Секреты - Лесли Пирс

В ее туфлях хлюпала вода, и все тело замерзло так, что каждое движение причиняло боль, а женщина была такой тяжелой, что Роуз подумала, что не пронесет ее и нескольких ярдов. Но она сконцентрировалась на каждом шаге и так, шаг за шагом, приближалась к коттеджу.

Она услышала, как женщину за ее спиной стошнило, но по меньшей мере это означало, что она приходит в себя. Она тащилась вперед, думая только о том, чтобы добраться до входной двери.

— Мама! — заорала она, как только ступила на тропинку. — Открой дверь!

Дверь распахнулась настежь, золотой свет лампы осветил силуэт матери, и ничего в ее жизни не было более желанного.

— Господи, что там у тебя? — выкрикнула Хонор. — Это животное?

— Утопленница, — отрезала Роуз, и ей захотелось засмеяться, потому что от одного только вида матери она снова почувствовала себя в безопасности.

— О Боже, — воскликнула Хонор, когда Роуз положила свою ношу на ковер перед камином. — Это Эмили!

Она начала срывать с женщины насквозь промокшую одежду и закутывать ее в одеяла. Роуз кратко рассказала ей, что произошло, но от резкого перехода в тепло комнаты и от шока, который испытала, она почувствовала себя как-то странно, и у нее все расплылось перед глазами.

Она вспомнила, как мать велела ей скинуть с себя одежду, потому что с нее всюду капало. Она предположила, что, наверное, пошла в спальню раздеться, потому что следующее, что она четко помнила, — это ночная рубашка и халат на ней и обернутое вокруг ее мокрой головы полотенце. Хонор сидела на полу, качая женщину в руках, и старалась напоить ее бренди по глоточку.

— Я Хонор Харрис, дорогая, — говорила мать женщине, которая смотрела на нее отсутствующим взглядом. — Я о тебе позабочусь, теперь все будет хорошо.

Роуз было ужасно холодно, она хотела подобраться к печке, чтобы согреться, но не могла, потому что мать и женщина были у нее на дороге, и она почему-то почувствовала тревогу.

— Мы не можем заботиться о ней, мама, — сказала она. — Ей нужно в больницу. Она не дворняжка, как Великан, ты не можешь привести ее в порядок, накормив и обогрев. Как только я согреюсь, я пойду и вызову «скорую помощь».

— Ш-ш-ш! — произнесла Хонор, бросив на Роуз свой обычный строгий взгляд.

— Мама, она сошла с ума! Она прыгнула в реку, и если бы я это не услышала, ее бы сейчас уже снесло течением к воротам шлюза!

— Она просто вне себя от горя, — сказала Хонор, все еще качая женщину в руках. — Майкл пропал без вести, его подстрелили над Германией.

— Майкл? — переспросила Роуз.

Хонор посмотрела на нее.

— Да, Майкл, молодой человек, которого любила Адель. Это его мать, Эмили Бэйли.

Роуз отшатнулась как пьяная, и у нее было такое чувство, что ее голова вот-вот взорвется. Эмили. Это было для нее слишком много. Неужели женщина, которую она спасла, — та самая, которую она когда-то так проклинала?

Эмили Бэйли, эта ведьма, которая не любила своего мужа, но ни за что не позволила бы ему жениться на другой! Роуз никогда не встречалась с ней, никогда не видела ее фотографии, но когда она была влюблена в Майлса, она хотела, чтобы она и ее проклятые дети умерли.

А сейчас, по прошествии около двадцати двух лет, она случайно спасла ей жизнь.

— Роуз, дорогая, я думаю, у тебя шок, — вдруг воскликнула Хонор. — Ты белая как мел и дрожишь, как желе. Укутайся в одеяло и налей себе немножко бренди.

Чуть позже часы пробили шесть, и до Роуз дошло, что все драматические события не заняли и получаса от начала до конца, хотя ей это время показалось долгими часами. Она уже согрелась благодаря бренди, но по-прежнему чувствовала себя странно. Мать все еще сидела на полу, обнимая и раскачивая Эмили и бормоча слова утешения. Роуз вдруг показалось, что она просто сторонний наблюдатель, до которого никому нет дела.

— Ты не можешь оставаться на полу, мама, у тебя будет болеть спина, — раздраженно сказала она чуть погодя. — Давай я подниму ее на кушетку. Рано или поздно ей придется тебя отпустить.

— Если б я считала, что мой ребенок умер, я бы хотела, чтобы кто-нибудь обнимал меня, — упрямо сказала Хонор.

При этих словах матери у Роуз стал ком в горле.

— Ты вполне можешь обнимать ее на кушетке, — хрипло сказала она. — Ну ладно, давай я помогу тебе подняться и приготовлю всем нам чаю.

Казалось странным, что Роуз смогла так легко дотащить Эмили до коттеджа, потому что ей понадобилось собрать все остатки сил, чтобы поднять ее с пола на кушетку. Возможно, Хонор заметила это, потому что не успела Роуз помочь ей подняться, как она обняла дочь.

— Ты была такая смелая, прыгнув за ней в реку, — сказала она прерывистым голосом и с глазами, полными слез. — Вы могли обе утонуть.

Роуз пожала плечами.

— Это было бы смело, если бы я подумала, прежде чем сделать это, — сказала она. — Но я не подумала, меня просто что-то подтолкнуло.

— Значит, если ты не подумала, то твой поступок нельзя назвать смелым? — сказала Хонор, попытавшись улыбнуться и опускаясь на кушетку рядом с Эмили.

— Да, — ответила Роуз. — А сейчас, Эмили, может быть, ты перестанешь плакать и выпьешь чаю?

Роуз не знала, помог ли ее строгий тон, но в первый раз с того момента, как Эмили очутилась в коттедже, она посмотрела на одеяло, которым была укутана, затем огляделась вокруг.

— Где я? — спросила она слабым голосом и перестала плакать.

— Ты прыгнула в реку, и моя дочь вытащила тебя, — пояснила Хонор, убирая все еще влажные волосы с лица Эмили. — Ты меня знаешь? Я Хонор Харрис, бабушка Адель, которая когда-то была у тебя горничной. А это Роуз, моя дочь, она спасла тебя.

Эмили вопросительно смотрела на Хонор в течение нескольких секунд с выражением ребенка, который только что проснулся после дурного сна.

— Ты когда-то приходила ко мне в дом.

— Верно, — терпеливо сказала Хонор, взглянув на Роуз, сидевшую на стуле напротив них. — Я была подругой твоей матери. Мы однажды разговаривали в Рае в прошлом году, про Майкла. Мне так жаль, что он пропал без вести, я тоже очень его любила.

У Эмили сморщилось лицо, и она снова заплакала, на этот раз это были громкие, душераздирающие рыдания, и она уткнулась лицом в плечо Хонор и прильнула к ней.

— Это несправедливо, — рыдала она. — Он был такой особенный для меня, такой добрый и любящий. Я не хочу жить без него.

— Но он может находиться в лагере для военнопленных, — мягко сказала Хонор. — Ты пока что не можешь сдаваться. Что он будет чувствовать, если вернется домой с войны и обнаружит, что ты покончила с собой?

— Он не вернется, я знаю, что он умер, — настаивала Эмили. — Его друг видел его самолет в огне.

— Я уверена, что он рассказал тебе, как много пилотов выпрыгивают с парашютом с горящих самолетов и остаются целы, — сказала Хонор. — Я читала десятки таких историй.