Братство: Возрождение - Алексей Рудаков

Даже на мой, совсем неграмотный, с точки зрения геологии, взгляд — планета переживала свои последние дни — опять же, прошу прощения за тавтологию, геологические дни, кои, в пересчёте на привычный нам ход времени, могли растянуться на сотни, если не тысячи лет.

— Сэм… — потянул меня за рукав Док, отвлекая от созерцания видов умирающей планеты: — Вон, справа, видишь? Площадка.

Проследив направление его руки я, чуть довернув Вжуха, направил нос нашего кораблика на небольшую гранитную скалу, ну — я так подумал, что это гранит — может это и базальт был… Я что? Геолог?

Вершина этого скального обломка была практически горизонтальной, эдакая идеальная посадочная площадка — только транспаранта «Добро пожаловать!» не хватало. Поймите меня правильно — я не восторгался этим образованием — просто, посреди царящего вокруг, извините, дурдома, данная скала прямо-таки светилась надёжностью и стабильностью.

— Сажай! — хлопнув меня по плечу, Жвалг отошёл, вернее сказать — отжался от моего кресла и, повернувшись ко мне задницей, принялся копаться в шкафчике, утопленном в стене рядом с выходным люком.

— Чего?! — подведя кораблик к скале, так, что мы зависли метрах в пяти перед её краем, я повернулся к нему — к его пятой точке: — Сдурел?! Здесь — садиться?!

— А что такого? — извернувшись он сумел посмотреть на меня: — Пробы нам нужны? Нужны! Сажай — я выскочу, камушков наберу и назад.

— Док! — теперь уже я покрутил пальцем у виска: — Куда выскочишь? Без скафандра? Ты чего?! Да и шлюза у нас нет — предлагаешь разгерметизироваться корабль?!

— Держи, — вытащенная из шкафчика дыхательная маска аварийного комплекта, плюхнулась на пульт передо мной: — Тут воздуха на двадцать минут. Я — минуты за три обернусь. — его голос звучал глухо из-за натянутой на лицо маски: — А кабину потом продуем — воздуха у нас на три дня. Сажай!

— Не буду! — скрестив руки на груди я откинулся на спинку кресла: — Глазами смотри, садиться не буду! А давление?! — пришедшая мне в голову идея показалась привлекательной, и я подался вперёд: — Там! Снаружи! Там же вакуум! Разорвёт нахрен — и тебя и меня, за компанию!

— Давление низкое, — на подсунутом мне под нос планшете, изгибались какие-то кривые графики: — Но не смертельное. Ты в горы ходил?

— Нет. Делать мне больше нечего — за свои деньги по камням скакать. Я тебе что — козёл горный?!

— Не горный — это точно!

— А знаешь, что… — нацепив маску, я, прищурившись — её стекло сильно искажало перспективу: — Иди. Вали — на все четыре стороны. Дверь только закрыть не забудь — с той стороны.

— Ага. Я туда, — он махнул рукой на дверь: — А ты сразу, — изобразив ладонью взлёт корабля, Док покачал головой: — Не, Сэм. Так просто ты от меня не избавишься — я ещё на твоей могиле спляшу.

— Ага. Среди мин. Кончай, Жвалг. Садиться мы не будем. Точка.

— Сэм, кончай!

— Я и не начинал даже! — возникший совсем рядом гейзер заставил нашу скорлупку покачнуться, и я, спешно вцепившись в рычаги, повёл Вжуха вверх.

— Сэм!!!

— И не проси!

— Ты просто не понимаешь, что творишь!

— Понимаю, — огрызнулся я: — Спасаю наши задницы. Ты что — не видишь, — на секунду оторвав руку от рычага тяги, я ткнул ею в образовавшийся на глазах провал: — Тут сыпется всё. Посадки не будет!

— Хорошо, — резко успокоившись, он пошёл на попятную: — Давай так — ты снизишься, я выскочу, наберу камней и обратно запрыгну. Сэм… Нам нужны эти образцы! Ты что не понимаешь, какое значение они…

— Вот только не надо мне рассказывать про мой долг перед величественным зданием Науки и нашем вкладе в её развитие. Не надо — наслышался я подобного — выше крыши!

— Ладно, — выставив вперёд ладони, Жвалг признал своё поражение: — Без посадки. Согласен. Но я-то могу вниз спрыгнуть? Обвяжусь верёвкой — и вниз. Если что — повисну на ней. И образцы, и кораблю никакого риска. А, Сэм? Такой вариант тебя устроит?

— Устроит. Но только на верёвке. И не ты, а ведро. Если что, — передразнил его я: — То ведро потеряем. Не то, чтобы мне его было жалко… Но вот Дед опять разноется — мол новое ведро, только купил.

— С Дедом я разберусь, — принялся он отматывать нужное количество тросика из предусмотрительно положенной нашим механиком в рубку бухты: — Ты снижайся давай. Метров до двух.

Проследив, как он, привязавшись к поручню около входа принялся вязать узлы вокруг ручки небольшого ведра, я начал осторожное снижение.

— Хватит? — высоту мне приходилось оценивать на глаз — наш лазерный дальномер продолжал чудить, высвечивая на своём экранчике то считанные метры, то их десятки.

— Ещё малость, — напружинив ноги, Док, внимательно смотрел на приближавшуюся черно бурую, с непонятными белёсыми прожилками, поверхность.

— Так. Стой. Маску! — убедившись, что я надвинул её на лицо, он поднёс руку к рычагу люка: — Готов? — и, прежде чем я успел кивнуть, Док рванул рычаг вниз.

Воздушная смесь, заполнявшая рубку, стоило только появиться отверстию в корпусе, радостно рванула наружу, и я, услыхав сквозь этот свист протестующий рёв вентиляторов — автоматика стремилась восстановить атмосферу корабля, торопливо защёлкал тумблерами, принудительно отключая системы жизнеобеспечения.

Покачнувшись, стрелка манометра, ушла вправо, заставляя меня прикусить губу под маской — красный сектор её шкалы не обещал экипажу ничего хорошего, но — обошлось! Покачавшись, словно в раздумьях, она замерла в желтом секторе — неприятном, но вполне терпимом для такого хрупкого создания природы, как человек.

— Сэм? Смотри… Впереди. — в голосе врача звучали, досель не появлявшиеся, нотки откровенного страха. Переведя взор на лобовое, я тоже едва не содрал с себя маску, желая протереть глаза — впереди, в местном воздухе, выбрав всю длину верёвки, висело наше ведро. И не просто висело — оно ползло, взлетало вверх, будто силы гравитации решили вдруг вытолкнуть с планеты этот чужеродный объект.

— Я его только выкинул, а оно… Полетело. Видишь?

— Вижу, — кивнул я, чувствуя, что разгадка этого феномена где-то здесь, на виду, что ещё вот-вот и всё станет ясно, стоит только напрячься, и…

Сильный рывок, встряхнувший корпус Вжуха, заставил меня вцепиться в подлокотники. Ещё рывок, и ещё — наш кораблик вёл себя как пойманная на крючок рыба — корпус раскачивался из стороны в сторону, отчего в лобовухе мелькали то разбросанные по поверхности камни, то куски затянутого облаками неба. Сопротивляясь рыбаку, Вжух отплёвывался выхлопами маневровых, отчего его гироскопы, работавшие далеко за штатными режимами, протестующе визжали, проигрывая этой непонятной силе — нас медленно, но верно тащило вверх, одновременно разворачивая открытым люком к зениту, где, видимое даже сквозь плотную пелену местной атмосферы, сверкала Железная Звезда.

Это её невидимые, но жадные руки, учуяв наличие столь желанного металла, тащили нас к себе.