Папины дочки - Тасмина Перри

— Все в порядке, я сейчас не могу разговаривать, — вздохнув, отозвалась она, — перезвони мне, когда я буду дома.

— А когда приходит поезд? — спросил Ник.

— Через сорок минут. Я перезвоню тебе.

— Ты же знаешь, о ком я говорю, — сказала Камилла, пнув камешек, попавшийся под ногу в заиндевевшей траве. — Майкл Саркис, он мне совсем не нравится.

— А что, он опять появился на горизонте? — спросила Венис, засунув руки поглубже в карманы. С тех пор как они вышли проветриться, она успела изрядно замерзнуть.

— Ты в курсе, что он сделал Серене предложение? — Камилла поежилась.

Венис посмотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Нет! Когда? Почему же она ничего мне не рассказала?

— Он подарил ей увесистый камешек и предложил поехать с ним в Вегас, — саркастически пояснила Камилла, — но, судя по всему, Серена не спешит с ответом.

— Не может быть, — прошептала Венис.

— Нет, может, — возразила Камилла.

— Но зачем ему это?

— Если Саркис женится на Серене до рождения ребенка, то его сын станет наследником Хантсфорда. — Она широким жестом обвела окрестности, дом, лужайки и лес. — Всего этого, понимаешь?

— Но лишь в том случае, если у папы и Марии не было бы детей, — ответила Венис.

Камилла внимательно взглянула на сестру.

— Но ведь ясно, что этого уже не произойдет.

Венис пожала плечами — ей не хотелось говорить о покойном отце.

— Так и что с того?

— То, что Саркис мог убить отца, — сказала Камилла, внезапно осознав, что уже давно думала об этом, но не решалась высказать свои подозрения, — чтобы жениться на Серене и получить Хантсфорд. Я где-то читала, что он давно уже мечтал купить какое-нибудь поместье в Англии, чтобы превратить его в отель. Он был в доме той ночью. И у него был реальный мотив для убийства.

Венис расхохоталась.

— Кэм, это же совершенная чепуха! Майкл, конечно, мерзавец во многих отношениях, но на убийство он вряд ли способен.

Камилла недовольно покосилась на нее.

— Ты так уверена?

— Кэм, тебе стоит почитать сегодняшние газеты, тогда бы такие версии не приходили тебе в голову.

— И что же в газетах?

— В «Дейли мейл» напечатана огромная фотография. Его снимали на какой-то лондонской рождественской вечеринке. Я не знаю, сколько времени он говорил с Сереной, но уж точно утром его в нашем доме не было. Он живет в Мейфэре и вернулся туда в ту же ночь. Вряд ли он мог убить папу, находясь на таком расстоянии от него.

Камилла топнула ногой.

— А жаль! Я бы хотела, чтобы это был он.

Ник ожидал прибытия поезда, прогуливаясь вдоль платформы. Он надеялся, что Кейт уже немного успокоилась после трагедии. Забрав у нее багаж, он отвел ее к стоянке и усадил в автомобиль. С собой он прихватил горячий кофе и булочки, и Кейт была благодарна ему за внимание. Помолчав немного, она выложила ему все подробности разговора с Дэвидом Лофтусом и все, что узнала в Париже.

— И что ты намерена делать? — спросил он осторожно.

— Сейчас я хочу домой. Поедем?

Серена всегда мечтала сняться в голливудском детективе. Теперь она проживала воображаемую ситуацию в реальности. В том, что случилось в Хантсфорде, действительно было что-то странное, даже мистическое. Как бы ни возмущало ее поведение Лофтуса, она прекрасно понимала, что все его намеки были справедливы и ее тоже можно было заподозрить в совершении преступления. Полиция наверняка ухватилась бы за идею, что убийцей был кто-то из членов семьи Освальда. Но поверить в то, что одна из ее сестер способна пойти на такое, она не могла.

На всякий случай она решила посмотреть, что находилось в комнате отца в ночь его смерти. Но ничего подозрительного там не оказалось — ручки, чернильница, бумага, каталоги с аукционов, письма и приглашения, фотография Освальда с покойной женой… Серена была сбита с толку. Почему ей вдруг пришла в голову мысль о необычных отношениях между ее родителями? Раньше она полагала, что они совсем не любили друг друга, но на этой фотографии, сделанной на яхте, они выглядели счастливой супружеской парой. Возможно, они сближались, а затем снова ссорились, их постоянно лихорадило и бросало то в одну крайность, то в другую.

Серена осмотрелась. Оставалось еще одно место у окна, куда она не заглянула. И там стояла шкатулка. Она подняла тяжелую крышку и закашлялась от пыли. Похоже, туда сваливали всякое старье: пожелтевшие записные книжки, письма, какие-то деловые бумаги. Она просмотрела все, но ничего не задержало ее взгляда. И вдруг на самом дне среди других писем она увидела конверт, на котором от руки был написан адрес. Она вытащила письмо и, пробежав глазами первую строчку, решила, что к нему следует отнестись со вниманием. От волнения у нее затряслись руки и закружилась голова.

Автор письма ненавидел ее отца! Ненавидел так сильно, что не скрывал этого. Она посмотрела на подпись и застыла, потрясенная удивительным открытием. Крейгдейл. Тот самый знаменитый убийца.

Возвращение в Хантсфорд заняло около двух часов. Дорога была свободна. Ник и Кейт большую часть пути ехали молча. Снегопад прекратился, но шоссе обледенело и набавлять скорость было опасно, поэтому Ник сосредоточенно смотрел вперед, пока они не свернули в сторону Хантсфорда и не показался шпиль деревенской церкви.

Кейт осторожно тронула Ника за колено.

— Ты не против, если мы ненадолго остановимся?

Он затормозил у входа на церковное кладбище, не задавая лишних вопросов.

— Моя мама здесь похоронена, давай выйдем…

Они вылезли из машины и пошли по аллее между могилами. Кейт остановилась перед серой плитой, на которой лежали маленькие желтые розочки, еще совсем свежие. Кейт удивилась, пытаясь угадать, кто же тут недавно побывал. Она дотронулась до живых лепестков, жалея, что сама не принесла цветы, потом прижала ладонь к холодному камню.

— Жить с ним было тяжело, я знаю, — прошептала она, — ты ни в чем не виновата.

Ник обнял Кейт за плечи и прикоснулся губами к ее порозовевшей на морозе щеке. Они молча прошли еще несколько метров и опустились на скамейку. Кейт чувствовала, как холод пробирает ее до костей.

Где-то рядом лязгнула тяжелая дверь. Из церкви вышла пожилая женщина со щеткой и ведром в руке. Кейт сразу узнала ее.

— Я так и подумала, что это вы пришли, — сказала старушка, подойдя к ним. Ей было лет семьдесят пять, все ее лицо избороздили глубокие морщины. — Я как раз хотела вас повидать — очень сожалею о смерти вашего отца.

Кейт повернулась к Нику.

— Это миссис Грэкхем; ее муж много лет служил егерем у моего отца. — Кейт посмотрела на старушку. — Вы не были с Леонардом на рождественском вечере, а я надеялась увидеть вас там.