крыльце? На каком – это дело десятое. Значит, он сирота-подкидыш. Мысль интересная. Не иначе как настоящие родители его – богатеи, которые сбились с ног в поисках родного сына, ненароком забытого на крыльце Свифтов.

– Я уверена, мы придумаем, как задействовать всех ребятишек, – сказала миссис Гарретт.

Миссис Гарретт являла собой довольно опасную фигуру в том мире, где обитал Август. До недавних пор это была просто дебелая, приветливая соседка-вдова. Она любила детей (у взрослых это редкая черта) и обожала свою прекрасную оранжерею, где зрели персики и виноград, на которые, к негодованию садовника, у «Апачей» были совершенно определенные виды. К тому же соседка не скупилась на конфеты и пирожные, что опять же несвойственно взрослым. Но к несчастью, она возглавляла местный «филиал» Афор-Арод: по сведениям миссис Гарретт, эти англосаксонские слова означали «лютый» и «храбрый», хотя ни то ни другое не относилось к членам организации. Достаточно было вообразить кучку скаутов, состоящую сплошь из отверженных и изгоев мальчишечьей касты – и вот тебе Афор-Арод: паиньки, жирдяи, подлизы, зубрилы… и девчонки.

Они стали миролюбивой альтернативой «излишне милитаризованным» скаутам, как объясняла миссис Гарретт, сторонница «Союза присягнувших миру». «Сотрудничество и гармония», повторяла она. Мама Августа решила, что ему это «пойдет на пользу», поскольку он «не имел ни малейшего представления» ни о первом, ни о втором.

– Неправда! – запротестовал он. – Посмотри на «Апачей»!

– Вот-вот, – ответила миссис Свифт и потащила его на собрание.

Какая несправедливость, с горечью думал он, глядя на детский хоровод. Танцы! Никто его не предупреждал насчет танцев.

– Ага, у нас новый друг! – объявила миссис Гарретт, будто видела его впервые в жизни, хотя сталкивалась с ним нос к носу чуть ли не каждый день.

А потом Август повстречал свою судьбу. В дальнем углу зала он выследил девочку, маленькую девочку с самыми кудрявыми кудряшками и самыми чудесными ямочками.

– Мэдж… привет.

Она что-то шила.

– Это вышивка крестиком… эмблема. Хочешь, я для тебя такую же вышью, Август?

Август тупо кивнул; вид у него был еще глупее обычного.

И теперь он жил в постоянном страхе, как бы другие «Апачи» не застукали его на позорных сборищах Афор-Арод, где практиковались вышеупомянутые танцы, а также шитье, хоровая декламация и сочинение стишков. Да, и еще прогулки на природе: как оказалось, вовсе не для того, чтобы разорять птичьи гнезда и без разбора пулять из рогаток; короче, совсем не для того, чтобы устраивать кутерьму.

Все это было ему ненавистно, да только он безнадежно увяз в плену у Мэдж. («Ой, спасибо, что помог мне смотать пряжу, Август».)

– Костюмированное представление, – доложил он «Апачам» и прибавил: – Полчища захватчиков.

Август перекатил во рту грушевый леденец, что обычно знаменовало глубокую задумчивость.

– Есть одна мысль, – небрежно бросил он. – Что, если нам…

– Ох, не продолжай, – взмолился Тедди.

– Поверь, он нисколько на тебя не похож, – засмеялась его сестра Урсула.

– Знаю, – сказал Тедди. – Но прошу тебя, дальше не надо.

Когда я решила написать роман, действие которого разворачивается во время Второй мировой войны, у меня была необычайно сильна вера в то, что историю великого противостояния удастся так или иначе уложить менее чем в половину объема «Войны и мира». Когда же я осознала, каких серьезных усилий потребует (и от писателя, и от читателя) эта задача, мне пришлось выбрать два аспекта той войны, которые интересовали меня более всего и, с моей точки зрения, давали больше всего материала: Лондонский блиц и стратегические бомбардировки немецких городов. «Жизнь после жизни» повествует об Урсуле Тодд, о том, что ей пришлось пережить в период блицкрига, тогда как «Боги среди людей» (мне хотелось бы думать, что это скорее «парный роман», нежели продолжение) рассказывает о брате Урсулы – Тедди, который стал пилотом одного из «галифаксов» бомбардировочной авиации. Хотя роман не всецело посвящен войне, тем не менее в обоих произведениях примерно одинаковое внимание уделяется как предпосылкам и началу военных действий, так и их последствиям. И наряду с этим роман содержит общие и личные переживания и размышления Урсулы и Тедди о войне, которая буквально пронизывает их судьбы.

В предыдущем романе Урсула прожила не одну жизнь, что в какой-то степени развязало мне руки, когда дело дошло до личной жизни Тедди, – эпизоды его биографии, представленные в этой книге, значительно отличаются от тех, что описаны в книге предыдущей. Мне думается, что «Боги среди людей» как будто олицетворяют одну из жизней Урсулы, ту, что не была рассказана прежде. Похоже на авторскую уловку, и, быть может, так оно и есть, однако в этой уловке нет ничего предосудительного.

Коль скоро Тедди – командир «галифакса», без лишних слов можно догадаться, что дело происходит в Йоркшире, где располагалась бо́льшая часть военно-воздушных баз бомбардировочной авиации. (Все лавры и почести достались «ланкастерам». И здесь я оставлю вас наедине с Тедди и скорее его, нежели моим недовольством этим фактом.) «Галифакс» Тедди числится в четвертой группе бомбардировочного командования – одной из двух, базировавшихся в Йоркшире (также там базировалась шестая группа ВВС Канады). Я нигде это не конкретизирую, равно как и не привязываю Тедди к какому-либо конкретному аэродрому или эскадрилье, чтобы оставить за собой авторскую свободу маневра. Надо сказать, что я представляла его себе пилотом 76-й эскадрильи, и мне довелось воспользоваться оперативными записями этой самой эскадрильи (из Государственного архива) тех времен, когда местами ее дислокации стали Линтон-он-Уз и Холм-он-Спалдинг-Мур, ставшие основными точками войны Тедди.