Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций - Ронен Бергман

Эйтан проявлял нетерпение. «Гилбоа, – рявкнул он. – Так да или нет?»

«Моя интуиция подсказывает мне, – ответил Гилбоа, – что Арафата в самолете нет».

Эйтан повернулся и пошел к красному телефону шифрованной связи, стоящему у стены. «Арик, – сказал он министру обороны, который с нетерпением ожидал в своем кабинете, – ответ отрицательный. Нам придется ждать другого дня».

В курсе базовой подготовки солдат Армии обороны есть один эпизод, настолько важный, что обязателен для усвоения каждым новобранцем. А детали этого события входят в программу подготовки офицеров. Случай этот произошел 29 октября 1956 года, когда подразделение израильской пограничной службы, осуществляя режим комендантского часа в деревне Кафр-Касим, окружило большую толпу местных жителей, возвращавшихся с работы. Потом солдаты расстреляли их. Они убили 43 человека, среди них 9 женщин и 17 детей. Пограничники утверждали, что просто выполняли приказ об открытии огня по нарушителям комендантского часа, но судья Биньямин Халеви, в одном из важнейших судебных решений, постановил, что солдаты не должны подчиняться приказам, которые являются открыто беззаконными. «Отличительной чертой демонстративно беззаконного приказа, – писал Халеви, – является то, что над таким приказом, словно черный флаг, должно развеваться предупреждение “Недопустимо!”. Такой приказ не просто беззаконен формально, не просто завуалирован полностью или частично… в нем присутствует беззаконность, которая больно бьет по глазам, которая наполняет сердце гневом, если глаза не слепы, а сердце не бесчувственно или не развращено»[739].

Этот урок Кафр-Касима, буквально впечатанный в мозг каждого израильского солдата, был, несомненно, одной из важнейших причин, по которым не произошло военное преступление, несмотря на то что в пяти случаях истребители F-15 и F-16 поднимались в воздух для того, чтобы уничтожить Арафата. Фактически командование израильских ВВС намеренно чинило обструкцию этим операциям, отказываясь подчиняться приказам, которые оно считало демонстративно беззаконными[740]. «Когда мы получили приказ, – вспоминал Селла, – мы с Иври пошли к Эйтану. Я сказал ему: “Господин начальник Генерального штаба, мы не намерены исполнять это. Этого просто не произойдет. Я понимаю, что министр обороны здесь главный. Никто не осмеливается перечить ему, поэтому мы сделаем выполнение этого приказа просто технически невозможным”. “Рафуль” посмотрел на меня и ничего не сказал. Я воспринял его молчание как знак согласия».

В каждом из пяти случаев, когда израильские истребители идентифицировали указанную им цель над морем, по словам Селла, операции саботировались[741]. В одном таком случае радиосвязь на командном пункте – самолете Boeing 707 – была заглушена из-за настройки на неправильную волну, что сбило контакт с центром на достаточное время, чтобы операция сорвалась. В другом случае в последнюю минуту Гилбоа настоял, что доказательств нахождения Арафата на борту самолета-цели не было. В третьем эпизоде Селла намеренно ввел Эйтана в заблуждение, сообщив, что цель была идентифицирована слишком поздно, что создавало опасность обнаружения взрыва близлежащим морским государством. В остальных случаях «мы просто тянули время, пока цель не покидала зону, где ее можно было поразить, не оставляя никаких улик»[742].

Однако в конечном счете планы Шарона сознательно совершить военное преступление были разрушены из-за его прошлой беспринципности. Под сильным давлением израильского общества и в условиях жесткой международной критики Бегин был вынужден провести судебное расследование бойни в лагерях беженцев в Бейруте[743]. Комиссию возглавлял председатель Верховного суда Ицхак Кахан, но подлинной ее движущей силой являлся Аарон Барак, независимо мыслящий и принципиальный генеральный прокурор, который в свое время не допустил убийства террористов из Найроби и впоследствии сменил Кахана на посту председателя Верховного суда. В течение трех месяцев комиссия выслушала показания всех граждан Израиля, участвовавших в инциденте, и изучила более тысячи документов.

Расследование и слушания создали первые трещины в монолите власти Шарона[744]. После того как Барак задал свои глубокие и острые вопросы, руководителям военного и разведывательного истеблишмента стала ясно, что их карьеры тоже находятся под угрозой. Они быстро нашли себе адвокатов, которые в один голос посоветовали им перевалить вину на кого-то другого. Работа комиссии скоро превратилась в позорный спектакль взаимных обвинений.

Комиссия Кахана опубликовала свои выводы и рекомендации 7 февраля 1983 года. Вердикт комиссии гласил, что прямую ответственность за массовые убийства несет «Фаланга», но к ответу должны быть призваны и некоторые израильтяне: «Мы считаем, что опасения по поводу возникновения в лагерях беженцев резни в том случае, если туда будут допущены вооруженные фалангисты… должны были возникнуть у каждого, кто хоть как-то был связан с творящимся тогда в Бейруте». Комиссия нашла, что «определенную долю ответственности несет премьер-министр Бегин», но основная вина была возложена на министра обороны Шарона, начальника Генерального штаба Эйтана и начальника военной разведки АМАН Саги наряду с другими высшими офицерами Армии обороны, а также на директора «Моссада» Адмони. Комиссия рекомендовала сместить Шарона с поста немедленно[745].