Большая игра. Будущее неопределенное - Дэйв Дункан

Если гости и ждали представлений или приветствий, то напрасно. Никто не произнес ни слова. Потом военный остановил взгляд на человеке у окна и шагнул вперед, поднимая подошвами облака пыли с покрытого высохшим перегноем пола. Он остановился посреди комнаты, освещенный зеленым лунным светом.

– Я Квагъюрк Военачальник, эфор Таргленда. – Его выговор был тягучим как битум, но… Боже праведный! Настоящий эфор! Да еще говорящий по-джоалийски!

– Я Освободитель. – Экзетер и вида не подал, что его удостоили невиданной чести.

Квагъюрк презрительно фыркнул, потом махнул рукой, представляя своих спутников:

– Петалдиан Посол из Джоалии, Тануэль Посол из Ниолии. – Ни тот, ни другой не пошевелились.

– Я Освободитель, – повторил Экзетер и закинул ногу на ногу. Он сидел в присутствии третьей части таргианского правительства и представителей двух других влиятельных сил Соседства… Джулиан с трудом удержался от того, чтобы не присвистнуть.

Эфор испустил негромкий горловой рык.

– Нам нужно поговорить наедине.

– Нет. Это мои друзья. Я ничего от них не скрываю.

– Друзья? Сколько когорт ты можешь выставить?

– Ни одной. Я вооружен словом Единственного Истинного Бога.

Эфор окинул взглядом запущенную, лишенную мебели комнату, потом снова уставился на молодого человека, сидевшего на подоконнике.

– Не очень-то хорошо он тебе платит. – В его голосе звучала издевка.

Спокойный, тихий голос Экзетера был хорошо слышен всем в комнате.

– Он платит лучше, чем ты можешь представить себе, эфор Квагъюрк, но ты ведь пришел сюда не затем, чтобы говорить о деньгах. Изложи свое дело.

– Ты и твой сброд нарушили наши границы. Вы все объявлены вне закона. Наказание – смерть или рабство.

– Мне это известно.

– Тогда зачем? Что стоит за этим безумством?

– Наше дело – Божье дело. Оно не касается тебя, эфор. Ты пришел предлагать условия. Говори.

– Не предлагать, еретик, а диктовать! Так слушай же: ты, который называет себя Освободителем, как можно быстрее проследуешь в Тарг, взяв с собой не более десяти спутников, и предстанешь там перед властями, которые после допроса решат, предавать ли тебя суду. Остальным твоим последователям дается два дня на то, чтобы покинуть пределы Таргвейла, или их ждут печальные последствия.

Джулиан услышал, как Пинки испустил тихий вздох удивления. Или облегчения. Возможно, и того, и другого. Давая Свободным уйти, вспыльчивые таргианцы нарушали все свои правила. Если Экзетера не предупредили заранее, его расчет просто поразителен. Совершенно очевидно, именно так он и собирался отправиться на рандеву со Смертью – в качестве гостя таргианцев. Вот только примет ли он это условие насчет десяти спутников или настоит на том, чтобы отправиться в одиночку?

– Он добился своего! – торопливо объяснял Джулиан шепотом Алисе. – Он отправится в Тарг, а все остальные могут свободно уйти! – Он сжал ей руку, и она улыбнулась в ответ. Триумф!

Экзетер выпрямил ноги и уперся локтями в колени.

– А при чем здесь Джоалия и Ниолия?

Послы переглянулись. Тануэль громко прокашлялся, а может, он просто сдувал усы, чтобы те не мешали говорить.

– Ты обманом убедил многих граждан Ниолийской империи и даже самой Ниолии принять участие в этом безумии. Я выступил в их защиту перед благородными эфорами, и их превосходительства согласились уладить это дело с выдающейся терпимостью, которую уже описал эфор Кваргьюрк. Высокочтимый Петалдиан Посол подтвердит, если вам угодно, что точка зрения его правительства совпадает с нашей. Мы закупили провизию, достаточную для возвращения беженцев на родину, – за немалую цену, должен сказать. Надеюсь, вы понимаете, что подобные уступки со стороны таргианского правительства беспрецедентны.

– Кажется, мы понимаем. Таргия с удовольствием пополнила бы свои невольничьи лагеря, но при этом не хотела бы вступать в конфликт со всеми вейлами. Впрочем, взять такое количество заложников на редкость соблазнительно. И насколько я понимаю, предзнаменования и пророчества на редкость неприятны, верно? – Эдвард встал, и оказалось, что ростом он не уступает эфору. Следующие его слова прозвучали словно пистолетный выстрел.

– Мы не принимаем ваши условия. Покиньте лагерь.

Алиса поняла интонацию, и ногти ее впились в ладонь Джулиану. Пинки поперхнулся. Остальные Носители Щита отреагировали примерно так же. Посол Петалдиан изверг недипломатичные ругательства. Шестифутовая бронзовая колонна в обманчивом лунном свете вряд ли смогла бы изобразить удивление без слов, но эфору Квагьюрку это каким-то образом все же удалось.

Посол Тануэль шагнул вперед.

– Молодой человек, – проблеял он. – Кровь тысяч невинных людей падет на вашу голову. С тех пор как цель вашего путешествия стала ясна, я день и ночь не покладая рук уговаривал таргианское…

– Ваши побуждения делают вам честь. Единственный не оставит их без внимания, равно как и усилия Петалдиана Посла. Но мы ведомы лишь нашим Богом и не боимся мясников, которые правят Таргом и поклоняются злу. Да пребудет с вами всеми благословение Неделимого.

– Ты и впрямь безумен, – прорычал Квагъюрк. – Мы не верили, что столько людей могут пойти за сумасшедшим. – Медленно повернувшись, он обвел помещение взглядом. – Неужели никто из вас не хочет порвать с этим безумцем и попробовать остановить кровопролитие?

Никто не произнес ни слова. Не то чтобы Джулиан не испытывал искушения…

– Воистину, – заметил Эдвард, – эта забота о благе других является приятной переменой у таргианцев. У тебя еще есть надежда, когда я уничтожу всю грязь, отравляющую твой город. Ступай, эфор. Ступай обратно в Тарг и передай своему убийце Зэцу, что час его пробил.

Мгновение гигант покачивался на ногах, с трудом удерживаясь от того, чтобы не свернуть дерзкому наглецу шею. Возможно, он даже попытался сделать это, хотя виртуальность узла не поколебалась, потревоженная маной. Потом трое посланников повернулись и вышли. Оба дипломата, потрясенные собственным поражением, еле передвигали ноги; трудно поверить, чтобы таргианец ощущал что-нибудь, кроме жажды крушить. Шелест сухих листьев под их ногами стих вдали.

Когда Дош уже собирался выйти, чтобы проводить их, Экзетер окликнул его. Они посовещались шепотом, потом Дош тоже вышел.

Джулиан с Алисой обменялись непонимающими взглядами.

– Он же держал все в руках! Они давали ему все, чего он мог от них требовать, и он отверг это. Он сошел с ума! Он совсем рехнулся!

– Странно, очень странно, – пробормотал Пинки.

– Ни за что бы не поверил, что соглашусь с таргианцем. Тот тип прав, говоря, что он спятил. Так оно и есть.

Алиса прикусила губу.

– Я уверена, он знает, что делает.