Двенадцать - Джастин Кронин

– Очень жаль, полковник.

Боль воспоминаний, то усилие, которое ему пришлось сделать, чтобы рассказать об этом, все это было написано на лице мужчины.

– Ладно, – сказал он, помолчав. – Это было давно. Благодарю за сочувствие, но я здесь не за этим. Я встрял, и если Флит узнает, он отправит меня в отставку. Или на гауптвахту, надолго.

– Даю слово, сэр.

Апгар снова помолчал.

– В тот день мы потеряли двадцать три человека. Из которых шестнадцать, в том числе мою сестру, так и не нашли. Все знают про затмение. А вот чего все не знают, так это того, что Зараженные прятались в убежищах. Будто заранее знали о затмении. А прямо перед нападением молодой парень из Внутренней Службы, который был на дозорной башне, сообщил, что видит большой грузовик, похожий на тот, который описал ты. Прямо за деревьями. Ты понимаешь, к чему я клоню?

– Вы хотите сказать, что это было запланировано.

Апгар кивнул.

– Не знаю кем, но женщина в этом участвовала. Два человека ее видели. Первым был парень из Внутренней Службы, о котором я упомянул. Второй – рабочий, бригадир Северного Комплекса. Его жена и дочь пропали в тот день. А звали его Кертис Ворхис.

Снова сюрприз.

– Генерал Ворхис?

– Я знал, что тебя это заинтересует, особенно учитывая его дружбу с Гриром. Ворхис записался в Экспедиционный Отряд сразу же после бойни. Половина высшего командования второго Экспедиционного Отряда начала свою службу после того дня. Вторым служащим Внутренней Службы на башне был Нэйт Крукшенк. Уверен, ты знаешь это имя. А ты знал, что он Ворхису шурином приходился?

Крукшенк был командующим в Розуэлле. Внезапно совокупность действующих лиц сложилась, будто части головоломки. Питер вспомнил гарнизон в Колорадо, где он был с Гриром и Ворхисом. Как дружны они были, и как потом Грир показал ему наброски, нарисованные угольком, когда генерал погиб. Ворхис снова и снова рисовал одну и ту же картину, женщину и двоих маленьких девочек.

– А что же за другой из Внутренней Службы? Он кто был?

– Ну, это имя известно всякому. Тифти Лэмонт.

Чушь какая-то.

– Тифти Лэмонт служил в ВС?

– О, Тифти и не на такое способен. Я обязан ему жизнью, и не я один. После бойни он тоже записался в Экспедиционный разведчиком-снайпером. Наверное, лучший из всех, какие когда-либо были. До капитана дослужился, пока его не выгнали. Ворхис, Крукшенк и Тифти знали друг друга с детства. Всей истории не знаю, но что-то там было.

Тифти Лэмонт – в Экспедиционном, да еще и офицер. Если судить по всему тому, что Питер о нем слышал, – совершенно не вяжется.

– И что с ним случилось?

– С Тифти?

– Он же теперь изгой.

Лицо Апгара сделалось странным.

– Не знаю, лейтенант. Можешь сам его спросить. Если, конечно, найдешь. Если знаешь кого-то, кто знает кого-то еще.

Повисло молчание. Апгар выжидающе поглядел на него.

– Сколько, говоришь, было людей в той твоей колонии в Калифорнии?

– Девяносто два.

– Девяносто два, и исчезли без следа. Весьма загадочно, как по мне. Не очень похоже ни на военную операцию, ни на нападение Зараженных. Плюс шестьдесят семь в Розуэлле, и у тебя уже едва не две сотни человек, которые растворились в воздухе. А теперь уходит Эми ровно тогда, когда появляется эта женщина и нарушает наше снабжение нефтью. Я понимаю, почему начальство беспокоится. Тем более если задуматься над фактом, что единственный ныне живой человек, который видел эту женщину… как ты его назвал?

– Изгой.

– Именно. Персона нон грата. Скользкая ситуация в политическом смысле, мягко говоря. С одной стороны, есть военные, которые ничего общего с ним иметь не желают. С другой стороны, гражданские власти, которые не могут по крайней мере официально. Ты меня слышишь, лейтенант?

– Я не слишком разбираюсь в политике, сэр.

– Нас тут двое таких. А там – кучка людей, заботящихся, как свои задницы прикрыть. Поэтому мы и оказались в таком положении. Это обстоятельства, в которых хорошо бы воспользоваться помощью третьей стороны. Людей, скажем так, умеющих проявлять личную инициативу, продемонстрировавших это, как и умение обходить углы. Я в этом не одинок. Определенные конфиденциальные разговоры уже идут на высоком уровне. Гражданском, не военном. Судя по всему, то, что я твой командир, помогло мне верно оценить твой характер. Твой и Донадио.

Питер нахмурился.

– А Алиша тут при чем?

– Этого я не знаю. Но могу сказать тебе две вещи, а дальше считай как хочешь. Во-первых, из Форт-Кирни три месяца ничего не слышно. Во-вторых, у Донадио два приказа. Мне известен лишь первый, который шел на уровне штаба Дивизиона, и я тебе о нем говорил. Второй был в запечатанном конверте, прямиком из администрации Санчес, «лично в руки».

– Почему же в командовании Дивизиона не захотели посвятить вас в подробности?

– Превосходный вопрос. По поводу того, в чем суть этого дела и кто это знает. Похоже, вопросы секретности касаются не только тебя. Флит решил избавиться от тебя, в этом я тебе ничего нового не открыл. Но, между нами, Флит и Санчес не всегда встречаются непосредственно, а субординация не настолько проста, как тебе могло бы показаться. Декларация оставляет большой простор для толкований, и все может оказаться весьма мутным. Это дело с женщиной на Нефтяной Дороге – не тот вопрос, скажем так, по которому военные и гражданские пришли к общему мнению. Как и Мартинес, который, как ты очень уместно заметил, не находился там, где должен был находиться. Да еще в этот самый момент Эми каким-то образом освобождает Грира из военной тюрьмы и сбегает. Все очень интересно.

– Значит, вы думаете, это звенья одной цепи.

Апгар пожал плечами.

– Я всего лишь посланник. Флит никогда не был тем, кого можно назвать истинно верующим. По его мнению, Эми – лишь отвлекающий маневр, а Двенадцать – легенда. Насчет Донадио ему спорить не приходится, он видит, что она иная, но в его системе это ничего не доказывает. Он терпел охоту лишь потому, что Санчес слишком много шумела по поводу того, что игра не стоит свеч, и происшедшее в Карлсбаде дало ему возможность окончательно прекратить охоту. Но есть те, кто считает иначе.

Питер задумался, стараясь осознать услышанное.

– Значит, Санчес делает дела за спиной у Флита.

Апгар делано нахмурился.

– Я не помню, чтобы такое говорил. Говорить такое мне не по чину. В любом случае я бы был тебе очень обязан, если бы ты смог помочь мне найти достаточно способного человека, чтобы тут пару дел уладить. Никого подходящего не знаешь, лейтенант?

Намек был толщиной с бревно.

– Думаю, знаю, полковник.