Студентус вульгарис - Андрей Кощиенко

– Все! Зашивай!

Оперировавший магистр шагнул назад от стола, уступая место помощнику.

Ну вот, еще одного заштопали, подумал я.

Целители тут работают в два этапа. Раненого сначала подвергают обычной хирургии, зашивая поврежденные мышцы, органы, соединяя перебитые кости. Как говорится, делают начерно. Магию на этом этапе почти не применяют. Только «поддержку». Девчонки из университета и еще несколько молодых целителей и целительниц, которые занимаются этой «поддержкой», ходят как по голове мешком огретые. Я был прав. Сил это занятие тянет из организма немерено. А для первокурсниц, которые еще толком не могут управлять своей силой, это вообще работа на износ.

Мне стало даже как-то неудобно. Вроде мы с ними одна команда, но они работают, а я филоню. На нарушение клятвы похоже… Я несколько раз обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что никакого тут прямого нарушения клятвы нет, а возникшие в голове мысли вызваны исключительно моим внутренним благородством. Ну да ладно, это так, к слову. Затем, после того как «клиента заштопали», в работу вступали целители, творящие магию. Они накладывали на повреждения заклинания, ускоряющие регенерацию, и раненого отправляли в лазарет, выздоравливать. Такая двухэтапная система, как рассказали нам в кратком экскурсе, позволяла значительно снизить расход магических сил и поднять «пропускную способность» полевого лазарета. Если устраивать ускоренную регенерацию тканей каждому раненому, так, чтобы они вставали на ноги через пять минут, то целитель средней силы сам свалится с ног уже после второго излеченного. А с поля боя их в это время подтаскивают десятками. И кто их спасать будет? Да и быстро регенерировавший все равно не боец. Сразу в бой его снова не пошлешь. Ранение приводит к потере жизненных сил организма. И на заживление ран они тоже расходуются. Так что такой вставший на ноги мечом будет махать вяло-вяло, если вообще сможет. Поэтому каждый раненый получал магии только в самом необходимом количестве, с таким расчетом, чтобы и на других хватило. Десятилетия, а может, и столетия войн создали систему, позволяющую по максимуму охватить поток раненых и свести потери к минимуму.

– Уносите… – устало произнес магистр, глянув на шов.

Двое слуг, выполняющих роль санитаров-грузчиков, перетянули прооперированного со стола на носилки и подхватили их за ручки.

Магистр проводил их взглядом, обернулся, глянув на нас со Стефанией, скромно стоящих в углу палатки, вздохнул, отвернулся и, ничего не сказав, пошел на выход.

Ну да, подумал я, глядя ему в спину, бесполезные мы! Бесполезные! Прогоните нас в столицу! Пожалуйста! Обрыдло мне тут. У меня порталы стынут!

Два дня спустя

Студентка первого курса целителей баронесса Ирина Страская еще раз окинула взглядом возвышающуюся передней ней темную громаду кареты и вздохнула. Правильно ли она поступает? Не поднимут ли ее на смех и не выставят ли за дверь? Они оба такие высокомерные… Стефания вроде сначала ничего была… Но потом, как стала водиться с Аальстом, переняла у него замашки… Ирина еще раз глубоко вздохнула. Так не хочется идти просить… Но Регине нужно тепло. У нее такой сильный кашель! Проклятая сырость! Проклятый дождь! Когда же появится солнце? Нет, нужно идти… Сжав губы, Ирина решительно направилась к карете темных магов, ориентируясь в сумраках на матерчатый навес над ее входом. Из ближайшей палатки выглянула, провожая ее внимательным взглядом, варга. Ирина ее не заметила. Скользя и разъезжаясь ногами по грязи, она подошла к карете и прислушалась. Узкие окошки кареты светились теплым желтым светом. Изнутри раздавался звук гитары. Вздохнув, Ирина подняла руку, собираясь постучать. Но едва костяшки ее пальцев коснулись дерева двери, как…

– Что?! – произнес появившийся на двери, слева от руки, белый череп со светящимися красными глазами.

– …надо?! – закончил вопрос его двойник, возникший справа.

Прижав руки к груди, Ирина отчаянно завизжала.

Мы со Стефи вечеряли. В небольшом каминчике пара полешек, превратившись почти в угли, играли маленькими язычками красного пламени, пуская струйки дыма. Пара масляных светильников давали приглушенный свет, создавая уютную обстановку и густые тени в местах, куда не доставал их свет. Стефания, завернувшись в черный с красными полосами мохнатый плед, умудрилась с ногами забраться в кресло, слушая мои музыкальные изыски. Почему умудрилась? Потому что кресло можно было лишь условно назвать креслом. Небольшое оно. Для передвижного дома создавалось. Внезапно с улицы раздался пронзительный визг.

– У нас, кажется, гости, – прижал я струны ладонью.

– Кто? – озадачилась Стефания.

– Откуда я знаю? Пойдем посмотрим.

Я отставил гитару к стене и, поднявшись, пошел смотреть, на кого это сработал мой звонок? Его я совсем недавно установил. Бездельем маялся. На Стефанию он был настроен – не реагировать, поэтому она о нем не знала. Открываю дверь наружу: белое лицо с перепуганными, вытаращенными глазами. Хм. Хороший звонок получился. Громкий!

– Добрый вечер, баронесса! – вежливо произнес я, глядя сверху вниз на перепуганное лицо. – И хоть я совершенно не ожидал увидеть в такое время вас у дверей моего скромного жилища, но я все равно несказанно рад той случайности, которая привела вас сюда!

Ирина Страская, сжав руки в кулаки у груди, молча смотрела на меня безумными глазами.

– А… бу… – попыталась она произнести что-то непослушными губами.

– Что с ней? – обратилась ко мне с вопросом Стефания, высовываясь из-за моей спины и заглядывая мне в лицо.

– Привиделось… мож, чего? – пожал я плечами и протянул руку Ирине. – Прошу вас. Позвольте, я вам помогу? Здесь ступеньки.

Видя, что гостья продолжает пребывать в прострации, я шагнул вперед и, нарушая правила этикета, взял ее за сжатые кулаки и потянул за собой, вовнутрь. Ирина сделала пару шагов по ступенькам и шагнула через порог.

М-да, крутоват звоночек вышел, подумал я, усаживая гостью в кресло. А если бы это был магистр? Если бы он в дверь сосулькой засадил? Пожалуй, идея с черепами чересчур креативна…

– Сен! Принеси кружку глинтвейна, – скомандовал я, адресуя свой приказ слуге, который находился в передней части кареты, там, где была кухонька.

Через пару минут он принес на маленьком круглом подносе большую глиняную кружку с подогретым напитком.

– Прошу вас, выпейте, – ставя кружку перед ней на столик, предложил я, – согреетесь. Вы озябли и продрогли. Нынче на редкость отвратительные погоды стоят…

Следуя ритуалам гостеприимства, я не забывал усиленно транслировать в ментал чувство спокойствия и защищенности. Напугалась-то как!

– Не хочешь поучаствовать? – наклонив голову и искоса взглянув на Стефанию, которая, сидя в соседнем кресле, смотрела, как я занимаюсь успокоялками. – Напои ее. Видишь, человеку плохо?

– А что с ней? Почему она такая перепуганная? – непонимающе спросила Стефи.