Лаксены. Начало - Дженнифер Арментроут

Сделав шаг в сторону, Дэймон высвободился из объятий Эш, проведя пальцами по груди в области сердца. Он поймал мой взгляд, и я скептически вскинула брови. Он хотел быть со мной? Да-а, казалось, именно так… в перерывах между тем, чем он занимался с Эш. Я резко развернулась, прежде чем успела сказать что-нибудь такое, о чем потом стала бы жалеть. Пока я удалялась, позади меня послышался смех Ди. Дэймон что-то говорил, но голос его утонул в шуме толпы. Мне нужен был свежий воздух и еще оказаться от всех подальше, и я выскочила на крыльцо, на котором было так же многолюдно.

Я совершенно не понимала того, что со мной происходило. Это не могла быть ревность. Это совсем не то, что я чувствовала. У меня только что состоялось свидание с нормальным симпатичным парнем. Не могло быть и речи, чтобы меня каким-то образом задевало все то, что происходило между Дэймоном и Эш.

И тут – когда я перескакивала через две ступени сразу – меня словно молнией поразило. О мой бог. Меня это волновало. Меня волновало… волновало то, что он занимался с Эш теми вещами, о которых я даже на секунду не могла подумать, чтобы это не привело к реальным разрушениям. Моя голова кружилась. Представляя Эш целующей его, я начинала задыхаться. Что со мной было не так?

Не видя ничего вокруг, я направилась прочь. В какой-то момент, скинув шпильки, я шла по прохладной траве и асфальту, не останавливаясь, до тех пор, пока не оказалась у самого последнего дома в конце дороги. Сделав несколько глубоких вдохов свежего воздуха, я пыталась восстановить самообладание. Часть моего сознания понимала: то, что я чувствовала, было нелепым, но мне все равно казалось, будто мир остановился. Мне казалось, что я вот-вот воспламенюсь и все вокруг начинало становиться одновременно слишком горячим и слишком холодным.

Мое дыхание замерло в груди, и я, закрыв глаза, выругалась. То, что я чувствовала, не было правильным. В последний раз я ощущала такую ревность и обиду только тогда, когда все блогеры собирались на книжную конференцию в прошлом году, а меня не отпустила мама. Черт, сейчас было даже хуже. Мне хотелось кричать. Мне хотелось вернуться и выдернуть у Эш каждый волосок. Ревность, на которую я не имела никаких прав, прожигала мои вены, уничтожая на корню любую рациональную мысль о том, что я вела себя просто глупо. Моя кровь кипела. Мои ладони были влажными и казались совсем чужими и холодными. Все мое тело содрогалось.

Я стояла там, потерянная среди кружащихся водоворотом эмоций и перепутавшихся мыслей, пока не услышала позади себя звук шагов. Из тени показалась фигура. Отсвет луны бликами заиграл на позолоченно-голубых часах.

Саймон.

Мой желудок рухнул вниз. Какого черта он здесь делал? Неужели Ди его пригласила? Я не рассказывала ей о том, что между нами произошло, но не оставалось сомнений в том, что она слышала сплетни.

– Кэти, это ты? – Он подошел ближе и облокотился на стену дома. Теперь, когда он показался на свету, я заметила, что один его глаз не открывался, заплыв отвратительным фиолетовым отеком. Его подбородок был отмечен синяками, а нижняя губа рассечена.

Мой рот открылся.

– Что случилось с твоим лицом?

Саймон поднес ко рту фляжку.

– С моим лицом случился твой бойфренд.

– Кто?

Он сделал глоток, поморщившись.

– Дэймон Блэк.

– Он не мой бойфренд.

– Что бы ни было. – Саймон наклонился вперед. – Я пришел сюда поговорить… с тобой. Ты должна его успокоить.

Мои глаза расширились. Когда Дэймон сказал, что разберется с этой проблемой, он не бросал слов на ветер. Мне, конечно, было жаль Саймона, но это именно из-за его друзей половина школы относилась ко мне как к девице легкого поведения.

– Ты должна сказать ему, что я не хотел ничего дурного той ночью. Я… сожалею. – Он рывком двинулся вперед, отбросив фляжку. Господи. Дэймон, должно быть, вселял в него реальный ужас. – Ты должна сказать ему, что я все исправил.

Я отступила, почувствовав, как в меня пахнуло волной алкоголя, смешанной с безысходностью.

– Саймон, я думаю, тебе нужно присесть или успокоиться, потому что…

– Ты должна сказать ему. – Он схватил мою руку влажными мясистыми пальцами. – Люди начнут говорить. Я не могу… позволить, чтобы обо мне болтали подобные вещи. Скажи ему или…

Я почувствовала, как мое тело застыло и ярость со скоростью пули пронеслась по моим венам. Никто… никто больше не будет меня запугивать или оскорблять. Никто – ни Саймон, ни кто-либо другой.

– Или что?

– Мой отец – адвокат! – Его руки сжались в кулаки, и Саймон покачнулся. – Он…

И тут в одну секунду случилось сразу несколько вещей.

Саймон навис надо мной, мое сердце рванулось к самому горлу, и воздух сотряс оглушительный треск. Четыре или пять окон, возле которых мы стояли, с дребезжащим звоном покрылись трещинами. Огромные стекла, разломанные на множество сегментов, продержались в вибрирующем состоянии всего несколько секунд, прежде чем, движимые невидимой силой, взорвались, проливаясь на нас ливнем мелких осколков.

Саймон завопил, уклоняясь от летевших стекол.

– Какого дьявола?!

Скованная абсолютным ужасом, я стояла совершенно недвижимая, наблюдая, как Саймон в исступлении тряс руками, сметая с одежды большинство осколков. Маленькие частички стекла скользили по моим волосам, некоторые опадали, другие запутывались среди сбившихся прядей. Руки саднили так, словно меня избили, и я знала совершенно точно: платье Ди было безнадежно испорчено. Послышался дребезжащий звук, и я, не имея ни малейшего представления, каким образом себя контролировать, наблюдала, как задрожали стекла других окон. Пронзительная боль беспощадно распространяла спазмы по всему моему телу. Послышалась очередная волна оглушительного треска.

Отступая, Саймон переводил взгляд от окон ко мне. Его остекленевшие зрачки были расширены от ужаса.

– Ты…

Я не могла совладать с лихорадочным дыханием, и перед моими глазами все начало плыть красно-белыми пятнами.

Окна второго этажа жалобно скрипели в унисон и вибрировали.

Бледный как полотно, Саймон, запутавшись в собственных ногах, рухнул на землю.

– Ты… светишься. Ты… ты ненормальная!

Я светилась?

– Нет! Это не так. Я не знаю, что происходит, но это не из-за меня!

Саймон снова поднялся на ноги и, когда я сделала шаг в его сторону, выбросил вперед дрожавшую руку.

– Не подходи ко мне! Держись от меня подальше!

Ошеломленная его словами, я наблюдала, как он, спотыкаясь, скрылся за углом дома. Послышался звук открывавшейся автомобильной двери и рев заведенного мотора. Какая-то часть моего сознания говорила мне, что я обязана его остановить, потому что он был слишком пьян, чтобы садиться за руль.