Королевская кровь - Рона Шерон

— Мои товарищи убежали.

От такой жестокости, которой никак не заслуживал беззащитный мальчуган, у Майкла едва не разорвалось сердце. Но времени заниматься ребенком у него не было, потому как проститутка уже поднялась с земли и сейчас, пригнувшись, приближалась к ним. Майкл посадил Кристофера на землю и повернулся к ней навстречу.

— Кто сделал это с тобой?

Визжа от ярости, она бросилась на него, и оба покатились по земле. Все мысли о том, чтобы вести себя с ней по–джентльменски, сразу же вылетели у Майкла из головы, когда ведьма прошлась когтями ему по лицу, расцарапав его до крови. Он почувствовал, что перевоплощается в кровожадное и голодное чудовище, до смерти перепугавшее Рене. Они кружили между могил, нанося друг другу беспорядочные удары с чудовищной силой. В смертельной схватке сошлись два зверя, с обострившимся чутьем следя за перемещениями противника и стараясь предугадать его действия.

Наконец Майкл одержал победу, но не потому, что его враг оказался менее жесток, силен и коварен, а потому что мужчина, даже в образе монстра, все равно физически сильнее женщины. Подкравшись к ней со спины, он схватил ее за горло и прохрипел:

— Кто сделал это с тобой? Скажи мне!

— Благородный рыцарь! — прошипела она в ответ.

Майкл уже вознамерился выпытать у нее во всех подробностях, что это был за рыцарь, как вдруг его как громом поразила неожиданно вернувшаяся жажда. Его затрясло, глаза закатились, и на волю вырвался настоящий монстр. Его клыки впились шлюхе в обнаженную шею, разорвали кожу и перекусили вену, из которой ему в глотку хлынула горячая кровь. Он глотал ее быстро и жадно, ожидая успокоения, которое всегда вызывала «драконья кровь». Но эта женщина не была драконом, и ее крови недоставало тех свойств и вкусовых ощущений, к которым он привык. И все же жажда его поутихла, он выпустил жертву из своих объятий и отступил, вытирая ладонью окровавленный рот. В это самое мгновение из–за горизонта вынырнул первый луч солнца. Крик женщины был самым жутким и отвратительным из всех, который он когда–либо слышал. Замерев на месте, будучи не в силах пошевелиться, он расширенными глазами смотрел, как солнечный свет обращает ее в пепел. Не прошло и нескольких мгновений, как от нее осталась лишь жалкая кучка невесомых серых хлопьев. Свистнул порыв ледяного ветра, и пепел разлетелся по сторонам, растаяв без следа.

Холодные крошечные пальчики стиснули ему руку.

— Она была драконом?

Майкл посмотрел вниз. В обращенных к нему ярко–синих глазах светились изумление и страх.

— Нет, она была… гарпией, но это должно остаться между нами. Пусть это будет нашим маленьким секретом, ладно?

Кристофер храбро кивнул.

— Да, милорд. Секрет. Только между нами.

Майкл опустился рядом с мальчиком на колени, обнял его за плечи и привлек к себе.

— Кристофер, хочешь, я возьму тебя с собой? Ты будешь жить со мной, я стану твоим отцом, а ты — моим сыном.

Синие глазенки стали огромными, как мельничные жернова.

— Вы заберете меня во дворец короля?

— Да, на первое время. А потом ты поедешь со мной, куда бы я ни направился.

Робкая улыбка на маленьком чумазом личике была способна растопить сердце огненного дракона.

Не отчаивайся, если тебя постигнет беда.

Смелее выступай ей навстречу.

Вергилий. Энеида

Рене, потрясенная, но в остальном целая и невредимая, впервые отправилась на утреннюю мессу без своих телохранителей. Как слепая, она механически переставляла ноги, опираясь на надежную и крепкую руку. Хвала Деве Марии, у нее по–прежнему оставалась Адель; без старой камеристки она оказалась бы в совершеннейшем одиночестве. Господи Иисусе, какой же несчастной она себя чувствовала!

Майкл. Она повторяла имя юноши как заклинание, снова и снова, а перед глазами у нее мелькали картины прошедшей ночи. Она вспоминала его поцелуи и ласки, и то, как они занимались любовью… а потом вдруг видела залитые расплавленным серебром глаза жуткого монстра и его сверкающие белые клыки, по которым стекала слюна, когда он склонился над ее шеей… Господи, спаси и помилуй!

Адель похлопала девушку по ледяной руке.

— Успокойтесь, дитя мое. Все будет в порядке.

«Да, — сказала себе Рене. — Все будет в порядке». Она вознесет благодарственные молитвы всем известным ей святым, а потом попросит королеву Екатерину об аудиенции и бросится к ногам ее величества, уповая на ее милость.

— Рене!

Услышав этот хорошо знакомый ей голос, девушка резко подняла голову. Навстречу ей шагал Майкл. Принцесса испуганно перекрестилась. Кровь застыла у нее в жилах, и она замерла на месте, дрожа всем телом. Но в душе Рене медленно разгоралось пламя невероятной надежды. Она страшилась и радовалась одновременно.

Нежность в глазах молодого человека сменилась болью. Она буквально ощутила, как он мыслями и чувствами потянулся к ней, словно бы говоря: «Я не чудовище».

Он был вампиром. Чтобы существовать, ему была нужна человеческая кровь. Ее кровь.

— У меня мало времени, — сообщил принцессе Майкл. — Я только что получил вызов во дворец кардинала. Но я обещал, что расскажу обо всем сегодня утром. Ты готова меня выслушать?

Девушка в отчаянии смотрела на него. Ей хотелось броситься к нему и спрятать лицо у него на груди, ища защиты в его объятиях, и в тоже время ее охватило непреодолимое желание убежать от него как можно дальше, чтобы никогда более не видеть его клыков и сверкающих расплавленным серебром глаз.

— Пожалуйста, — прошептал он, и взгляды их встретились. — Можешь держать Адель за руку, если пожелаешь. Я всего лишь хочу поговорить с вами и объяснить, что происходит.

— Это уже становится традицией.

Девушка вернулась к двери в свои апартаменты и отперла ее. Майкл пропустил вперед Адель, вошел следом за ней и закрыл за собой дверь. Рене положила ладони на теплые оконные стекла и стала смотреть вдаль, на пологие склоны холмов, чувствуя, как со спины к ней приближается вампир.

— Мне очень жаль, — прошептал он, подходя к ней достаточно близко, чтобы раздуть костер страсти, пылавший в ней прошлой ночью, но все же не настолько, чтобы напугать девушку. — Ты завладела моим сердцем, Рене, и ты — последний человек, которому я смогу причинить вред.

Рене крепко зажмурилась. К горлу девушки подступил комок.

— Ты не причинил мне вреда.

Он подошел к ней вплотную, и в его голосе звучало раскаяние.

— Я напугал тебя, и поэтому, покорно прошу простить меня! — Майкл протянул ей руку с букетиком пурпурных анютиных глазок.

— Анютины глазки, — поневоле тронутая его вниманием, прошептала девушка. — У нас говорят, что эти цветы дарят, когда хотят внушить какую–нибудь мысль. Так о чем я должна подумать?