Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс

Согласно данным «Официальной истории», такое количество артиллерии обеспечило англичанам концентрацию полевых пушек одно орудие на каждые 19 м немецких траншей и одно крупнокалиберное орудие на каждый 51 метр этих траншей. Когда оно выражено в подобных соотношениях, число пушек не выглядит ошеломляющим, и хотя взятые вместе эти пушки за неделю перед наступлением сделали 1 508 752 выстрела и еще 250 000 выстрелов в течение первого дня наступления, и хотя артиллерийская подготовка сопровождалась огнем установленных в траншеях минометов и станковых пулеметов, 1 июля этого оказалось мало, чтобы подавить сопротивление противника, а общий вес выпущенных снарядов был гораздо меньше, чем общий вес крупнокалиберных снарядов, которые будут выпущены в каждом из последующих сражений.

Результатом всего этого стало то, что и на этот раз огневая подготовка атаки не справилась со своей задачей, плотность огня оказалась недостаточной, и она не обеспечила ничего похожего на успешное подавление противника и уничтожение его средств сопротивления, хотя именно на этом строилась вся стратегия Роулинсона. Ко всему этому можно добавить еще и то, что меткость стрельбы британских артиллеристов, особенно в контрбатарейной борьбе, по-прежнему оставалась невысокой. Очень большое количество целей не было поражено совсем или поражено, но не подавлено, или же огонь велся по ним недостаточно эффективно. Военные историки критикуют Хейга и Роулинсона за то, в чем они видят неудачную организацию действий артиллерии, но это — взгляд в прошлое, не обремененный какими-либо представлениями о реалиях того времени. Правда заключается в том, что, для того чтобы подвергнуть позиции противника сокрушительному обстрелу продолжительностью в целую неделю, эти генералы ввели в бой все орудия, которые они могли только найти, и больше орудий, чем участвовало в любом из предыдущих сражений. Любой обычный расчет покажет, что такого количества пушек должно было хватить для того, чтобы уничтожить любые признаки жизни на немецких позициях. То, что этого не случилось, произошло, конечно же, не потому, что генералы не сумели сделать все, что в их силах, для обеспечения достаточно сокрушительной артиллерийской поддержки.

Однако и с учетом всего сказанного, даже если после артиллерийского обстрела и артподготовки были бы обнаружены серьезные очаги немецкого сопротивления, нет сомнения, 1 июля наступление все равно было бы начато. У войны свои законы, и такая крупная и крайне сложная военная операция, подобная наступлению у Соммы, начала разворачиваться уже тогда, когда только были определены первые части, которым предстоит участвовать в сражении. В силу этого обстоятельства она не могло быть остановлена в последнюю минуту, из-за того, что какая-то часть приготовлений пошла не так, как планировалось.

Такое положение вещей, при котором наступательные действия, коль скоро они начались, уже не могут быть остановлены, действительно не только для берегов Соммы, и оно складывалось не только у генералов Первой мировой войны. В 1944 году, 6 июня, в первый день вторжения в Нормандию, подполковник (позднее генерал-майор) Дж. Л. Маултон, который командовал 48-м диверсионно-десантным отрядом британской морской пехоты, вместе со своим подразделением высадился на берег у Сен-Обен-сюр-Мер и увидел, что от его отряда не осталось и половины, а поставленная перед ним задача все еще не выполнена.

«Нас встретила кровавая бойня, но надо было идти вперед. Оглядевшись, я увидел, что весь берег усеян телами убитых и умирающих пехотинцев, и наших, и канадских, стояли разбитые танки, горели десантные катера и баржи. Но сзади нас, за линией прибоя, к берегу шла великая армада, сотни десантных кораблей готовились к высадке. Было слишком поздно поворачивать назад, и уже ничто не могло остановить вторжение. В этом-то и заключалась проблема… представление началось, и надо было продолжать наступление, не щадя тех сил, которые еще оставались у нас». (Генерал Маултон. Беседа с автором книги. Стоит отметить, что на следующий день изрядно поредевший в боях отряд подполковника Маултона выполнил поставленную перед ним задачу и захватил укрепления противника в Лягрюн-сюр-Мер.)

Так было в День «Д»,[41] то же самое имело место и на Сомме 1 июля 1916 года, за 28 лет до него.

На совещании, состоявшемся между Роулинсоном и Хейгом 16 мая, Хейг согласился с Роулинсоном в том, что пехота не будет посылаться в атаку до тех пор, пока командование корпусов не убедится, что сопротивление противника на их участках фронтов в значительной степени подавлено. Однако волею случая никто не следовал этому соглашению. Французы, которые продолжали настаивать на проведении атаки в утренние часы; концентрация солдат и припасов, резервов и поддерживающих сил в пунктах сосредоточения, а также расстановка по позициям пушек и боеприпасов к ним; подготовка и начало артиллерийского обстрела противника — все это было теми ступенями, которые подводили пехоту к моменту, когда нужно будет подняться над бруствером и пойти в атаку. Вместе с подготовкой к сражению поднималась и росла неодолимая сила обстоятельств, и 1 июля эта сила погонит британскую пехоту на нейтральную полосу независимо от того, будет подавлена немецкая оборона или нет.

Помимо артиллерийской подготовки намеченная на 1 июля атака с исходных рубежей будет сопровождаться подрывом мин в минных галереях, подведенных под немецкие позиции. К этому времени рытье сап и подвод минных галерей стали характерной чертой позиционной войны, и для поддержки этой атаки под траншеи противника были подведены три заряда большой мощности и ряд более слабых зарядов. Два первых заряда установили в неглубоких лощинах по обе стороны от деревни Ля-Буассель, названные англичанами лощина «Сосиска» и лощина «Мешанина» (взрыв в первой из них образовал сохранившуюся до сих пор воронку, известную под именем «Лошнагар»), Третий заряд был установлен под позициями редута «Боярышник», расположенного у Бомон-Амель в зоне действий VIII корпуса. Мина под редутом «Боярышник» была установлена так, чтобы ее взрыв произошел за десять минут до того как солдаты поднимутся в атаку; две другие должны быть взорваны восемью минутами позже, то есть за две минуты до времени «Ноль».[42]

Согласование вопросов артиллерийской поддержки, ввода подкрепления, организации связи и обеспечения — дело исключительной сложности. Как только началась работа по выполнению плана боевой операции, ее размах ширился день ото дня, достигая пика амплитуды к началу наступления, и стало фактически невозможно приказать остановиться ее безостановочному развитию. Шли недели подготовки к наступлению, и Хейг пришел к выводу, что его нужно перенести на сентябрь. Однако французы стали оказывать на него всевозрастающее давление, требуя не только начать наступление в намеченный день, но и в возможно более ранние сроки. В боях под Верденом немцы перемалывали части французской армии, и если британские войска не начнут свое наступление и не вынудят немцев ослабить или даже совсем остановить активные действия на том участке театра военных действий, французская армия может быть совершенно уничтожена.