Риджийский гамбит. Интегрировать свет - Евгения Сафонова

Улыбка Морти стала горькой.

– Участь дочери владыки, не наследующей престол, редко бывала счастливой. По крайней мере, в её собственном понимании счастья.

– Порой счастье совместимо с долгом и чужими ожиданиями.

Ровное замечание бывшего хальдса заставило Морти коротко рассмеяться:

– Только не говори, что у тебя и здесь припасён некий хитрый план.

– Не сказал бы, что особо хитрый, – Лод склонил голову, – однако…

Колдун и принцесса рука об руку прошли в деревянную арку, увитую плющом, под сень узкой древесной аллеи и почти смыкавшиеся шары-кроны. Шорох листвы приглушил их голоса, а тень – фигуры, скрывшиеся от света фонарей, оставшихся далеко в стороне.

Поэтому тэлья Эсфориэль, который шёл мимо арки, возвращаясь во дворец, вряд ли сумел бы их увидеть.

Зато вспышку ослепительной, пугающей синевы, пронзившую темноту под деревьями – вполне.

* * *

Я дегустировала уже третий пирог – с изюмом, корицей и, кажется, мёдом: распиливая его на мелкие кусочки, отправляя в рот неторопливо, без спешки, уже не потому, что была голодна, а потому, что было вкусно. Даже позволила себе ещё немного сладкого цветочного вина. Немного, потому что помнила свой предыдущий опыт употребления спиртного, и заснуть за столом не хотелось, – но, судя по дремотной расслабленности, тёплой волной окатившей кончики пальцев, мне и этого хватило.

А ещё я лениво думала о Машке.

Интересно, где она, как она… может, и правда возьмётся за ум? И в какой-то момент пойдёт на мировую? Хорошо бы. Иначе ведь придётся либо убивать убогую, либо калечить – учитывая, что ошейник исключается. Конечно, наилучшим вариантом было бы сунуть Сусликову в прореху и отправить домой: на обратном пути она наверняка растеряет всё, что получила при попадании в Риджию, и нам проблем больше не доставит… да только, боюсь, и это исключено. Не похоже, чтобы Машка по кому-то скучала, и покидать сказочку, которую она искренне считает своей, ей тоже явно не хочется.

Но с таким Даром в таких руках…

В какой-то момент я боковым зрением увидела, как резко вскакивает Алья. Не сразу придав этому значение. И лишь после того, как дроу, сорвавшись с места, побежал куда-то к дверям, а по залу начал расползаться странный ропот, догадалась посмотреть, что привлекло его внимание.

Увиденное заставило вилку выпасть у меня из руки.

– Я нашёл её в саду, – крикнул Эсфориэль, двигаясь навстречу Алье. Растерянный, непонимающий. – Увидел странную вспышку, решил посмотреть, а там…

На руках у эльфа лежала Морти. С закрытыми глазами, с кожей, выцветшей до пепельной бледности. Руки безвольно свешены, бархат широкой юбки почти подметает пол, лицо узкой ленточкой прочерчивает кровавый след, от складки под носом и по щеке.

Ропот уступил место мёртвой тишине, в которой Лу стремглав кинулся к невесте, пирующие один за другим стали вставать – а Эсфор, опустившись на колени посреди зала, передал бесчувственное тело принцессы её брату, рухнувшему рядом.

– Лод! – закричал Алья хрипло и отчаянно, сидя на полу, прижав сестру к себе; Лу замер сбоку от него, не решившись сделать пару последних шагов. – Где Лод?

Восхт очнулся раньше меня. Вскочил и, с неожиданным проворством метнувшись вперёд, оказался рядом с Повелителем дроу ещё прежде, чем соседи Альи по высокому столу поспешили к месту действия.

Где же Лод? Они ушли вместе, но где он? И кто сделал это с Морти? Вспышка… заклятие? Но не он же, он не мог, зачем ему?! Кто-то из светлых в саду? Машка? Но тела Лода Эсфор не нашёл, значит, его не прокляли, значит, он скрылся, убежал – но почему бросил Морти, почему не вернулся в…

Когда Восхт сел рядом с Альей, я всё же нашла в себе силы подняться с места. На бегу смотрела, как колдун сканирует тело принцессы знакомым серебристым сиянием. И к тому времени, как я добежала, Восхт уже опустил руки.

Изменившись в лице.

– Что с ней? – отрывисто спросил Алья.

Мысли путала странная, отупелая растерянность, подогретая вином, сытостью и былой умиротворённостью. Я ничего не знала, ничего не понимала и осознавала лишь, что Морти плохо, очень плохо, а Лода почему-то нет рядом, нет, когда он так нужен…

– Повелитель, это… это лёнгсам утхэрнин, – произнёс Восхт со странной беспомощностью. – Проклятие медленного истощения.

Навиния рядом со мной прижала ладонь к губам. Я не поняла почему, но это явно был плохой знак. Перед глазами всплыл пергамент, освещённый робкой свечой, который я когда-то, безумно давно, читала в лаборатории Лода: в ту ночь, когда впервые увидела колдовские цветы в его библиотеке, в ночь, когда увидела чёрные шёлковые ленты в его спальне.

«Лёнгсам утхэрнин» – это рандхейвский. А на жёлтом шершавом листе было написано «бёлвун хайегур риртнур», то же «проклятие медленного истощения», но на риджийском. И дальше шла рунная формула, многократно перечёркнутая, так и не завершённая – то ли усовершенствование уже существующей, то ли поиск нейтрализующей…

– Очень редкое, – голос Восхта дрогнул, – требует огромного количества сил… его почти не используют, в бою это нерациональная трата…

– Хватит болтать! – Алья почти рычал. – Лечи её! Быстро!

– Повелитель, оно… неизлечимо.

И тут я поняла причину ужаса Навинии.

А вот Алья, молча глядевший на колдуна, – кажется, нет.

…взамен неисцелимых ран у нас появились неисцелимые проклятия…

Гадкий, предательский холод пополз по рукам. От кистей – выше. Нет, нет… когда я говорила, что до конца жизни буду… я не думала, что не хочу видеть Морти, не думала, что она должна исчезнуть, никогда не думала! Она должна жить, обязана, она… Морти не может умереть, Алья не может её потерять, Лод не може…

– Лёнгсам утхэрнин – одно из десяти проклятий, которые нельзя нейтрализовать, – бессильно бубнил Восхт, точно его вызвали к доске на уроке: чтобы сказать хоть что-то, чтобы попытаться хоть как-то успокоить огонь, вспыхнувший в глазах Повелителя дроу. – Очень сложно сотворить, да. Но нейтрализовать невозможно.

Я видела, как побледнел Лу – той же пепельной бледностью, так, будто прокляли его самого. Как потемнели глаза гвардейцев Альи, окруживших нас, как потемнели глаза всех дроу в зале. Иные девушки уже плакали; ловя на себе взгляды мужчин, светлые невольно сбивались ближе друг к другу.

Лод… Лод, где же ты? Ты смог бы её вылечить, ты работал над формулой, ты всё…

– Я же сказал – лечи её, – произнёс Алья наконец. Не крича, спокойно, почти любезно. – Это так сложно, понять короткий приказ?

Восхт потерянно разомкнул губы:

– Повелитель, вы не…

– Я всё понял. Но ты её вылечишь. – Алья уже почти шептал. – Немедленно.