Убить Пифагора - Маркос Чикот

Ему удалось вызвать новое потрясение.

Однако в Кротоне он не ограничился разработкой этого плана. Помимо раздачи золота гласным, чтобы получить их голоса, он работал над другим начинанием, на которое потратил еще больше золота. Это был очень сложный и не до конца определенный замысел, он не был уверен, что обстоятельства сложатся нужным образом и потраченное золото принесет желанные плоды, но он желал контролировать все и вся. Если в конце концов обстоятельства сложатся — а об этом он в любом случае узнает очень скоро, — золото послужит толчком к еще более разрушительной лавине.

Если ему повезет, он получит полное господство над Кротоном.

Милон приказал войскам Кротона двинуться форсированным маршем на военный лагерь сибаритов. Он не хотел, чтобы Телис и его люди успели отреагировать на известие о том, что Кротон двинулся в наступление.

После того как посольство сибаритов объявило войну, Милон решительно принял командование. Кротонские законы и личный престиж позволяли ему принимать решения, которые он сочтет уместными, не испрашивая согласия Советов.

— Задержите послов-сибаритов, — таков был первый приказ. — Когда армия уйдет подальше, освободите их.

— Это позор! — воскликнул Исандр, подручный Телиса, возглавлявший посольство. — Бесчестье для всего Кротона!

— Успокойся, сиятельный посол, — иронично ответил Милон. — Через несколько часов ты сможешь бежать вместе с Телисом. К тому времени твои стражи уже сообщат о нападении нашей армии. Зато теперь вы поймете, что мы не желаем давать вам дополнительный шанс.

Разгневанный Исандр попытался вырваться, и его пришлось связать. К счастью, перед входом в Совет у послов отобрали оружие. Когда Исандра связали, Милон подошел к нему, чтобы сказать несколько последних слов. Пришло время применить план, подготовленный на случай начала войны, о котором знали только их доверенные военачальники и Пифагор.

— Сегодня ночью вы пожалеете, что объявили нам войну, — сказал Милон. — Прощайтесь с солнцем, когда оно зайдет за горизонт, потому что нового рассвета вы не увидите.

Задержать послов и сообщить им, что они собираются напасть в ту же ночь, было первым пунктом стратегии. Разумеется, если бы они в самом деле собирались напасть, он бы этого не сделал.

Милон вышел из Совета и покинул город через северные ворота, чтобы возглавить свою армию. Он тут же отдал приказ о наступлении. Когда авангард армии Кротона продвинулся на несколько километров, их галопом обогнали Исандр и остальные послы. По иерархической цепочке командования был передан приказ не трогать послов, что не помешало обрушить на них град оскорблений, а то и запустить камень за те десять долгих минут, которые потребовались бедолагам, чтобы обогнать кротонское войско.

Пятнадцать тысяч воинов, пятьсот лошадей и сотни вьючных животных не умещались на узкой дороге, поэтому большая часть армии двигалась по пересеченной местности. Достигнув холмов, им пришлось сузить фронт и вытянуться в колонну. Авангард более чем на час опережал завершающих.

Было несколько причин, по которым Милон решил отвести войска от Кротона. Во-первых, надо было помешать вражеской армии грабить город во время боя, чего нельзя было исключить из-за численного превосходства сибаритов и отсутствия у них дисциплины. В случае поражения гонцы передадут известия в город за два-три часа до прибытия противника, если же сражение пройдет у ворот, вслед за поражением начнется грабеж. Кроме того, Милону нужна была подходящая местность, где он бы мог без помех разворачивать различные подразделения своей армии. Правильное расположение и передвижение войск были ключевыми условиями для исхода боя, только при их соблюдении могли проявиться опыт и дисциплина. Местность к югу от лагеря сибаритов идеально подходила для боя.

Милон огляделся направо и налево. Его лучшие командиры ехали рядом с ним. Тревога на их лицах смешивалась с решимостью достойно встретить свою судьбу. Милон подумал, что у него, должно быть, такое же выражение лица. Он тоже был преисполнен решимости и одновременно встревожен.

«Проклятая кавалерия!» — с раздражением думал он.

Эта мысль то и дело возникала в его голове с тех пор, как два дня назад он узнал, что конница Телиса в четыре раза превосходит его кавалерийские войска. Всадники Кротона лучше обучены, но лошади Сибариса крупнее и сильнее. Даже если им удастся перебить их одного за другим своей конницей, тысяча пятьсот коней растопчут их пехоту, как траву.

Он машинально прикусил губу, обдумывая различные тактики, которые разработал со своими командирами для каждого из возможных поворотов событий. Следовало признать, что большинство из них были невыполнимы. Они обсудили то лучшее, что можно было сделать в каждом из случаев, но ни сам Милон, ни его командиры не верили, что победа возможна при перевесе в две тысячи лошадей.

С севера надвигалось облако пыли. Солнце только что село, хотя было еще довольно светло. Приближавшийся всадник не был перехвачен передовыми войсками, а значит, это был кто-то из их армии. Вскоре Милон увидел: один из его разведчиков. Он уже несколько дней посылал их одного за другим, благодаря чему каждые полчаса получал свежие новости из вражеского лагеря.

— Никаких перемен, господин. — Конь разведчика зашагал рядом с Милоном. — За полчаса до моего отъезда в лагерь вернулось посольство сибаритов. Похоже, послы не убедили их переместить войска, по крайней мере, до того как я завернул обратно почти час назад.

— Позиция по-прежнему оборонительная?

— Да, господин.

Несколько мгновений Милон размышлял.

— Хорошо. Отличная работа, дружище. Возвращайся в тыл и как следует отдохни.

* * *

Два часа спустя, когда небо было уже черным, как дурное знамение, Милон приказал начать обманный маневр. Они только что приступили к разбитию лагеря, прибыла только треть армии, но было необходимо сделать это как можно скорее.

Сибариты предпочитали бой при дневном свете, простой и четкий — только такой бой позволял им использовать свое численное превосходство. Они думали, что армия Кротона захочет сражаться ночью, чтобы компенсировать разницу в численности большим военным опытом.

«Я бы без колебаний атаковал ночью, если бы мог застать их врасплох», — думал Милон, наблюдая за развертыванием своих войск.

Неожиданная и сокрушительная ночная атака могла уничтожить в десять раз превосходящие силы противника, но сибариты были настороже. Слишком настороже. Вот почему Милону понадобились маневры, которые он сейчас затевал.

В течение всей ночи, сменяя друг друга каждые два часа, чтобы по возможности выспаться, пятьсот солдат делали вид, что вся армия Кротона готовится к внезапной атаке. Подобное впечатление могли без труда произвести несколько солдат, лошадей, вспыхивающих там и сям костров и перемещающихся факелов. Задача Милона состояла в том, чтобы основная часть его войска отдыхала всю ночь, в то время как сибариты бодрствовали и пребывали в максимальном напряжении, особенно конница.