Только не для взрослых - Ида Мартин

– Классная собака. – Голос у девушки чуть приглушенный, но сильный. – А что, драконов не будет? Леша меня ими всю дорогу пугал.

– Не драконами, а драконом. Одним. И не пугал, а вводил в курс дела.

– Нет, подожди, я точно помню, что был дракон и брат дракона. Разве брат дракона не дракон?

– А это – Микки, – говорит со смехом Лёха. – Ей до всего нужно докопаться и найти причинно-следственные связи.

Макс отмалчивается, но он поначалу всегда так. Стесняется. Они раздеваются, моют руки, болтают о чем-то на кухне.

– О, Витя, здоров! – Лёха появляется в дверях с большой, но по виду легкой коробкой и ставит ее под елку. – Ты правда болеешь? Сопли? Кашель? Температура?

На нем ярко-синяя шелковая рубашка и брюки. Следом заходит его подруга. Примерно одного со мной роста. Пепельная блондинка с интересным правильным лицом и серьезным взглядом.

Показывая на горло, я машу им рукой.

– Как знакомо, – улыбается девушка. – Я сама неделю назад только выздоровела.

– Это Вита, – представляет меня он. – Похищенная школьница. Ты про них наверняка читала.

– Нет, извини, – девушка качает головой. – Последнее время было не до новостей.

Схватив со стола фаршированное яйцо, Лёха подыскивает, куда бы сесть.

– Я – Микки, – говорит мне она. – Ну, то есть Маша, но вообще – Микки.

В комнату влетает Лана, на шее у нее повязана елочная гирлянда, и Лёха скармливает ей кусок сыра.

Они садятся не вместе. Микки напротив меня, Лёха рядом.

Макс приносит открытое шампанское и наливает им. В моем же бокале терафлю. И со стороны кажется, что это газировка.

Макс тоже в рубашке, темно-коричневой, почти черной. Она ему очень идет. И, пока он разливает шампанское, мы все смотрим на него. Поймав эти взгляды, он смущается и становится ужасно милым.

– Хочу сегодня раскрутить Тёму на снежный челлендж, – не переставая улыбаться, сообщает он.

– Что за снежный челлендж? – интересуется Микки.

Макс с Лёхой переглядываются.

– Можно? – спрашивает Лёха.

– Мне-то что? – Макс разводит руками. – Я там самый нормальный.

– Вот только не надо, – Лёха достает телефон. – Вита, ты это видела? Кто там самый нормальный? Только честно.

– Ты, конечно, – отвечаю одними губами. – Но это пока.

– В смысле? – Лёха настораживается. – Имеешь в виду Артёма? Ха! Это мы еще посмотрим. Я вообще могу у себя на странице голосовалку замутить.

– Тебе Тифон устроит голосовалку, – смеется Макс и встает за плечом у Микки, чтобы в очередной раз посмотреть ролик.

Лёха подскакивает с другой стороны и начинает комментировать. Смотреть на то, как они дружно хохочут, приятно. Эта Микки мне нравится. У нее красивая внешность, а держится она доброжелательно и ненавязчиво. Не кокетничает и не жеманничает. Мне кажется, что Максу она тоже приглянулась, потому что стоит ей опустить глаза, как он тут же начинает ее рассматривать. А так у него бывает, когда ему кто-то сильно понравился и он смущается пересекаться взглядом.

– Время! – неожиданно вскидывается он и, подскочив к телевизору, переключает каналы, остановившись на кабельном, где хипстерского вида бородатый ведущий в очках и с красным колпачком на голове сидит развалившись в глубоком кресле на фоне кирпичной стены.

– А как ты думаешь, почему каждый рок-панк-рэп – нужное подчеркнуть – музыкант считает необходимым обязательно иметь в своем багаже песню про демонов? Это дань моде? Стилю? Некий особый маркер? Код? И если да, то чего?

Камера перемещается, и на экране крупным планом появляется белобровое лицо Нильса. На голове у него такой же красный колпачок.

– Я не отвечаю за всех, – кривится Нильс. – У меня свой концепт. Свои маркеры, фломастеры, карандаши… Нужное подчеркнуть.

Он выпендривается, но ведущему нравится, и он смеется, будто это какая-то очень смешная шутка.

– В таком случае давай-ка дадим слово главному демону вашего проекта. Уж какие только слухи не ходят в Интернете о тебе, Артём! Признаюсь, я даже немного побаивался, приглашая тебя к нам в студию. Как у тебя вообще дела?

Артём сидит на диване рядом с Нильсом. В черном свадебном костюме из клипа и белой рубашке, расстегнутой на несколько верхних пуговиц. На большом пальце правой руки – толстое серебряное кольцо. Пирсинг блестит.

Я уже как-то видела Артёма по телевизору на ток-шоу, там он был растерян и подавлен. Сейчас он совсем другой: расслабленный, самоуверенный, сияющий белозубой улыбкой.

– У меня все отлично. Спасибо, что спросили.

– Ты больше не в розыске?

– Это будет ясно после вашего эфира. – Он смеется, ведущий тоже.

– Нет, серьезно, как там девочка? Мы же всей страной следим и переживаем. Такая история!

– Пригласите ее к себе и спросите сами.

– Да я бы с удовольствием, – оправдывается ведущий. – Но у нас музыкальная программа.

– А вы разве не в курсе, что клип «Демоны» снят по ее сценарию? – Артём подается вперед и опирается на колени. В распахнутом вороте видна цепочка. – Сейчас она пишет еще два сценария, и это не считая сборника сказок и визуальной новеллы.

Шутка Артёма предназначается специально для меня, и я смеюсь.

– Таких подробностей я не знал, – признается ведущий.

– Но, если у вас музыкальная передача, стоило поинтересоваться этим раньше, чем бульварными сплетнями. – Артём саркастично смотрит на него.

– А ты и впрямь опасный. – Ведущий подмигивает ему. – Значит, подробностей личной жизни не будет? Просто ходили слухи, что после этого клипа у вас с Касторкой был роман, но если верить последней информации…

– А хотите, я расскажу, о чем думал Нильс, когда писал эту песню? – Резко выпрямившись, Артём закидывает руку на спину дивана со стороны Нильса. – Он думал о том, какой он редкостный урод и как ему тошно быть таким придурком, но, увы, другим он быть не способен. Буйная рефлексия, не отягощенная каким-либо иным смыслом. С целью хайпануть на жалости, изобразив себя сложным и драматичным.

Лицо Нильса остается бесстрастным.

– По правде говоря, даже добавить нечего.

– А вот вам и рецепт идеальной коллаборации! – восклицает ведущий. – Главное, чтобы все ее участники были единомышленниками. А теперь, пока вы наполняете бокалы, ребята исполнят для нас своих нашумевших «Демонов».

Изображение затемняется и переносится на студийную сцену, где в точечном свете проступают три фигуры: Нильс, Рон и Эдик. Артёма еще нет, но его партия начинается чуть позже.

– Круть! – с уважением говорит Лёха.

Макс неотрывно смотрит в экран, и теперь я замечаю, как уже Микки разглядывает его.

Но тут на сцене появляется Артём, и я больше никуда не смотрю – просто не могу отвести глаз. До Нового года остается пятнадцать минут, и мне безумно жаль, что