Голубые Крылья - Владислав Алексеев

– Я должна тебе рассказать, Ремо… должна, но это так сложно…

– Успокойся, Рэвери, я ведь уже старый совсем, а потому что бы ни случилось, не стану тебя осуждать. Но позволь дедушке на закате своих лет узнать, что же все-таки… кхм… с ней приключилось, то.

Вытерев мокрое лицо куском шкуры, я некоторое время собиралась с мыслями и смотрела в стол. Мой друг призвал все семейство к молчанию, предоставив мне немного времени. Наконец, глубоко вздохнув, я поведала ему свою историю, начиная со своего глупого и необдуманного решения взять подругу с собой. Когда дело дошло до воспоминания о разрушении Бринбурга, я сильно замедлилась, так и не дойдя до момента страшной истины. Впрочем, слушатель сам догадался. Почти.

– Значит, она погибла в этом хаосе… вскоре после того как ушла?

– Нет, Ремо… это я ее убила, – тяжело дыша ответила я. – По моей вине погибла твоя близкая подруга, так и не вернувшись домой, к тебе и своей семье. И каждый последующий день меня поглощало это ужасающее чувство вины.

Некоторое время все молчали, а Ремо продолжал смотреть на меня в глубоких раздумьях.

– Но простите, это же абсурд, – пролепетала женщина. – Не умеют люди так делать, подобная сила может быть подвластна лишь великим духам…

В ответ на это я лишь слегка повела рукой в сторону большой каменной емкости с горячей водой у печи, и она мигом замерзла, превратившись в твердый и однородный кусок льда. Мальчик тут же восхищенно принялся трогать его руками, в то время как взрослые смотрели на это со смесью ужаса и удивления. Все это при том, что для меня такая манипуляция уже почти не требовала сосредоточенности, так как все спокойно выполнялось на заученных наизусть движениях и манипуляциях с потоками.

– Рэвери, послушай, что я скажу тебе, – Ремо подвинулся поближе и обнял меня за плечи. – Не стоит продолжать винить себя. Мия была очень умной и талантливой девочкой, да и, к тому же, достаточно взрослой чтобы самостоятельно принимать решения.

– Да, но я ведь…

Он шикнул и поднял вверх указательный палец.

– Ты сделала это не специально, слышишь меня? Вы же с ней были друзьями, не разлей вода, а! Не оскорбляй ее память своими страданиями.

Мне вспомнились последние мгновения, когда я видела ее живой. Она пыталась спасти меня, несмотря на наши натянутые в тот момент отношения. Ей хватило смелости рискнуть ради своей подруги, вмешаться туда, куда не следовало. Но все же…

– Спасибо Ремо, ты прав, но… мне необходимо извиниться перед ней, – прошептала я.

– Как же ты извинишься-то, – усмехнулся он. – Твое время еще не пришло.

– Верно, но есть и другой способ, и именно ради него я пришла сюда.

Поднявшись, я посмотрела на своего друга и его семью. Тот факт, что он смог прожить долгую жизнь в кругу любящей семьи, несказанно радовал меня… но мысли о том, что сейчас здесь могла сидеть Мия в лице веселой и смеющейся бабушки печалила сильнее.

– Теть, а покажите еще что-нибудь, пожа-алуйста! – попросил мальчик, потягивая меня за шкуры.

Я направила руку в сторону медленно оттаивающего куба и обратила его верхнюю часть в пар, который в тот же момент заполонил домик наполовину, под радостный гомон ребенка. Все это вызвало у меня легкую улыбку, и даже остальная часть семьи, казалось, смотрела на это с интересом.

– Вы прямо как великий дух, тетенька, – восторженно восклицал мальчуган.

Я запустила руку в мешок, и достала оттуда статуэтку, изображающую меня – один из подарков Ромалин. Здесь наверняка нет похожих игрушек, и мне такая поделка лишь в горесть, так как напоминает об очередном грустном эпизоде моей жизни. Принимая это во внимание, и в последний раз взглянув в собственное деревянное лицо, практически без каких либо черт, я протянула подарок ребенку. Он сначала удивился, но потом медленно протянул руки к чудесному рукотворному изделию.

– Возьми, на память обо мне. И пусть это будет незначительным искуплением за огромную вину перед твоим дедушкой.

Мальчик улыбнулся и обнял меня за ноги, громко поблагодарив за щедрость. Ремо одобрительно улыбнулся, почесывая коротенькую седую бороду, в то время как остальные окружили свое чадо, желая рассмотреть необычную диковинку.

– Так что же это за способ такой, а, Рэвери? – поинтересовался он.

– Помнишь, в своей истории я упоминала, как переместилась в прошлое? – спросила я, и, после его медленного кивка, добавила. – У меня получилось научиться контролировать этот процесс.

– Не пойму тебя, моя дорогая, ты хочешь вернуться в прошлое? – удивился старик.

– Не совсем. Я могу возвращаться на ограниченное время, и изменения в прошлом никак не сказываются на настоящем но… это не так уж и важно. Один несуществующий день, вместе с моей подругой, и пусть это будет не та Мия, которая погибла почти полвека назад, лишь поговорив с ее альтернативной версией, у меня есть шанс получить прощение подруги… и простить саму себя.

– Ты молодец, Рэвери. Спасибо что пришла повидать старого друга, хе-хе, – он встал и снова обнял меня. – Удачи тебе, дорогая, если уж на том свете встречу нашу девочку, обязательно передам ей все, что услышал от тебя.

– Спасибо… спасибо тебе, Ремо, за все.

Я помахала рукой его семейству, которое пожелало мне удачи вдогонку за своим дедушкой, и ушла в ночную темноту.

Проклятья не существует, есть лишь наследие, с которым мы сами формируем жизненный путь и вершим дальнейшую судьбу.

Город принял более привычный мне вид, по времени суток переместившись в самое утро. Заря сменила ночь из настоящего, освещая покрытые снегом дома, пока еще не такие большие, какими они станут в будущем.

Единственное, что осталось без изменений – это вычищенные дорожки, по которым так легко ступать после глубоких сугробов.

Не знаю, как далеко я переместилась, но сейчас мне необходимо как можно раньше найти Мию. Она всегда просыпалась достаточно рано и бежала будить меня, а значит, наверняка уже в пути. Однако, когда мне оставалось совсем немного до ее дома, ноги сами собой остановились. В голове всплыли воспоминания – зимой я любила спать до полудня, игнорируя любые просьбы энергичной подруги выйти на улицу. В какой-то момент захотелось наведаться к самой себе и пнуть разочек-другой за свое же поведение, но мне пока неизвестно, возможна ли встреча с собой, и что случился, если она произойдет. К тому же, сейчас не самое лучшее время это проверять.

Развернувшись, я двинулась к окраинам города. Пусть Мия и считала лучшей подругой именно меня, у нее имелась и своя компания, с которой она любила гулять. К счастью, мои воспоминания не подвели – девушка и правда играла в снежки с другими подростками на одном из полей. Идеальное место, потому как имеет просторную и расчищенную площадку, по бокам которой целые горы материала для метательных снарядов.

На душе потеплело от этой картины, а потому некоторое время я просто наблюдала, стоя на краю. Меня не замечали из-за излишней увлеченности игрой. Мия очень хороша в метании снежков, не без помощи моих тренировок в стрельбе из лука, которые повысили меткость девушки. Ее друзья признавали в ней достойного соперника, а потому, когда она в очередной раз совершила пару метких попаданий, несколько парней и девушек слепили по особенно большому комку и подкрались сзади, намереваясь поразить залпом. Мне это показалось несправедливым, а потому я машинально пустила в ход стихию воды, подняв вершину небольшого снежного холмика, и, разделив ее на четыре части, отправила на головы потенциальных обидчиков.