Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

Вороны заметили меня, покружились – но, оценив, что я нахожусь среди нагромождения плит и расщелин, в которых легко затеряться, не стали снижаться и улетели прочь. Пронесло…

Я все ближе и ближе подходил к обрыву. На этот раз несколько свернул к северо-западу – туда, где русло бывшей реки обрывалось вместе со стеной земли. Мне еще раньше показалось, что именно там спуск будет наименее высоким. Расчет оказался верным: время и постоянные обрушения сделали свое дело. Отсюда действительно было немного ближе к поверхности, которая ожидала меня ниже. Обвязавшись веревкой, я лег на край и стал смотреть.

За прошедшие месяцы видимость значительно улучшилась: никакого сравнения с тем, что нависало в небе тогда, когда я появился здесь впервые. Сейчас я мог увидеть весь район, ушедший в пропасть. Он тянулся достаточно далеко во все стороны, но был заметно больше к западу – там края города терялись в дымке. В восточной части находился темный массив – возможно, лес или просто вода. Где-то возле него наросла настоящая грязевая гора – земля, вымываемая водами болота, проваливалась целыми пластами. Похоже, там все-таки образовался прорыв, и часть озера теперь сливалась в пропасть. Если так – озеро уменьшится в размерах и еще больше превратится в болото, когда оставит после себя затопленные участки. Со временем эта горка затвердеет и образует своеобразный подъем, по которому – когда-нибудь – можно будет вылезти наверх. Но не сейчас. Если монстры, подобные тому существу, которое так лихо расправилось с крысами, водятся и в нем – далеко мне уйти не удастся…

Кроме того, поблизости появился настоящий водопад. Вода, скопившаяся в русле бывшей реки, теперь падала с этой огромной высоты вниз. Она размыла по дороге глину и землю – теперь под ней просматривались только твердые породы. Так как река не сразу образовала главный путь, таких промоин насчитывалось с полдюжины, а ширина главной достигала не менее двухсот метров. А там, внизу, река уже пробила себе дорогу и теперь извилистой змеей уходила куда-то вдаль, на северо-запад Провала. Кое-где по ее берегам виднелись далекие озера. Тоже загадка… До Катаклизма река текла на юг и юго-восток, делая несколько изгибов, не существенно влиявших на общее направление. Но я уже давно заметил, что, когда уходил в степи, чувствовался некоторый подъем рельефа. Да и развалины города оттуда выглядели так, словно он лежал в вогнутой чаше. Иначе говоря – река, прежде могучая, после Катаклизма несла свои воды к северу. Видимо, теперь все бывшие великие реки потекли в совершенно ином направлении…

Мне пришло в голову, что, когда вороны вернутся, – лишь бы только засветло! – то вновь пролетят надо мной. Тогда я увижу, в какую точку раскинувшегося в бездне города они спускаются.

Так и случилось. Только ждать птиц пришлось так долго, что я уже начал считать, что они не появятся сегодня вообще – или же давно пролетели где-нибудь восточнее, а я их просто не заметил. Само хлопанье крыльев послышалось внезапно. Я осторожно выглянул из расщелины – восемь штук, одна за другой, спустились вниз недалеко от моего убежища и спикировали на видневшийся вдалеке холм. Нижний город был разрушен не менее жестоко, чем верхнее плато, и подобных холмов и руин там хватало в избытке. Темные точки покружились над вершиной и, так и не найдя себе места, пропали, улетев еще дальше на север. Там проблескивала грязно-желтая гладь нескольких озер – видимо, они обитали именно там. Далеко…

Я смотрел на этот мир и думал… Сейчас, реши я вернуться, – до «дома», если налегке, дойду очень быстро. Может, за два дня. Но что меня ждет в подвале? Пес, ставший другом… и все же он не мог заменить человека. Запасы продуктов, которых хватит еще на пару-другую лет. Спокойствие… и тоска.

А я устал. Устал от непонятной борьбы, от мыслей, от неизвестности и непонимания того, что видел. Если и здесь меня постигнет неудача, стоит ли тогда жить? Видеть, как постепенно огромные крысы завоевывают землю, как пернатые превращаются в летающих драконов… И как сходит с ума последний из людей. Нет, мысли о самоубийстве не посещали – все было гораздо сложнее и хуже. Прими такое решение, я по крайней мере знал, что делать: броситься на меч или спрыгнуть с этой скалы – чего проще? Но я чувствовал, что сделан из иного материала: поколения предков выжили в минувшие века, и я, их потомок, не получив в наследство ни имени, ни богатства, обладал одним, но ценным даром: умением не сдаваться. Никогда, никому и ни при каких обстоятельствах! И прежде всего – самому себе! И все же… Если там, внизу, никого нет – что дальше?

Я стоял у края, а руки механически разматывали скатку каната. Узел, второй, третий – одной веревки недостаточно, чтобы свить настоящую лестницу. При спуске и подъеме мне придется напрячь все мускулы, чтобы не сорваться. Узлы помогут удержаться. Кроме того – петли, чтобы ставить в них ноги и так отдыхать время от времени. Специальный ремень со скобой: зацепившись, буду отдыхать.

Два месяца назад я бы не стал даже смотреть в эту сторону – такой подвиг для обычного человека просто невозможен. Он по плечу разве что подготовленному скалолазу, привычному к горам. Таковым себя я вовсе не считал. А теперь, пройдя столько кругов ада, замерзая под ливнями и жарясь в огне, закалился настолько, что куски арматуры шутки ради сгибал пополам… Хотя и не всегда. Это я-то, который раньше не мог и штангу толком поднять в спортивном зале! Очень давно занимался спортом – и с тех пор прошло так много времени, что это казалось чем-то из другой жизни. Вряд ли с того момента я преуспел в наборе физической формы. И вот все изменилось: мышцы налились и стали как каменные, в руках появилась недюжинная мощь. Я мог пройти без остановки от рассвета и до заката, когда под ногами творилось неизвестно что…

Да, я был готов спуститься. Физические возможности позволяли. Что-то едва не превратившее меня в зверя оставило на память и необъяснимое чувство предвидения опасности, и эту силу… Она проявлялась порой случайно, в моменты наивысшего напряжения, чаще всего – гнева, от которого глаза застилало кровавым туманом. Но иногда – просто так, ни с чего. Вроде бы я должен был этому радоваться – кому не хочется стать сильным? Но просто так ли мне это досталось?..

Наступал вечер. Еще пара часов – и небо