Каждый за себя - Александра Маринина

Ах, Игорек, Игорек… Вера не знала, что будет с остальнымидрагоценностями из не праведно нажитого наследства его родителей, но ей былоприятно, что хотя бы одна вещь уйдет к хорошему человеку.

НИКА

Лето заканчивалось. Еще одно лето, которое я прожила, так ине увидев моря. Не повалявшись на раскаленном песке. Не отдохнув.

Зато с меня сняли гипс, и я уже была настолько здорова, чточерез три дня меня обещали выписать За месяц, проведенный в больнице, я съела,наверное, тонну испеченных Анной плюшек, усилиями Николая Григорьевичаознакомилась с творчеством Артуро Переса-Реверте, поправилась благодарямалоподвижному образу жизни на три килограмма и получила странный подарок -кольцо с бриллиантом. Его принесла Алена с невнятными объяснениями насчет того,что так хотел Игорь, и пусть у меня останется память о человеке, который меняспасал. Правда, в моем сознании память о том, кто меня спасал, слабоувязывалась с вычурным, безвкусным и безумно дорогим кольцом, но с покойникамине спорят Если Игорь так хотел, пусть так и будет. Я не стала оставлять кольцоу себя, глупо как-то лежать на больничной койке в ночной сорочке и сбриллиантовым кольцом на руке, и попросила Алену отнести подарок домой, пустьдождется моего возвращения. Вообще после гибели Игоря Алена стала мягче, добрееи, кажется, даже умнее.

Старый Хозяин ухаживал за мной в лучших традицияхмелодраматического жанра, превратив чай с плюшками в обязательный утреннийритуал. Пока я не могла самостоятельно сидеть, кормил меня с ложечки, недоверяя медсестрам, и часами читал вслух. Однажды, когда ему показалось, что яуже достаточно окрепла для серьезного разговора, Николай Григорьевич признался,что делал обыск в моей комнате и читал мою электронную почту. Как будто я этогоне знала! Мне Анна рассказывала об этом сразу после операции: и о взломепочтового ящика, и о том, что были найдены документы, свидетельствующие о моихделовых контактах с агентством Севочки Огородникова, и сердце у меня еще тогдазатрепыхалось в испуге перед неминуемым объяснением. Но никто ничего неспрашивал. И я, честно признаться, начала уже надеяться, что как-то все ирассосется, ан нет, не рассосалось.

- Ника, вы собирались продавать свои вещи, одежду.Почему?

- Деньги нужны, вы же сами понимаете, - как можнобеззаботнее ответила я.

- Когда женщина продает свои наряды, это свидетельствокатастрофы, а не того, что ей просто нужны деньги. Кого вы пытаетесь обмануть,Ника?

Да, действительно, кого это я пытаюсь обмануть? Старогочекиста, раскрывшего в своей жизни не одну тысячу обманов? Наивнаясамонадеянная дурочка!

- Николай Григорьевич, не вынуждайте меня говорить неправду. Правду я вам сказать все равно не могу, а откровенно врать не хочется.Могут у меня быть свои маленькие женские секреты? - слукавила я.

- Могут, - согласно кивнул он. - Вам нужно былорасплатиться с Огородниковым?

Так, и Севочку сюда приплел. Впрочем, он прав, деньги нужныбыли именно для этого.

- Да.

- Но вещи вы не продали, значит, вам хватило, - сделалон вывод. - Вы простите, но я заглянул в ваш шкаф и сверился с описанием техвещей, которые вы предлагали на продажу. Все на месте. Никочка, какие у васдела с Огородниковым? Я у него спрашивал, но он не сказал, сослался на тайнуклиента. Может быть, вы мне скажете? Вы можете не говорить, это ваше право, нотогда я начну сомневаться в вашей искренности. А ведь нам с вами еще долго житьвместе, бог даст, в ближайшее время не помру.

Я поразмышляла несколько секунд и поняла, что Старый Хозяиндовольно элегантно загнал меня в угол. Как-то и в самом деле нехорошополучается, когда у человека, живущего с тобой под одной крышей, появляются оттебя тайны, да еще связанные с частным детективным агентством.

Но как же поступить? Столько сил, нервов и денег былопотрачено на то, чтобы уберечь Старого Хозяина, и что теперь? Все псу подхвост? Он занервничает, расстроится, выдаст приступ… Или я что-то не такоцениваю? Ведь смог же он остаться в хорошем состоянии, когда меня похитили,даже ясности ума не утратил и руководил процессом моего поиска. Но, возможно,дело в том, что я для Старого Хозяина все-таки "чужая" и моеисчезновение для него - не повод сходить с ума, а Наташенька -"своя", не говоря уж о Павлушеньке, которому она изменяла.

Так что же мне делать? Врать - противно, а кроме того,опасно, потому что можно попасться: Николай Григорьевич вовсе не так доверчив,как я о нем думала. Сказать правду - страшно, потому как опять же опасно, авдруг моя правдивость слишком дорого обойдется его здоровью?

- Ника, вы не хотите меня расстраивать? - Главный Объектсловно мысли мои читал. - Боитесь, что я разволнуюсь и мне станет хуже? Я вамобещаю, что ничего страшного не произойдет. Когда вы пропали, я столько всегопередумал, что теперь уже все остальное кажется сущей ерундой. И когда нашелваш договор с Огородниковым, тоже не самые приятные версии выстроил, но, каквидите, пережил в полном здравии. И еще одну вещь хочу вам сказать, Ника. Запоследние недели я кое-что понял, во всяком случае, главное, важное могу теперьлегко отличить от неглавного и неважного. Когда вы пропали, я это отличиеощутил очень явственно. И то, что еще два месяца назад действительно моглодовести меня до смертельно опасного сердечного приступа, сегодня покажется мнепросто ничтожным и не стоящим беспокойства. Обещаю вам, что восприму ваши словаадекватно.

И я все рассказала Николаю Григорьевичу. И взяла с негочестное чекистское слово, что ни Наталья, ни Гомер никогда ничего не узнают.

- Николай Григорьевич, а как же Павел Николаевич иНаталья Сергеевна? Ведь если теперь все знают, что я обращалась к Огородниковуи расплачивалась с ним за услуги, то я должна буду как-то это объяснить. Вам ярассказала правду, а им что сказать?

- Это не ваша забота, я сам придумаю, что им сказать.Достаточно того, что я знаю. И могу вам гарантировать, что больше ни одноговопроса об этом вам никто не задаст. - Помолчал немного и добавил:

- Спасибо вам, Никочка. Вы мудрая женщина. И вы былиабсолютно правы насчет Наташеньки, тяжесть благодарности оказалась бы ей не посилам.

Больше мы к этому вопросу не возвращались и проводили времяв чтении, совместных чаепитиях и мирном ворковании.

И конечно, все это время меня периодически навещал Никотин.

- Детка, благодаря тебе я хоть сына чаще вижу, -повторял он. - Когда бы я еще встречался с ним два-три раза в неделю? А так уменя есть мощный стимул Я не самая глупая женщина на этом свете, но иногдавыказываю такие явные признаки отсутствия остроты ума, что потом только дивудаюсь. Ведь еще во время самой первой моей встречи с Никотином я обратилавнимание на то, что он не болтлив, то есть общается он с удовольствием, ноникогда не говорит ничего лишнего.