Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз

рассказывает, что он ведет прямиком в Софийский собор. В сумраке зала торжественно выставлено данное Мехмедом Завоевателем разрешение (или, по крайней мере, его копия), гарантирующее сохранение церкви Марии Монгольской. Это – единственная византийская церковь города, которая перешагнула византийско-османский раскол.

Отныне императором римских земель был мусульманин. Как римским, так и византийским императорам, чтобы править, нужно было контролировать расположенный в сердце империи город, благодаря чему у местного населения оказался реальный перевес сил. В Константинополе упорно сохранялись республиканские настроения – историк Никита Хониат писал об этом «сброде людей»: «неуважение ко властям они удержали за собою как врожденное им зло»{673}. Но у Мехмеда, похоже, были другие планы.

Стамбул, «Город» с большой буквы, должен был стать центром новой, славной Исламской империи, отражением великих замыслов Августа и данью уважения активной деятельности османских турок, прискакавших со степных просторов, и мусульман, первыми прибывших со Среднего Востока. Стоя среди тлеющих руин на месте древнего акрополя, где вот уже 8000 лет разворачивались исторические события, среди смрада и тлена, и отдавая приказ возвести новый дворец на месте древнего форума Феодосия (который изначально был Бычьим форумом Константина), Мехмед отчетливо видел: в завоеванном Константинополе предстоит масса работы, как в самом городе, так и за его стенами.

Глава 53. Обитель счастья

1453 г. (857–858 гг. по исламскому календарю)

Дворец близ древнего Византия – дворец, которому суждено затмить все остальные и превзойти предыдущие дворцы свои видом, размером, затратами и изяществом.

Критовул о будущем дворце Топкапы{674}

Целых 800 лет мусульманская армия мечтала оказаться именно здесь, в Константинополе/Стамбуле, как дома, а остальных прогнать прочь, изгнать за городские стены. И вот, после 12 неудачных походов{675}, появились и время, и возможность воплотить в жизнь все то, о чем мечталось до завоевания.

Этому городу предстояло стать двигателем новой исламской империи под властью нового мусульманского императора. После завоевания Мехмед незамедлительно реорганизовал османскую систему налогообложения, словно решив получить от захвата Константинополя не только стратегическую, но и коммерческую выгоду. Огромный экономический потенциал заключался во власти над Босфором – «больше Нила и мощнее Дуная»{676}.

Однако главной задачей османов в этом опустошенном городе было очистить его и буквально намертво закрепить свое владычество в общественной среде. В 1453 г. на третьем холме, на месте Бычьего форума, примыкающего к форуму Феодосия, начал расти новый османский дворец – Эски-сарай, или Старый дворец. Затем в 1457 г. (861–862 гг. по исламскому календарю) на вершине древнего греческого акрополя развернулось крупное строительство: это строили Сарай-ы Джедид-и Амире, ныне – Новый императорский дворец. Дворцом Топкапы все эти великолепные сооружения начали называть лишь в XVIII в.{677}. Впоследствии Новый императорский дворец станет символом Стамбула.

Дворец, который мы называем Топкапы, был центром политического, социального и театрального влияния. Сначала он был административным центром, а внук Мехмеда, султан Сулейман Законодатель, стал в нем жить. Западные источники спешили подчеркнуть, что султан вел за стенами дворца Топкапы мрачную и печальную жизнь, но на самом деле в Новом императорском дворце разворачивались драматические события и плелись таинственные интриги. А кроме того, он стал религиозным обоснованием господства османов.

Дворец Топкапы был построен с явной целью произвести впечатление, подкрепить новый, сугубо исламский образ жизни. Он стал не просто жилищем монарха, а укрепленной обителью Аллаха, четырехугольной священной твердыней – эти традиции сохранялись от анатолийских равнин до Центральной Азии еще с бронзового века. Именно здесь якобы пребывает благодать Аллаха – kut, или sa’ada.

Дворец защищали крепостные стены более 10 м высотой, где находились стражники. Там, где сейчас собираются туристы, чистили холеных лошадей, а там, где сейчас в сувенирном магазине продают безделушки, казнили врагов Стамбула. Специально для султана дорожки аккуратно вымостили. Ему единственному дозволялось въезжать верхом на внутренние дворы. На территории, примыкающей к личным покоям султана, жили вооруженные саблями немые и карлики. Многие побывавшие во дворце рассказывали о царившей там зловещей тишине. Входивших туда путников ошеломляла почти шаманская атмосфера этого места (до XVIII в. там не было зеркал).

Зеркал не было, зато было полно украшений. В сокровищнице Топкапы хранились целые бочки изумрудов, топазов и рубинов. Сюда привозили полные корабли армянских ремесленников, которые изготавливали великолепнейшие золотые и серебряные украшения. Здесь, в хранилищах сокровищницы, обнаружены предметы ручной работы 84 разных культур. Первые султаны играли в шахматы фигурами, сделанными из горного хрусталя и украшенными рубинами и золотом. Штучная кружка, выставленная сейчас в музее Топкапы, была украшена изумрудами, рубинами, золотом, ониксом и мрамором. Массивные золотые подсвечники весом почти в 48 кг отделаны 666 бриллиантами. Представлены также чашки для шербета из горного хрусталя. Свою любовь к блестящему османы удовлетворяли, в огромных количествах заказывая керамику, украшенную тонким золотым люстром. В вольерах распевали певчие птицы, создавая атмосферу райского сада. На кухнях Топкапы работали 11 тысяч невольников. Им приходилось кормить 6000 ртов, которые в начале XVII в. ежедневно съедали по 200 овец, 100 козлят, 40 телят, от 60 до 100 гусей и 100–200 цыплят{678}. Мы вовсе не потворствуем восточным фантазиям, но не назвать это место чудом – просто варварство.

Планировка дворца Топкапы напоминала военный лагерь османов, а его дворы – зоны военных действий. Со времени правления Селима I (1512 г.) здесь располагался административный аппарат императора. Диван-ы Хюмайун, или Императорский совет, четыре раза в неделю собирался на площади Диван (площади Правосудия). Министры вели дела на старой Месе – улице, которая теперь называется Диван-Йолу. В западных источниках правительство называли «Порта», т. е. воротами – ведь в здания министерств можно было попасть именно через ворота. В правительство входили официальные лица и чиновники, которые организовывали, оформляли и охраняли доступ в сферу деятельности султана. Термин «паспорт» (англ. passport: от слов pass – «проходить» и port – «ворота») впервые появилось где-то в 1540 г. – предполагается, что его возникновение навеяно непрерывной беготней в «Высокую Порту» и обратно. Все наиболее ценное и наиболее охраняемое располагалось ближе к мраморному шатру султана. Здесь находилась его сокровищница, а также – его гарем.

Правившие в Стамбуле султаны, финансировавшие экономику Возрождения на Востоке, вскоре бросили притворяться, что им не нравится роскошь. С 1458 г. (862–863 гг. по исламскому календарю) стало ясно, что столицей, скорее всего, станет Константинополь, а