Папины дочки - Тасмина Перри

Она упала в кресло.

Венис подошла и нежно погладила ее по плечу. Но Кейт не сдавалась:

— Серена, почему ты так нервничаешь, тебе что-то известно?

— Нет! — громко закричала Серена. — Что ты меня терзаешь! Хочешь, чтобы я сказала, что это я убила папу? Я не убивала его!

Она вдруг заплакала, и слезы потекли по ее щекам черными струйками.

Кейт подошла к ней и взяла за руку.

— Никто и не говорит этого, Серена.

— Я хочу, чтобы в новом году все было в порядке. — Серена вытерла слезы. — И, как ни крути, он прав — каждую из нас можно подозревать. Меня тем более.

— Нас обеих, — поправила ее Венис. — Вчера я поссорилась с папой и чуть не бросила в него бокал. Джек вовремя остановил меня. Наверняка этот факт привлечет внимание полиции.

Серена посмотрела на сестер и пожала плечами:

— По-моему, у нас у всех могут возникнуть неприятности.

— Но мы не виновны, — твердо сказала Венис. — Никто из нас не убивал папу. Это был несчастный случай.

Кейт долго смотрела на заснеженный сад сквозь большое окно.

— А что, если мы ошибаемся? — спросила она, отойдя от окна и сев на диван. — Если его все же убили?

— Давайте пока что вернемся к Лофтусу, — предложила Камилла. — В одном он прав — мы слишком эмоционально отреагировали. Полиции это покажется подозрительным.

— Тогда мы должны ждать результатов расследования, — заключила Венис.

Миссис Коллинз приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

— Не хочет ли кто-нибудь чаю? Я приготовила рождественский пирог…

Венис улыбнулась. Миссис Коллинз была верна себе — чай с пирогом были бы готовы, даже если бы приближался конец света.

— Спасибо, миссис Коллинз, мы вам очень признательны.

— Когда будут известны результаты расследования, как ты думаешь? — спросила Кейт, обращаясь к Венис.

— После Нового года, надо полагать. Но сейчас нам надо заняться похоронами. Я даже представить себе не могу, сколько человек придет. К тому же папа мог оставить какие-то распоряжения в завещании.

— Давайте позвоним тете Саре, — сказала Камилла, бесцельно листая альбом с фотографиями. — Надеюсь, она уже знает, что он умер. Уж она точно приедет.

Тетя Сара, сестра матери, была единственной близкой родственницей сестер Бэлкон, но в последние двадцать лет она не принимала никакого участия в их жизни. Периодически она присылала им поздравительные открытки на дни рождения и Рождество. Сначала они приходили из Сингапура, затем из Парижа. Вероятно, она не хотела утратить связь с ними по мере их взросления, но тем не менее так и не приехала повидать их. Между их отцом и тетей Сарой не было взаимной симпатии, если не сказать больше — они недолюбливали друг друга.

— Кто позвонит ей?

Все сразу посмотрели на Кейт.

— Почему я, почему всегда я?

— Надо пригласить ее на похороны, — сказала Венис, — у тебя это получится.

Кейт знала, что телефон тети записан где-то в книжке с кожаной обложкой орехового цвета. Отыскав ее, она тут же позвонила ей.

— Добрый день, — ответил по-французски тихий приятный голос.

— Добрый день, это Кейт Бэлкон.

Кейт было неловко за свой английский акцент.

— О, Кейт! Какой сюрприз! — Некоторое время Сара молчала, но затем добавила: — Мне жаль, что Освальд умер, я узнала об этом сегодня из новостей.

— Да, — спокойно подтвердила Кейт, — я звоню как раз по этому поводу.

— Что у вас случилось? — спросила Сара. — Я так поняла, что полиция взялась за расследование. Все это так странно.

Кейт замялась. Она не слышала, чтобы по телевизору сообщали, что будет возбуждено расследование.

— Мы и сами не знаем. Сейчас тело забрали на экспертизу, но нам надо что-то решать с похоронами. Мы постараемся сообщить вам о назначенном дне.

— Спасибо, это очень любезно, Кейт, — вежливо отозвалась Сара, но по ее голосу Кейт поняла, что она вовсе не жаждет являться на похороны Освальда.

Последовала долгая пауза.

— Я сама хотела вам позвонить, — тихо призналась Сара. — Меня все это напугало: и новости, и полиция… Вокруг смерти Освальда столько слухов.

— Каких слухов? — уточнила Кейт.

— Нет-нет, по телефону это лучше не обсуждать, лучше встретиться.

— Но вы же в Париже? — возразила Кейт.

— Может быть, вы ко мне приедете?

— Когда?

— Как скоро вы сможете сюда прилететь?

Разговор принимал какой-то нелепый оборот — с какой стати она должна была лететь в Париж? Но Кейт не стала отказываться напрямую.

— Сегодня не смогу точно. Завтра я приеду на поезде.

— Отлично. Позвоните мне, когда приедете.

Кейт повесила трубку и задумчиво посмотрела в окно. О чем это тетя так хотела поговорить с ней?

От Северного вокзала до седьмого округа Парижа на такси можно было добраться за четверть часа. Кейт успела полюбоваться отелем «Де Криллон», Дворцом согласия и Эйфелевой башней, украшенной праздничными гирляндами. Она считала эту часть города самой красивой и всегда получала огромное удовольствие от ее архитектуры.

Кейт еще раз проверила адрес, записанный в книжке, и попросила водителя остановиться. Дом находился совсем рядом с крупным супермаркетом, и Кейт почти сразу же вычислила его по подъезду в старомодном стиле. «Будем надеяться, что я не зря потратила время», — подумала она, подойдя к тяжелой дубовой двери и нажав на кнопку звонка.

В прихожей сильно пахло лилиями.

— Добрый день, — громко сказала Кейт по-французски.

— Я в гостиной, — раздался слабый голос, — проходите.

Тетя Сара сидела у окна, глядя на Париж, блиставший в сумерках мириадами огней. У ее ног дремал коккер-спаниель Чарлз. Кейт смутно помнила, что прежде ее тетя была дамой с крашеными темными волосами, до безобразия прокуренными, и у нее были тонкие пальцы пианистки, унизанные бриллиантовыми кольцами. Конечно, она изменилась. По подсчетам Кейт, ей было семьдесят, а то и больше. Волосы у нее стали совсем седыми, и к ним был подколот белокурый шиньон. Если раньше она носила блузки из шифона, то теперь их сменил теплый кашемировый свитер. Увидев племянницу, Сара радостно улыбнулась. Она даже поднялась со своего кресла в стиле Людовика XV.

— Прошу вас, сидите, — поспешно возразила Кейт, — не стоит так беспокоиться из-за меня.

Сара медленно опустилась в кресло и предложила Кейт место напротив.

— Я счастлива вас видеть, — сказала она, погладив собаку. — Кэтрин, знакомьтесь, это Чарли.