Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время - Сергей Федорович Платонов

тому, что «мужики» привыкали в ратном деле обходиться без них. Они или просили «надежного крепкого воеводу» у царя Василия, или же действовали со своими избранными «головами». В число этих голов иногда попадал и сын боярский, вроде галичанина Второго Черепова; чаще же головами бывали городские люди, излюбленные «миром». В тотемской рати головой был вдовый поп Третьяк Симакин. В числе солигалицких руководителей были также священники церквей Солигалича, скрепившие своими «руками» за весь город городскую отписку. Так из среды самого посадского и уездного населения выходили вожаки движения против Тушина, за сохранение исконного порядка[149].

Итак, движение заволжских городов против Вора представляло собой явление большой сложности. Охватив громадное пространство, населенное почти исключительно тяглым государевым людом, это движение получило характер простонародного – «мужичьего», как презрительно обзывали его тушинские воеводы. Служилые люди были в восставших массах сравнительно малочисленным, случайным и малонадежным элементом. Единодушие, взаимное доверие и согласованность действий, отличавшие в эту пору деятельность северных городов, истекали не только из единства народного чувства и политических симпатий, но также из однородности мирской организации по городам и из торгово-промышленных отношений, скреплявших взаимной связью хозяйственную жизнь различных районов московского севера. Привычные сношения северных городов с другими городами и с собственным уездом много содействовали устройству военной обороны края, собиранию ратей и соединению их в важнейших пунктах борьбы. В то же время и стороннее влияние на северные областные миры содействовало их соединению и вносило единство и планомерность в их операции. Это стороннее влияние шло, во-первых, из Новгорода от М. В. Скопина; он при первой для себя возможности послал на Север свои войска, а с ними воевод и голов, которые и приняли на себя руководство военными действиями. Во-вторых, царь Василий из Москвы постоянно писал на Север свои грамоты, в которых заключались не одни увещания и похвалы, но и практические указания вроде того, чтобы в случае удачи направлять наступление всех ратей к Ярославлю. Наконец, в Вологде, кроме постоянного ее населения, случайно задержались на время борьбы «все лучшие люди московские гости» и иностранные купцы. Не принимая участия в деле официально и стоя в стороне от внутренней жизни местных миров, они, однако, должны были влиять на эти миры в пользу Москвы и Шуйского, как житейски сильные люди. В грамотах на Вологду и в Каргополь царь Василий упоминает о гостях и немцах и указывает местным людям принимать их содействие, «приговоры» и «думу».

Трудно, разумеется, с точностью измерить то значение, какое имело для устройства и успеха дела на Севере указанное воздействие правительства и московских людей. Но, во всяком случае, ясно, что движение городов в 1608–1609 годах стояло в большей связи, чем обыкновенно представляется, с общими мерами правительства Шуйского. Будучи руководимо главным образом из Новгорода, оно было как бы одной из тех операций по устройству государственной обороны, которые были возложены царем на Скопина. Успех этой операции зависел, конечно, не от Скопина, а от решимости городов всеми силами поддержать не столько самого царя Василия, сколько тот правительственный и общественный порядок, какой царь Василий представлял собой в борьбе с ворами. Но Скопин умел воспользоваться этим успехом и сообразовать с ним свои собственные действия. Выйдя в мае 1609 года из Новгорода, он овладел большой дорогой от Новгорода на Москву и дошел по ней до самой Волги, в июле 1609 года взял Тверь. Но из Твери он не рискнул прямо наступать на позиции тушинцев под Москвой, в Дмитрове и около Сергиева монастыря; здесь были главные силы Вора, в столкновении с которыми можно было сразу лишиться всех успехов, добытых столькими усилиями и жертвами. Скопин пошел из Твери по направлению к Ярославлю, где уже образовался центр всех заволжских дружин и откуда уже готовилось нападение на Ростов, плохо защищенный тушинцами. Дойдя до Калязина монастыря, стоящего на мысу в излучине Волги, Скопин укрепился в нем и разослал по всему северу свои грамоты, требуя присылки в Калязин денег и людей. В августе 1609 года воевода его Н. Вышеславцев уже пошел из Ярославля «в сход» к Скопину, оставя пока Ростов. Таким образом, в Калязине произошло соединение Скопина с заволжскими мужиками. «Сождався с костромскими и с ярославскими и иных городов с людьми», Скопин отныне опирается в своих действиях на московский север и переводит свои войска на большую северную дорогу из Москвы к Ярославлю. Заняв в октябре Переяславль-Залесский и Александровскую слободу на этой дороге, он устанавливает связь между столицей и северными областями и медленно подвигается с помощью «острожков» к самой Москве. С ним на освобождение Москвы идут и заволжские мужики, которых Скопин начал даже обучать приемам регулярного боя[150].

VIII

Восстание против Вора в области р. Клязьмы; особенности этого края. Значение Нижнего Новгорода для этого края. Войска от Ф. И. Шереметева в Нижнем Новгороде. Действия мужиков на рр. Лухе и Тезе против Суздаля. Действия нижегородцев и «понизовой рати» на Оке и против Владимира. Ф. И. Шереметев на Волге, Оке и Клязьме; состав его войск и их успехи. Общая характеристика движения в области Клязьмы. Результаты земского движения и его конечный исход

На Клязьме, между Волгой и Окой, народное движение против Вора имело несколько иной вид. В этом краю, как нам уже известно, города не были ни крупны, ни цветущи; между посадским и сельским населением не было такого единства, как на севере за Волгой, потому что развитие частного землевладения в крае подчинило крестьян вотчинной власти, чуждой городскому населению. Город здесь не мог иметь сильного влияния на уезд, да к тому же все главнейшие города – Владимир, Муром, Суздаль, Юрьев – находились в тушинской власти и уже потому не могли руководить народным восстанием в пользу царя Василия. Зато волостные миры Клязьминского края отличались развитием торгово-промышленной деятельности. В больших селах по рекам Тезе и Луху и на ближних к ним волжских пристанях Балахне, Городце, Юрьевце, Решме, Кинешме издавна образовались бойкие центры народнохозяйственной жизни, которые и могли принять на себя руководство народным движением против Тушина. Когда здесь начались тушинские поборы и насилия, то «от великих денежных сборов учинилась смута великая» и «мужики заворовались» против Вора. Их вражда к Вору была тем упорнее, что Шуйские, как мы уже видели, сохранили вотчинные связи с Клязьминским краем. Кругом Шуи были их старинные земли, население которых становилось против тушинцев, за своих привычных господ. Иногда во главе восставших «мужиков» в роли их воинских предводителей появлялись даже частные «холопи» Шуйского, в роде Семейки Свистова, который