Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Не Сволочи., или Дети-разведчики в тылу врага - Теодор Гладков

Не Сволочи., или Дети-разведчики в тылу врага - Теодор Гладков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Перейти на страницу:

Капитан удивленно покачал головой и подумал: «Вот это бесенок, пацан совсем, а характер? Разведчик — одно слово». Что этот мальчик являлся разведчиком Особого отдела, он не сомневался — спокоен, твердый голос. Кто другой пойдет через линию фронта? Да и Михалыча капитан знал хорошо, а тот хлопочет за этого чертенка. Наверняка они там с Аникиным поработали с ним, а их на мякине не проведешь. Он сразу принял решение: помочь этому парнишке, но вначале решил пошутить с ним. Однако шутку мальчик не принял. И капитан уже с серьезным видом ответил:

— Я рад выполнить твою просьбу, Петя, но вот уже несколько часов у нас нет связи с дивизией, фашисты разбомбили ее штаб. Какие-то сволочи утром навели на него самолеты, связисты работают сейчас без отдыха. А вот в Ленинград…

Тут начальник штаба посмотрел на Михалыча, а затем на Петю. Мальчик насторожился: что еще придумал капитан? Схватив большой ком снега, одним нажатием ладоней слепил снежок и метким ударом попал в тот же угол двери. Как и Петя, капитан радостно подпрыгнул, потом громко рассмеялся, удовлетворенно хлопнул по плечу Михалыча и не очень сильно толкнул мальчика в спину. Петя не устоял на ногах и плюхнулся в сугроб. Однако злости на этого капитана у него совсем не было. В тяжелых условиях оборонной войны за город Ленина он оставался веселым, любящим шутку человеком — таких командиров солдаты боготворили. Вот и Михалыч влюбленными глазами смотрел на своего капитана, а тот, помогая встать Пете на ноги, говорил:

— А в Ленинград я помогу тебе добраться.

Мальчик стал отряхиваться, выбросил снег из-за ворота свитера. Капитан продолжал:

— У нас тут формируется колонна автомашин в Ленинград за боеприпасами.

Он взглянул на широкие, круглые ручные часы завода имени Кирова, еще первого выпуска, и добавил:

— Отправляются через полчаса. Я устрою тебе место, а пока пойду оденусь.

Капитан скрылся за дверью блиндажа. Михалыч кивнул головой: вот видишь, все устроилось, и сейчас ты отправишься в Ленинград. Тут из блиндажа вышел капитан в новом овчинном полушубке и шапке-ушанке. Под мышкой у него торчали две буханки черного хлеба, а в руках были какие-то свертки.

Протянув все это Пете, он сказал:

— Тебе в дорогу — сахар, немного сала, хлеб.

Петя попытался отказаться, но на него тут же набросился Михалыч: бери, мол, дают от чистого сердца, да и голод в Ленинграде, все пригодится. Мальчик снял из-за спины свою котомку, бережно сложил туда все это богатство, и они втроем направились к месту формирования колонны автомашин.

Вот уже полчаса Петя трясется в кабине латаного-перелатаного «ЗИСа», за которым по небыстрым, лесным дорогам тянется еще десяток таких же видавших виды грузовиков их колонны. За рулем Петиной машины сидел дородный, усатый дядька. Он изредка с усмешкой поглядывает на мальчика, борющегося со сном, которого капитан представил ему как особо ценный груз. За доставку его он отвечает головой. Однообразная лесная дорога и ритмичное урчание мотора окончательно убаюкали Петю, и вскоре он спал мертвецким сном.

Мальчик не видел и не слышал, как на их колонну при выезде из леса напала четверка фашистских «мессеров».

Здесь, на открытой местности, они, словно стервятники, поджидали свои жертвы, налетев на них с разных сторон. Самолеты на бреющем полете гонялись за беззащитными машинами, неистово строча из пулеметов. Три огромных пылающих костра оставила за собой колонна. Остальные машины спасла пара краснозвездных истребителей. Они с ходу ринулись в бой, и вот один из «мессеров» задымил, резко снизился и вскоре грохнулся на снежное поле, подняв в воздух стену черной земли. Другие «мессеры» метнулись в разные стороны, а пара «ястребков», послав колонне покачиванием крыльев победный привет, умчалась в сторону Ленинграда. Не видел этого Петя. Не видел он и своего водителя, потного и разъяренного от своей беспомощности, вцепившегося мертвой хваткой в «баранку», который то резко тормозил своим расстрелянным во многих местах грузовиком, то резко бросал его на всей скорости вперед, грозя кулаком пролетавшим у самой земли фашистам. Не разбудила Петю эта дьявольская гонка. Не будил своего пассажира и этот усатый дядька, так как понимал, что происходящее здесь не для детской души. Он знал взрослых, которые после таких сумасшедших гонок становились на какое-то время психически неполноценными людьми. Нет, не для детей эта проклятая война, думал усатый шофер, объезжая очередную рытвину.

Дома улицы разобрали на дрова

Проснулся Петя, когда машина проезжала около высокого кирпичного забора. Он протер глаза, удивленно покачал головой и вопросительно взглянул на шофера. Тот усмехнулся и восхищенно произнес:

— Ну и спать же ты горазд, хлопчик. Сестрорецк. Завод Воскова проезжаем.

«Так на этом заводе Николай Кузьмин когда-то работал. И невеста его здесь живет», — промелькнуло у Пети. Он схватил котомку, лежавшую в его ногах, вцепился рукой в «баранку» и твердым голосом произнес:

— Я выхожу. Мне обязательно надо здесь выйти.

Нужно сказать, что здесь Петя, как разведчик, несколько отступил от данных ему Особым отделом фронта инструкций. Для него было выработано такое правило: после выхода из тыла противника на передовой его должен встречать кто-нибудь из сотрудников Особого отдела. Чаще всего это был Ковалдин. Если по какой-либо причине такая встреча не смогла состояться, то он должен добираться до Особого отдела самостоятельно, не вступая при этом ни с кем в контакты. И до этого он строго руководствовался этим положением. Но в это, уже десятое его возвращение из вражеского тыла он оказался совсем в необычной ситуации. Положения инструкции вступили в противоречие с просьбой его расстрелянных друзей. И он не мог не выполнить их предсмертную просьбу, не мог не рассказать как можно быстрее родным и близким об их трагической судьбе. Ведь он дал им слово там, в фашистской неволе, перед побегом из тюрьмы, который устроили ему его друзья-смертники, и данное им слово он хотел выполнить сейчас, не откладывая на какое-то другое время. Он оказался в Сестрорецке, где жила невеста его командира. И в мозгу мальчика-разведчика, привыкшего решать и делать все быстро и оперативно, созрело решение: посетить Тамару Петерсон, потом родных Вани Голубцова, а затем отправиться в Особый отдел фронта. Это было против установленных правил, но он решил, что руководство Особого отдела его поймет правильно и не будет осуждать за проявленную им инициативу.

Помахав усатому шоферу на прощание рукой, Петя остановил женщину, закутанную до самих глаз в серый пуховый платок. Она бойко ему объяснила, что улица Верхние Пески совсем близко, в каких-то двадцати минутах хода отсюда. И действительно, вскоре он бодро шагал по проложенной тропинке на этой тихой, засыпанной снегом улице.

По обеим ее сторонам стояли двухэтажные деревянные дома, построенные еще задолго до революции для заводского люда. Мальчик прошел уже больше половины улицы и остановился около дома, окрашенного охрой, на котором чуть выше первого этажа висел квадрат оцинкованного железа с большой черной цифрой 26.[45]Он стоял около сугроба, раздумывая, по какой же из трех тропинок, которые вели к дверям подъездов, ему идти. Петя выбрал центральную, где подъезд был очищен от снега, да и дорожка ему показалась более утрамбованной. «Значит, этой дверью пользуются чаще других», — подумал он, подходя к дому. Мальчик рванул на себя тяжелую коричневую дверь и оказался в полутемном коридоре. В нос ему ударил спертый, затхлый воздух, какой стоит обычно в редко проветриваемых помещениях. Когда глаза привыкли к темноте, Петя медленно стал подниматься по деревянной скрипучей лестнице. Лестничная клетка, освещаемая слабо двумя закопченными окнами, была заставлена старыми стульями, табуретками, ведрами и большими кастрюлями. На стенах висели железные, эмалированные и даже деревянные корыта. Мальчик улыбнулся, представив себе купающихся в этих корытах детишек. «Ух, и крик же здесь, наверное, стоял, если мамы выбирали для них один и то же банный день», — подумал он. Он удивленно покачал головой, разглядывая совсем маленькое, почти игрушечное корытце из дерева. «Ну, это только для младенца», — усмехнувшись, сказал тихо сам себе. Шесть дверей, располагавшихся одна против другой, насчитал мальчик на лестничной клетке. На их широких наличниках, окрашенных в бордовый цвет, располагались столбцами разные пластинки с указанием фамилий жильцов и количеством звонков к обитателям этих, по-видимому, густонаселенных коммунальных квартир. Он пробежал глазами по фамилиям первой двери, но нужной фамилии здесь не оказалось. Вторая — тоже безрезультатно. Петя подошел к третьей двери, и сердце его учащенно забилось. На потемневшей бронзовой пластинке вязью четко вырисовывалась фамилия «Петерсон», звонить которым полагалось один раз. Чуть ниже на такой же пластинке было выгравировано «Глазковы», а еще ниже — «Салазкины». Петя решительно потянулся к звонку, но тут же резко одернул руку, словно нечаянно чем-то обжегся. Только сейчас он начал сознавать, с какой страшной вестью прибыл в этот дом. Ведь он должен сообщить о смерти любимого… И кому? Невесте. «Как отнесется она к этому известию?» — думал мальчик. Он боялся слез и причитаний.

1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?