Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима - Александра Александровна Нейхардт

в заплатах, на ногах его были сандалии, голова была покрыта шапкой из потертой козьей шкуры, а на руках надеты рукавицы. Увидев отца, заплакал Одиссей. Жалко стало ему старика, когда увидел он его одетого, словно нищий. Колебался Одиссей, как поступить ему — сразу ли открыться отцу, или же прежде скрыть, кто он, и посмотреть, узнает ли его отец.

Наконец решил Одиссей поступить так: он подошел к отцу и, притворившись, что не знает его, стал говорить с ним как с простым работником и расспрашивать его, кому принадлежит сад и как зовут хозяина. Одиссей рассказал о себе вымышленную историю, выдавая себя за чужеземца, и прибавил:

— Некогда принимал я гостем в доме своем Одиссея, богатыми дарами одарил я его. Теперь я пришел воспользоваться его гостеприимством. Скажи мне, действительно ли я прибыл на остров Итаку?

Крупная слеза скатилась из глаз старца Лаэрта, и он ответил:

— Чужеземец! Ты действительно на Итаке, но не встретишь ты здесь Одиссея. Завладели домом его злые люди. Одиссей, наверное, погиб. Я же его отец. Но скажи мне, кто ты?! Откуда прибыл?

Одиссей назвал себя вымышленным именем и опять заговорил о царе Итаки, сказав, что уже пять лет прошло с того дня, как принимал он у себя Одиссея. Услышав это, опечалился Лаэрт. Взял он обеими руками земли, посыпал ею свою голову и громко застонал от невыносимого горя. Не мог больше смотреть Одиссей на горе отца. Он бросился к нему, заключил его в объятия и воскликнул:

— Отец! Я твой Одиссей! По воле богов вернулся я на Итаку! Не плачь больше! Я отомстил уже женихам, разорявшим мой дом!

Не сразу поверил Лаэрт, он потребовал доказательства, что действительно перед ним стоит сын его. Тогда Одиссей показал ему рубец от раны на ноге и перечислил все плодовые деревья, которые Лаэрт подарил ему еще в детстве. Заплакал от радости старик, обнял Одиссея и воскликнул:

— О великий отец Зевс! Есть еще на светлом Олимпе боги, если искупили злодеи смертью свою вину! Но я боюсь, что сюда придут все жители Итаки отомстить за смерть родных.

Одиссей успокоил отца и повел его в дом, где готова была трапеза. Там омылся Лаэрт и оделся в чистые новые одежды, а богиня Афина сделала его бодрее и моложе. Весело сели все за трапезу. В это время вернулся старый раб Долий со своими сыновьями. Войдя в дом, в изумлении остановился он, увидев за трапезой гостя, и вдруг узнал в нем Одиссея. Бросился он к нему и стал целовать Одиссею руки и ноги, с радостью призывая на него благословение богов. Весела была трапеза в доме старца Лаэрта.

Восстание граждан и примирение их с Одиссеем

Между тем по городу распространилась молва, что все женихи убиты возвратившимся Одиссеем. С криком негодования прибежали ко дворцу Одиссея родственники женихов со всем народом и вынесли убитых. Затем собрались они на городской площади и стали обсуждать, как поступить им. Отец Антиноя, старый Эвпейт, стал побуждать весь народ восстать против Одиссея и отомстить ему за гибель женихов. Лишь певец Фемий и глашатай Медонт убеждали граждан не поднимать рук на Одиссея, так как видели они сами, что боги были на стороне Одиссея, женихи же погибли по воле Зевса. Выступил в защиту Одиссея и прорицатель Галиферс. Он напомнил гражданам, как он и Ментор советовали им не позволять женихам бесчинствовать в доме Одиссея. А теперь граждане сами виноваты. Лучше покориться Одиссею, чтобы не навлечь на себя еще большей беды. Часть граждан послушалась Галиферса, часть же во главе с Эвпейтом бросилась за оружием.

Видела все это с высокого Олимпа богиня Афина и спросила громовержца Зевса:

— Отец Зевс! Скажи мне: что ты решил? Возбудишь ли ты теперь великую битву, или же мир водворишь между враждующими?

— Дочь моя милая! — ответил Зевс Афине. — Ведь ты же решила, что должен отомстить женихам Одиссей. Он отомстил и имел на это право. Будет царем Итаки Одиссей. Мы предадим забвению смерть женихов. Как и прежде, будет царить любовь на Итаке, будет там богатство и мир.

Так сказал Зевс. Тотчас помчалась Афина на Итаку. Граждане большой толпой приближались уже к дому Лаэрта. Их увидел один из сыновей Долия. Вооружились все бывшие в доме. Вооружились даже старцы Лаэрт и Долий. Вышли они из дома во двор. Явилась Одиссею под видом Ментора богиня Афина. Обрадовался он, узнав богиню, и, обратившись к Телемаху, сказал:

— Сын мой! Теперь докажи, что происходишь ты из рода, славящегося своей доблестью.

— Возлюбленный отец! — воскликнул Телемах. — Ты увидишь, что я не посрамлю твой славный род!

Услышал слова эти и Лаэрт. Радость наполнила его сердце, и он воскликнул:

— О, какой день посылаете вы мне, боги! Как рад я! Спорят сын мой и внук о том, кто храбрее!

Подошла к Лаэрту Афина и повелела ему бросить, не целясь, копье во врагов, призвав на помощь богиню Афину и Зевса. Потряс Лаэрт копьем и бросил его. Копье пробило медный шлем Эвпейта, раздробило ему череп, и мертвым упал он на землю. Бросились на врагов Одиссей с Телемахом. Все бы погибли граждане Итаки, если бы грозно не крикнула богиня Афина:

— Прекратите битву, граждане Итаки! Скорее разойдитесь, не проливая крови!

Всеми гражданами Итаки овладел ужас. Выпало у них оружие из рук, и пали они на землю, услышав возглас богини. Придя в себя, обратились в бегство граждане, спасая свою жизнь. Громко крикнув, Одиссей ринулся преследовать бегущих. Но бросил Зевс свою молнию, и она, сверкая, упала на землю перед Афиной. Удержала она Одиссея, сказав:

— Богоравный сын Лаэрта, укроти свое сердце! Воздержись от кровавой битвы, чтобы не разгневался на тебя Зевс-громовержец!

Обрадовался Одиссей и остановился, не стал он преследовать бегущих граждан Итаки. Вскоре Афина Паллада, приняв образ Ментора, утвердила прочный мир между народом и царем Одиссеем, скрепленный их взаимной клятвой.

Агамемнон и сын его Орест

Смерть Агамемнона[384]

Агамемнон, отправляясь в поход под Трою, обещал жене Клитемнестре дать ей немедленно знать, когда падет Троя и окончена будет кровопролитная война. Посланные им слуги должны были разводить костры на вершинах гор. Такой сигнал, переданный с одной горной вершины на другую, мог быстро достигнуть его дворца, и Клитемнестра раньше других узнала бы о падении великой Трои.

Девять лет длилась осада Трои.