Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - Александр Самохвалов

Фу-у-уф… Отогнал. «Эмили» умчались дальше на восток, набрав всю свою бешеную – по сравнению с моей – горизонтальную скорость, и в набор высоты – привычная манера действий. Для них. И для меня привычная. В их исполнении. Теперь обойдут, снова набрав скорость, и, надо думать, вплотную займутся мною. Поскольку, похоже, поняли – к тихоходам только через мой труп. У бомберов же предпоследняяя тройка уже бросает, остальные выстроились колонной на восток.

Успеваю оглядеться. Пара «худых» реально уходит на запад, за ведущим шлейф. Еще пара представлена дымными хвостами. Разных уровней роскошности, но одинакового значения. Оставшаяся пара немного затормозилась, набирая высоту. Селекторное совещание в верхах. У них, насколько помню, рации нормальные. Мозговой штурм. Как бы поскорее укантропупить шуструю «крысу». Оказавшуюся презубастой к тому же. Бомберы уходят уже все – последняя… тьфу ты, я ж пайлот… Авиатор, блин. Крайняя, конечно же, тройка досбрасывает. Рыл по десять на плоскость получается. Плюс мешки какие-то из дверей швыряют. Боеприпасы или что там еще. С этой высоты видно даже, как приземлившиеся, без суеты погасив купола, устремляются к грузовичкам, откуда пускают ракеты. Вот так – с неба в бой. Живая иллюстрация. Хоть сразу в кинохронику. Или учебный фильм. Доводилось, кстати, так вот сниматься. Претупейшее занятие…

Собственно, «худым» здесь особо ловить уже нечего. Дело сделано. Разве что бомберов проредить. А машинка моя – до чего ж хороша! После «чайки» будто отягощения с конечностей сбросил. Резкая, динамичная, еще б скорости ей, с вертикальным маневром, так и желать бы нечего. Но увы! Пара фрицев, похоже, раздумала меня чехвостить. Ходят поверху, выказывая намерение атаковать ушедшие вперед ТБ. По своему бомберскому обыкновению, сразу же принявшиеся набирать высоту. Зачем? Наверное, лучше бы наоборот, к земле. Тогда хоть снизу не смогут атаковать.

«Худые» действительно рванули вдаль, в голову колонны звеньев – почти не видно их, я следом, но они быстрее. На недобрую сотню км/ч, шутка ли. А со снижением, так и вовсе. Жму, но – не успеваю. Сейчас начнут головные корабли жечь… Ан нет. Вертаются. Понятно. Четверка «чаек» с совершенно недвусмысленными намерениями. С востока. Ага… Решили здесь отыграться. Но здесь «ишачок». Один – это, конечно, не четверка «чаек». Но это – мой «ишачок». «Эмили» проскакивают над правым ТБ из третьего с конца звена. Ножницами. Не успеваю. Обошли по широкой дуге, я же хотя и быстро боевой разворот прошел, но скорость, скорость… Не хватает! Вот так бы прямо сам себя зубами за воротник протащил, наподобие того барона… да никак. Слабо. Прошлись чуть с запасом, набрали в сторонке высоту и снова – на головной. Этого же звена. Порезвиться, значит, решили. Издалека слева, ракурсом сзади на три четверти, в пикировании. Я опять в разворот и снова не успеваю. Вижу, как по широченным плоскостям огнем расплескиваются хлещущие трассы, и успеваю лишь отсечь им, своими трассами, путь в возлюбленную вертикаль, «худые», натурально, ныряют вниз и… Гоша! Ну до чего ж люблю тебя, милай… чисто платонически, разумеется. Умный Гоша ушел под предыдущее звено ТБ и, как бывало уже, аккуратненько эдак просчитав обстановочку, выскакивает оттуда. Не видимый ни «эмилям», ни даже поначалу мне. Еще бы и довернуть… Прохиндей успевает и это, высветив себе оптимальный ракурс. Целей. Ведущий «мессер», показалось, аж затрясся, задрожал весь, будто утратив на секунду четкость очертаний. И тут же скрылся в мутном облаке взрыва, осыпающемся вниз обломками в дымных следах. Ведомому тоже досталось. От Ждана, надо думать. Но не фатально. Однако запаниковал, заметался по небу и – выскочил аккурат под меня. Под движок. Широченный и агромадный. За которым ни черта не видно. Ручку от себя… Никуда не денется. Во! Точно! Выползает из-под капота. Метрах в тридцати всего. Видно, что покоцанный. Но без дымных полос. Пока. Впрочем, почему пока… Не судьба ему, похоже, узнать, целы ли системы. Потому что с семидесяти – уже – метров мы не промахиваемся. Во всяком случае, при этом ракурсе. Даже по пытающейся маневрировать цели. Пушки эти и правда просто чудо как хороши[291]…

Поздоровавшись качанием плоскостей с коллегами, набираю высоту. С запада никого. Не то асы закончились, не то решили зря не суетиться. Наших пятеро – я то есть в наборе высоты, в смысле, и Гошина четверка – в непосредственном прикрытии. Пара в голову ушла, пара в хвосте. Колонны. Медленно уползающей на восток. Вот же тягомотина… Один ТБ, тот, что вначале подожгли, на аэродром сел. Бяла-Подляска. Там, видно, и правда наши. Уже погасился – только пар от него идет. Белыми хлопьями. Второй подожженный, с мощной полосой удушливо черного дыма следом, заходит на посадку, правая плоскость и движок объяты пламенем. Третья же моя неудача, похоже, не утратила способность к полету и тянет к своим. Следом полоса, но цветная. Серо-буро-малиновая, как баб Варя говаривала. Где-то травит, но без пламени. Может, и дотянет. Да и те, что сели, могут ведь и починиться еще. Читал об этих машинах всякие чудеса, в этом вот роде. Механики на борту, инструмента чуть не целая ремонтная мастерская – сел, починился, а ночью – к своим. Бензина авиационного там небось от немцев немало осталось.

Мелькнула даже мысль и самому присесть туда, «мессер» прихватизировать. Типа, «махнул, не глядя». Не, думаю, не стоит. «Мессер» мне, конечно, знаком. Не по рассказам и картинкам. Врага желательно не только знать, но и прочувствовать. Рычагом да педалями. Вот как в этот раз. Некуда им было деваться от Гоши. Чисто по пилотажным возможностям данной машины. К тому же не видели они его. Это я – догадывался. Зная данного субъекта. И летные характеристики «эмиля».

Муторное таки ж это занятие – ТБ сопровождать. На их скорости нельзя, по времени не получится, самая выгодная – где-то триста. Приходится вензеля выписывать, головой крутя, аки заведенный. Изнуряяя глаза пустынной голубизной да то и дело слепя сетчатку рассветным солнцем. Не для слабонервных занятие. Самое стремное, можно так вот часов по десять зенки пялить, ни черта не обнаруживая. Чтобы потом отвлечься, на минутку буквально, оставить вниманием задние сектора – и миг спустя сыпаться вниз ни капельки не живыми уже обломками. А тут еще вызов этот, мать его…

Помнится, вызывали уже меня как-то в столицу. В Москву то есть. Полагаю, далеко не единственного. Но остальных не видел. Сразу насторожился – стремное, значит, дело будет. Впрочем, ничего подобного. Прогулка. На первый взгляд. Да и на второй. Поговорили с дядечкой. В масках – оба. На английском. О том, о сем… У дядечки English безупречный просто, но почему-то чувствуется – не родной. А родной у него русский, пожалуй. Потом передали – лично просил, чтоб именно «того очень щуплого молодого человека, который с ужасным ирландским акцентом».

Акцент как акцент. В Ирландии так не говорят – ну и что? Главное, большинство англичан, из числа никогда не бывавших в Ирландии, уверены, что ирландцы должны изъясняться именно таким вот экзотическим образом. Это наподобие как с одесским говором. В РФ многие полагают, будто знают, как говорят истинные одесситы. На самом же деле едва ли не у всех одесситов нормальный вполне русский пронанс, почти не отличающийся от московского. Не, попадаются, конечно, экземпляры – но это уже скорее ради хохмы.