Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт

Они нашли пропавшее тело.

Оно стояло прямо перед ними: искореженная костлявая фигура, покрытая комьями грязи и почерневшими лоскутами ткани. Оживший мертвец медленно заковылял в их сторону.

Некоторые вещи преследовали Валентина Драшера всю его жизнь. Одной из них была бедность, другой — разочарование. Недостаток уверенности в себе. Болезненное чувство постоянной опеки. Все эти вещи появлялись в его жизни с завидной периодичностью.

Но страх был его постоянным, извечным спутником.

Страх Драшера мог принимать разные формы. Иногда — абстрактные, например, боязни неудачи или ее мерзкая, уродливая сестра — боязни успеха. Он пугался одновременно ответственности и забвения. Но чаще всего его страх воплощался в простой форме — магос боялся боли. Этот нервный и робкий человек жил в постоянном ужасе в ожидании того, что как-нибудь ночью в его дом вломится агрессивная дорожная банда, или что он случайно попадет в драку, или что его схватят и изобьют представители власти из-за просроченных документов. Он боялся высоты и воды. Он очень боялся, что кто-нибудь ему навредит.

Самым ранним воплощением его страха была злобная собака отца. Этой твари Драшер никогда не нравился. За долгие годы подготовки и обучения он привык жить в постоянном страхе того, что его ужалят или укусят лабораторные или дикие животные, которых приходилось изучать. Даже когда он получил степень магоса, страх никуда не делся, из-за чего работы и исследования Валентина носили по большей части теоретический характер. Он многое знал о повадках животных и представлял себе, как избежать риска при обращении с потенциально опасными формами жизни. Но одним из краеугольных догматов его профессии был факт, что даже магос биологис не сможет предсказать, что сделает животное, если его загнать в угол или застать врасплох Тот проклятый морской хищник жил в клетке много месяцев просто потому, что Драшер слишком боялся приблизиться к нему.

За всю свою жизнь он лишь дважды сталкивался с существами, жуткими по-настоящему: нечестивой ксенотварью, которую они с Макс загнали на мельницу во Внешнем Ударе много лет назад, и безумной машиной для убийства, на которую он охотился в Тихо.

Эти страхи преследовали его всю жизнь и заставляли просыпаться по ночам, несмотря даже на то, что опасность давно миновала. Они накатывали внезапно и отдавали железистой горечью во рту. Из-за них сердце начинало биться неровно, а кожа покрывалась липким потом. Они делали его глупым и медлительным, словно страх был грузом, который наваливался на его способности к логике и здравому смыслу. И оба действительно страшных случая произошли, когда он находился в компании Жермены Макс. Она всегда будто притягивала к нему несчастья. Не безумные приключения. Под этим легким и радостным определением подразумевалось что-то волнующее и азартное. А за ней всегда приходили просто плохие вещи, из-за которых он оказывался на грани весьма вероятной и жестокой кончины. Вещи, которые он никогда не захотел бы повторить и даже вспомнить. Когда он был ближе всего к смерти.

Но там, в коридоре рядом с кухней крепости Хелтер, когда луч от фонаря Макс (да, снова Макс, вечный вестник скверных ситуаций) осветил фантастическую фигуру, нетвердым шагом двинувшуюся в их сторону, он, как ни странно, не почувствовал ничего похожего на страх.

В реальность того, что магос видел перед собой, было просто невозможно поверить. Старые кости, покрытые пятнами и комьями земли, плесенью и остатками разлагающейся плоти, собравшиеся в грубое подобие человека. В пустых глазницах сгустилась темнота.

Мертвец замер, будто давая Драшеру возможность полностью осознать происходящее. И магос смог понять, насколько не испуган. Возможно, его мозг просто отказывался принимать то, что видели глаза. Или происходящее из-за своей необычности выходило за пределы любой степени страха, на которую он был способен.

А может, за последний день произошло слишком много странных вещей. Ему пришлось признать существование того, что никак не укладывалось в научную концепцию мироздания, которой он руководствовался всю жизнь. Псайкерские фокусы, разговоры с мертвыми, появление образа давно умершего старика. Он успел, Трон побери, пожать руку привидению. Возможно, этот день, проведенный в компании Эйзенхорна и его необычной свиты, сработал как курс интенсивной подготовки ко встрече с неведомым. Может, это было что-то наподобие крещения, закалившее его дух настолько, что он оказался готов к чему-то подобному.

Или… или все происходящее было слишком интересным. Природное любопытство Драшера, его жажда увидеть чудеса природы и узнать что-то новое, которые и заставили его выбрать профессию, перевесили все страхи. Даже та ксенотварь, с которой он столкнулся на мельнице много лет назад, была более понятной. Он мог ее изучить и описать известными терминами. Он боялся только потому, что существо хотело его убить.

Но это… Это выходило за рамки понимания. Магосу хотелось знать, что перед ним стоит. Он хотел понять, как такое могло произойти. Как это могло существовать? Он видел органические отходы, разложившиеся остатки мертвого человека. Они не могли жить. Это был просто изломанный каркас, когда-то служивший опорой для организма, но не более того. Даже если говорить об основах органики — бо́льшая часть механизмов, необходимых для работы системы, отсутствовала. Не было ни мышц и сухожилий, скрепляющих и приводящих кости в движение, ни кровеносной системы, питающей эти самые мышцы, ни нервов, создающих импульс для движения и поддерживающих равновесие, ни сердца, качающего кровь, ни органов для обеспечения работы процессов. В черепной коробке не было мозга, который бы отдал команду двигаться вперед, а в глазницах — глаз, которые могли бы их видеть.

Но тем не менее существо их видело. И шло вперед нетвердыми, медленными шагами, будто древний старик, Оно видело Валентина Драшера и Жермену Макс и шло в их сторону.

— Это, — голос Драшера звучал почти радостно, — очень маловероятно.

Макс пробормотала что-то, не слишком похожее на полноценное слово. Приближающаяся фигура будто вздрогнула. Только потом Драшер понял, что дрожит не мертвец, а луч света, озаряющий его. Руки Макс неудержимо тряслись. Магос услышал, как она начала всхлипывать и отрывисто дышать.

Он прекрасно понимал, что при других обстоятельствах и сам бы вел себя точно так же. Его разум был бы парализовав тисками страха.

— Жермена? — мягко позвал он. — Жермена!

Драшер положил ей руку на плечо. Макс трясло настолько сильно, что магос буквально ощутил вибрацию. Она издала странный мяукающий звук. Судя по всему, маршал не могла не смотреть на существо.

У Драшера тоже не получалось отвести взгляд. Но он сумел протянуть вторую руку и забрать у маршала дробовик, не сводя луча с бредущей на них твари, после чего крепко сжал дрожащее плечо Макс.

— Жермена, пойдем, — сказал он. — Пойдем со мной. Давай, шажок назад. Вот, хорошо. И еще один.

Они начали пятиться обратно к двери в гостиную. Маршал дрожала. Драшер уже чувствовал запах наступающего создания. Пахло тлением, но это был не резкий, тошнотворный смрад гниющего мяса, а едва заметный сухой и сладковатый запах конечных стадий разложения.