Здоровый сон — счастливый ребенок - Марк Вайсблут

Воспитание близнецов требует дополнительных размышлений, обсуждений, планирования и труда. Родители, для которых сон стал смутным воспоминанием, должны находить в себе силы на этот труд – умственный и физический. Теперь, имея этот опыт, я осознала, что приучение ребенка к правильному сну – крайне важная задача, особенно если он у вас не один.

А вот рассказ о семье, в которой близнецы изначально были переутомлены.

Николас и Алекс

Наши близнецы, Николас и Алекс, родились на шесть недель раньше срока. В первые несколько недель они крепко и уютно спали вместе в одной кроватке. В больнице нам сказали, что ночью их нужно будить для кормления, что мы с удовольствием и делали. По мере того как они набирали вес и приближалась назначенная дата их рождения, малыши все больше и больше бодрствовали, что очень нас радовало. Возможно, потому, что вначале они так много спали, нам с Майклом даже не пришло в голову установить для них какой-нибудь режим или предпринять какие-то усилия для защиты их сна. Мы просто решили, что они засыпают, когда устают. Когда Ник или Алекс после двух или трех часов бодрствования начинали плакать, мы списывали это на нервозность. Когда они спали днем несколько раз очень помалу, мы думали, что им просто не хочется спать и что большинство детей ведут себя так же. Мы говорили друзьям и родным, что ночью они просыпаются каждые час-два, и нам посоветовали не укладывать их спать днем, чтобы к ночи малыши уставали. Когда этот метод не сработал, мы положились на рассказы о том, что положение улучшится, когда им исполнится по три месяца. По ночам мы спали по очереди: сначала я – с восьми вечера до половины второго ночи, а потом вставала, чтобы дать отдохнуть Майклу. Мы с мужем стискивали зубы в ожидании того дня, когда детям будет по три месяца и они начнут и днем, и ночью ложиться спать, мило улыбаясь и удовлетворенно вздыхая.

Но мало того, что этот день так и не пришел, но чем старше становились Алекс и Ник, тем хуже они спали. Малыши могли поспать пару часов, улегшись на меня или на Майкла, но в своей кроватке отказывались спать больше 20 минут подряд. Когда я задала вопрос педиатру при осмотре близнецов в четыре месяца, он сказал мне, что для маленьких детей нормально спать так мало и нерегулярно. Выходя из его кабинета, я знала, что он ошибается. Я обратилась к доктору Вайсблуту и его книге. Прочитанное меня просто поразило! Все, что я делала с детьми, было неправильно – не укладывала их по нескольку часов подряд, бросалась к кроваткам при малейшем писке, позволяла им «перехватывать» немного некачественного сна в коляске, качалке или автомобильном кресле на протяжении всего дня! Как же случилось, что моим детям был нужен сон, а я просто не создала им для этого необходимых условий?! Мне было ужасно стыдно за то, что я так мучила моих бедных мальчиков!

Мы сразу же попытались улучшить режим сна Ника и Алекса. Нам показалось логичным установить для обоих мальчиков одинаковый распорядок. Мы решили временно укладывать их спать в разных комнатах, что было для меня трудным решением. Мне казалось, что мальчики должны быть вместе с самого их рождения. Я считала, что им будет спокойнее и удобнее, если они будут спать вместе. Наверное, мне хотелось, чтобы для них продолжалось то идиллическое состояние симбиоза, которое было у них до рождения. Я очень хотела, чтобы они спали вместе, и очень жалела, что обстоятельства вынуждали меня поступить иначе.

Когда мы начали применять идеи доктора Вайсблута, наши мальчики были крайне переутомлены и поэтому сверхчувствительны к внешним стимулам. Тишайший скрип половицы заставлял их мгновенно просыпаться, и они тут же начинали кричать во всю глотку. Естественно, раз любого из них мог с такой легкостью разбудить самый незначительный шум в доме, то громкий плач брата имел тот же эффект. Их совместные крики были для нас очень мучительны, а они сами могли с большим трудом успокоиться и снова заснуть. У нас было не слишком много места в квартире, поэтому мы решили, что Ник, который спал крепче, будет спать в нашей комнате в своей кроватке, а Алекс останется в детской.

Введя в действие план доктора Вайсблута и вознамерившись исправить режим сна наших детей, мы с Майклом продолжали наши ночные «посменные дежурства». Я провела много трудных ночей в сомнениях, терзаясь чувством вины за то, что «заставляла» моих малышей плакать. Хотя мы сразу же заметили изменения к лучшему, прошло несколько недель, прежде чем Алекс и Ник полностью привыкли к новому распорядку. Мне кажется, на то, чтобы восполнить недостаток сна, накопившийся за первые месяцы жизни, им потребовались месяцы. Изменения были медленными, но почти волшебными. Наши замечательные милые мальчики, которые до этого спали, вероятно, не более восьми-девяти часов в день безо всякого режима, теперь отдыхали по шестнадцать и восемнадцать часов! Я часто задумывалась о том, смогла бы я сама понять, что мои сыновья, которым, как казалось вначале, было нужно так мало сна, на самом деле нуждаются в абсолютно противоположном?

Шли месяцы, и я видела, что перед нами лежит еще долгий путь – Нику и Алексу требовалось гораздо больше сна, чем среднестатистическим детям. Когда им было около года, они засыпали примерно в половине пятого или в пять вечера и спали до полседьмого утра! Потом они ложились примерно в полдевятого утра, спали час-два, а затем – еще час-два после полудня. Третий дневной сон сохранялся у них почти до года. Наше понимание того, что им нужно столько сна, было откровением – мы наконец-то нашли «ключик», открывающий их солнечные, любопытные, энергичные натуры. Однако иметь детей с такими высокими потребностями в сне было нелегко. Я бы сказала, что такая старательная защита их сна была для нас настоящей головной болью. До того, как им исполнилось два с половиной года, пропуск всего лишь одного дневного сна вводил всю семью в штопор, означающий три-четыре дня прерывистого ночного сна, нежелание ложиться днем, капризы и т. д. Можно по пальцам сосчитать случаи, когда мы позволяли мальчикам пропустить дневной сон или лечь попозже, пока им не исполнилось три года. За такие исключения из правил приходилось так дорого платить, что они этого не стоили.

Когда Алексу и Нику было по 30 месяцев, мы с мужем стали готовиться к рождению нашего младшего сына. Родители Майкла подарили близнецам две прекрасные кровати «для больших мальчиков», и мы восторженно поставили их и переместили туда детей. Раньше они пару раз выбирались из кроваток, но после того, как мы поругали их за это, стали слушаться. Они уже были способны спать на больших кроватях, но никак не могли научиться, следуя инструкциям, оставаться в них. Оглядываясь назад, я понимаю, что попытка так рано совершить этот переход была ошибкой. Укладывание мальчиков спать превратилось в цирк с двумя дикими мартышками, которые каждый вечер скакали и носились по комнате. Однажды вечером, спустя два месяца, за которые практически ничего не изменилось, они неожиданно затихли почти тут же, как только мы их уложили. Я надеялась, что наш подкуп, уговоры и угрозы наконец-то сработали, но все-таки зашла, чтобы проверить, как там мальчики. И что же я увидела? Ник стоял на своей кровати, разламывал пополам полоски от жалюзи, аккуратно вытаскивал их из рамы и передавал брату. Алекс сидел тихо и складывал обломки моих жалюзи на свою кровать. На следующий же день мы разобрали большие кровати и вернули обратно их старые детские кроватки.